глаза, он что-то нацарапал на листе бумаги, затем плавно поднялся на ноги и, изобразив улыбку, подошел к ее столу.
Она испуганно подняла глаза.
— Я могу вам чем-то помочь?
Он протянул руку и улыбнулся еще шире.
— Не могли бы вы сказать мне, где находится этот путеводитель?
Сбитая с толку, она перевела взгляд на его руку. Стайгер воспользовался этим моментом, чтобы резко опустить руку ей на плечо. Надавив на него, он с силой вонзил пальцы в точку у основания ее тощей шеи.
Глаза библиотекарши вылезли из орбит. Рот открылся в беззвучном крике, тело тут же обмякло. Стайгер быстро обошел стол, без усилий приподнял ее легкое тело и вынес из здания. Со стороны могло показаться, будто он помогает больной, потерявшей сознание женщине, для чего вынес ее на свежий воздух.
Двери библиотеки бесшумно закрылись за ними.
Улица была пуста.
Он нырнул за деревянное строение и быстро зашагал к ближайшему лесу. К тому времени, когда они найдут ее тело, у них не будет ничего, что связывало бы ее с ним. Его работа сделана, а его самого, как говорится, и след простыл.
Карузо тоже будет мертв.
Как и эта симпатичная охотница.
Гейб не видел Сильвер два дня, со времени их стычки в баре, и поймал себя на том, что, пока знакомился с городом, подсознательно искал ее.
Своей критикой она привела его в ярость. Ему стоило собственной души упечь этого больного на всю голову ублюдка за решетку, она же считала, что они поступили неправильно. Что могли поймать его раньше.
Непроизнесенный вслух намек на то, что Джиа могла остаться жива.
Сильвер больно задела его уязвимые места. Гейб той ночью пришел домой и, закинув руку за голову, лежал без сна на своей деревянной кровати, наблюдая за тем, как краешек луны пересекает арктическое небо. И вместо того чтобы зацикливаться на Стайгере, он обнаружил, что ему не дает покоя вопрос, какова Сильвер в постели, какова на ощупь ее гладкая смуглая кожа, и вообще, занималась бы она любовью с тем же огнем, который сверкал, как лазерный луч, в ее голубых глазах.
Гейб не знал, испугаться ему своих чувств или же посмеяться над собой. Стоит ли ему даже думать о сексе… о жизни? И хотя он провел бессонную ночь, следующий день начал полным неожиданного и долгожданного заряда энергии.
Выйдя из офиса совета племени, где он только что обговорил систему еженедельных брифингов с вождем Питерсом, Гейб надел темные очки для защиты глаз от слепящего солнечного света.
Совет племени отнесся к нему с недоверием. Для них он был еще одним чечако, как они называли тех, кто родился южнее 60-й параллели. Но в последние два дня Гейб решил работать, показывая, так или иначе, что он здесь ради них. А вовсе не против них.
Он солгал бы себе, если бы притворился, будто на это его вдохновила вовсе не Сильвер. Вот почему ему так сильно и так странно хотелось увидеть ее снова.
Он сказал себе, что лишь затем, чтобы поговорить о Стайгере и об умении ходить по следу.
Странным образом Гейб поймал себя на том, что ищет ее одобрения. Господь свидетель, в чьих-то глазах он уже давно не делал ничего хорошего. Особенно в своих собственных глазах.
Время от времени мужчине требуется капелька одобрения.
Прищурившись, он посмотрел на зазубренные горные вершины на северо-западе, обозначавшие границу Аляски. Оттуда гранитные горы плавно переходили в предгорья. Те, в свою очередь, спускались к Блэк-Эрроу-Фоллз, затерявшемуся среди холмистых болотистых долин Юкона.
Гвитчины этой местности получили свое название от реки Черная Стрела, что стекала с этих ледников и впадала в озеро Дикобраз. Сам городок был назван в честь водопада, короткого участка русла, где река резко сужалась. Здесь само русло обрывалось, и вода, бурля белой пеной, с грохотом срывалась вниз с черных скал.
Гейб посмотрел на далекие горы. Над ними повисла гряда темных туч — это надвигался грозовой фронт.
Именно тогда он увидел маленький красный одномоторный самолетик, метавшийся туда-сюда над облаками. Внезапно крылатая машина резко сбросила высоту и свернула влево. Ранее Гейб уже видел этот же самолет, когда тот низко летел к западу от города. Он нахмурился. Должно быть, наверху было очень ветрено. У него на глазах самолет выровнял курс и начал быстро снижаться, заходя на посадку в безлюдной местности, в нескольких милях к северу.
Куда бы ни направлялся этот самолет, по расчетам Гейба, он летал в границах пяти тысяч квадратных миль, за охрану которых теперь отвечали он и его крошечный отряд. Сделав мысленную пометку узнать, что находится в этом районе, он вновь сел на свой квадроцикл и поехал в охотничий домик. Сильвер там не было.
В охотничьем домике ему сказали, что она на охоте. Они не знали, где именно и когда она вернется. Может, через несколько дней, а может, и недель.
Гейб снова взглянул на тучи, и его снова охватила тревога. Он сказал себе, что это всего лишь непогода, быстро убывающий день и надвигающаяся угроза суровой зимы. Но в глубине души он беспокоился о Сильвер.
Вернувшись к себе в кабинет, Гейб изучил топографические карты местности. В данный момент они с Донованом работали посменно, так что в офисе были только он и Рози. Гейб пытался определить, где мог сесть маленький самолет.
— Ты знаешь, что это за водоем, Рози? — спросил он, подходя к ее столу с картой, и указал на длинное, узкое озеро, на которое, как он полагал, мог совершить посадку самолет. Оно было длиной в несколько миль.
— Это озеро Росомахи, — сказала она. — А вон там, — она указала ручкой, — в Ущелье Росомахи проходит старая золотая жила. Рудник был заброшен несколько лет назад, когда геологи обнаружили в скальной стене, сдерживающей небольшое горное озеро, массивный разлом. Ослабь взрыв эту трещину, как все озеро могло бы хлынуть в нее, затопить штольни, а в них и горняков. — Она вопросительно посмотрела на него. — Почему вы спрашиваете?
— Я видел, как в том направлении на посадку заходил самолет.
— Эту местность любят охотники, — пояснила Рози. — Не иначе как решили попытать удачу перед закрытием сезона.
— Это да. Вот, пожалуй, и все.
Нужно будет следующим летом наведаться в этот район, подумал Гейб и, взяв телефон, набрал номер Тома, ожидая новостей о поисках Стайгера.
— Привет, приятель, — сказал он, как только Том откликнулся на его звонок. — Есть что-то новое?
— Ни черта
