– Что случилось?
Я передал ей услышанное от женщины. Кто-то сознательно повредил систему подачи электричества в доме Андерсонов, вызвав пожар и взрывы.
Подача электричества!
Я аж подпрыгнул.
– Квартира Энди.
На лице Эрин отразилось недоумение.
– Квартира Энди?
– Коридор. Кто-то возился с электропроводкой. Рабочий, электрик. Они собираются сжечь и его квартиру. – Я повернул ключ зажигания. – Нужно ехать туда. Немедленно!
Эрин набрала «911», а я погнал через Лагуну «хонду», чтобы кратчайшим путем добраться до Коул-Вэлли и квартиры Энди.
Нажимая на клаксон, объехал мини-вэн «Уиндстар».
– Я бы хотела сообщить о возможном пожаре, – говорила Эрин в трубку, я мог слышать только ее половину разговора. – Нет. Пламени нет. Дыма тоже.
Оператор, похоже, ее притормозила, задав несколько вопросов. Эрин продиктовала адрес Энди. Я придавил педаль газа. Шины недовольно поскрипывали. Мы разогнались до пятидесяти миль в час.
– Пожалуйста, в его квартире могут устроить поджог.
На полной скорости я влетел в Хайт-Эшбери, потом резко нажал на педаль тормоза. Впереди возникло препятствие: у перекрестка собрались несколько десятков человек с барабанами и плакатами. Боролись за что-то или против чего-то. Прожив в Сан-Франциско достаточно долго, перестаешь реагировать на подобные демонстрации. Я знал только одно: эти люди мешали проехать в следующий квартал.
Я нажал на клаксон. Допустил ошибку. Не было лучшего способа разозлить таких вот демонстрантов. Судя по их виду, они обкурились, насмотрелись «Фокс ньюс», разозлились, нарисовали плакаты и направились на перекресток. Им требовался общий враг, и они нашли меня.
Двое пересекли улицу и подошли к моему автомобилю со стороны водительской дверцы. Женщина была в развевающейся белой юбке из шестидесятых годов и ветровке.
– Ты загрязняешь землю своей машиной смерти, – заявила она.
Я опустил стекло.
– Вы знаете, какая проблема со всеми этими большими внедорожниками? Водитель ничего не чувствует, когда переезжает чью-то ступню.
Я резко вывернул руль и выехал на тротуар, едва разминувшись с задним бампером «сатурна» и митингующими.
– Что ты делаешь? – воскликнула Эрин. Я понял, что мы перешли на ты.
Из моего нового видения мира исчезли знаки «Стоп» и ограничения скорости.
– Нат! Осторожно!
Внезапно в поле зрения появился мальчишка на самокате, которого мне следовало пропустить. Я резко нажал на педаль тормоза. Меня и Эрин бросило вперед.
– Нат. – Эрин повернулась ко мне, едва откинувшись на спинку сиденья. – Посмотри.
Дом Энди находился за поворотом. Я не увидел ничего необычного. О чем и сказал.
– Об этом я и толкую.
Действительно, никого и ничего. Ни пожарных машин, ни «скорой помощи», ни дыма. И никакого хаоса. Какое-то время мы посидели в молчании.
– Что будем делать, Эрин?
Сразу она не ответила. Может, ответа просто не было.
Или, скорее, мой вопрос подразумевал не одну трактовку. Мы только что пересекли Сан-Франциско в пожирателе бензина весом в добрых шесть тысяч фунтов. Почему? Я отреагировал слишком уж резко? Реальной угрозы не существовало? И что можно теперь сказать о нашей безопасности?
– Очень уж ты нервничаешь, – заметила Эрин.
Может, оставить расследование полиции?
Последний, незаданный мной вопрос возник не на пустом месте. Позади нас остановилась патрульная машина Управления полиции Сан-Франциско.
И я сомневался, что нас ждала дружеская беседа.
– Водительское удостоверение и свидетельство о регистрации, пожалуйста.
– Мы позвонили, чтобы сообщить о пожаре, – подала голос Эрин.
Я достал водительское удостоверение. Попытался вспомнить, где лежит свидетельство о регистрации автомобиля. Неужто копы не знают, что мало кто представляет себе, куда он засунул свидетельство о регистрации?
– Вы позвонили, чтобы сообщить о пожаре? – переспросила женщина-патрульный. На нашивке я прочитал ее фамилию: Сэмпсон. – Вы позвонили в полицию Сан-Франциско?
– Девять-один-один, – ответила Эрин.
Я протянул водительское удостоверение в открытое окно. Сэмпсон взяла его, всмотрелась в мою фотографию, прочитала, сколько я вешу и какой у меня рост, словно по этим сведениям могла составить полное впечатление обо мне.
– Мистер Айдл, будьте так любезны, выйдите из автомобиля.
Я попытался вспомнить, что я сделал не так. Ответ пришел практически со следующей фразой женщины-патрульного.
– Вы чуть не сшибли мальчика на самокате.
На этом мои прегрешения не закончились.
– Мы получили два звонка о «тойоте» спортивной модели, которая промчалась по Коул-Вэлли.
Складывалось ощущение, что меня ждало наказание по всей строгости закона.
– Сама я этого момента не видела, – продолжила Сэмпсон, – но визг тормозов и покрышек донесся из-за угла. Думаю, его слышали в Кастро.
Вроде бы она пошутила. Но не улыбнулась. Однако слова ее прозвучали доброй вестью. Возможно, она не могла облегчить мой банковский счет за проступок, который не видела своими глазами. И я решил вышибить из нее слезу.
– Я очень сожалею, что все так вышло. У меня выдались два очень тяжелых дня.
Женщина-патрульный смотрела на меня без малейшего сострадания.
– Давайте поглядим, что скажет ящик.
Она вернулась к патрульной машине. Села за руль. Начала вводить информацию с моих документов в бортовой компьютер.
– Трусики, – пробормотала Эрин, наклонившись ко мне. – Единственный раз, когда у меня возникли проблемы с законом. Единственная вещь, которую я украла.
– Трусики?
– Маленькие, розовые, – уточнила Эрин. – Мне было четырнадцать. Некоторых моих подруг как раз потянуло на воровство. Я хотела доказать себе, что мне это тоже под силу, а в результате напугалась до смерти.
– Украв трусики большой девочки.
Она закинула прядку волос за правое ухо. Провела указательным пальцем по щеке, от мочки до подбородка. В альпинизме это всегда большая проблема – определить, достаточно ли крепки и надежны скальные выступы, чтобы ухватиться за них рукой или поставить ногу. Вот и теперь я не мог определить, станет ли мне Эрин надежной опорой.
– Не только. Я прокололась и в другом. Решила украсть что-то такое, что легко спрятать. Отсюда и трусики. Мол, надену их и выйду из «Кеймарта» незамеченной. Так меня не просто поймали. Мне пришлось раздеваться перед менеджером. Милой женщиной средних лет, но все же… Пришлось снимать шорты и футболку. Хорошо хоть под украденными трусиками остались свои. Мой отец чуть не отрекся от меня. Он у меня был строгих правил. Потом я чуть ли не год не бывала нигде, кроме церкви.
Женщина-патрульный вылезла из машины и направилась к нам.
– Если нам не устроят личный обыск с раздеванием догола, будем считать, что день прошел нормально, – добавила Эрин.
– Мистер Айдл, – обратилась ко мне Сэмпсон. Я сразу понял, что ничего хорошего такая подчеркнутая вежливость не сулит. – Вы знакомы с термином «безответственно опасное поведение»? К нам поступили два звонка от возможных свидетелей, включая мать мальчика, которая заявляет, что вы зацепили задний торец его самоката.
– А как насчет звонка по девять-один-один? – спросила Эрин. Не хотела, чтобы женщина-патрульный забыла про наши заслуги. Сэмпсон вздохнула. Выдержки ей было не занимать.
– Звонок был. И на него отреагировали.
Она объяснила, что другой патрульный находился в этом районе. Заглянула в блокнот.
– Патрульный Элдридж доложил, что нет ни огня, ни дыма. – Подняла голову. – Новости не такие уж плохие, мистер Айдл, – продолжила она и сказала, что отпустит меня в обмен на услугу. – Я прошу вас подъехать со мной в участок. Лейтенант Аравело хочет переговорить с вами.
Я попрощался с Эрин, и мы направились в центр города.
До этого я только один раз ездил в патрульной машине: в средней школе в день выбора профессии. Мы с приятелем долго убеждали пришедшего к нам копа рассказать нам какую-нибудь интересную историю, связанную с его работой, но безрезультатно. В итоге он привез нас к кладбищу и сказал: «Добейтесь чего-нибудь в своей жизни. Постарайтесь, чтобы вам поставили хорошие памятники». Мы смеялись над его пожеланиями не один год, но слова его так и остались загадочными. Он то ли намекал, что жизнь коротка, то ли предупреждал, что убьет нас, если мы не будем учиться на одни пятерки.
Смерть Энди, его жизнь, Эрин, мою – все окутала некая неопределенность, требующая истолкования. Может, в каждой жизни и смерти заложена некая нераскрытая тайна? Именно так, я в этом не сомневался, произошло с Энни.
Пока мы ехали к полицейскому участку, мыслями я унесся далеко-далеко… в другое время, когда на меня обрушились замешательство и зло. А за ними последовала смерть.
