руки его недоброжелателей. В таком случае вся информация может, к примеру, дойти до прессы, а этих последствий Олег Викторович опасался больше всего.
Впрочем, существовала еще и другая возможность, о которой намекнул Бергман, – дипломат могли попросту вывезти вместе с мусором. И весь компрометирующий материал, который так скрупулезно на него собирался, навсегда останется гнить на свалке…
«Терентьеву ничего не мешает собрать на тебя новый компромат», – шепнул ему внутренний голос, и Олег Викторович нервно заерзал.
А ведь и правда. Все его размышления о путях выхода были равносильны тому, если бы он судорожно менял тазы под текущим краном, вместо того чтобы его починить.
Нужно устранить причину, вот как следует поступить.
Ирина встретила его прохладно. С каменным лицом подставив щеку для поцелуя, она прошествовала в гостиную, где через мгновенье заработал телевизор.
«Еще ты будешь мне характер показывать», – хмуро подумал Олег Викторович.
– Ты голодный? – громко спросила супруга.
– Не очень. Но чашку чая с парой бутербродов я бы заточил, – отозвался мэр, снимая с себя пиджак. Он заглянул в гостиную: – Сделаешь?
– В холодильнике остались салаты. Еще жульен есть, жареная форель. Я заказала нам ужин, но ты снова опоздал.
– Я не хочу ни жульен, ни форель, – покачал головой Чадов. – Я, кажется, сказал, что меня устроят бутерброды. С обычной колбасой.
– Я устала. Справишься сам?
Ничего не говоря, Олег Викторович двинулся на кухню.
«Нда. Мэр Южноморска готовит себе бутерброды, – угрюмо подумал он, доставая из плетеной хлебницы нарезной батон. – С другой стороны – что здесь такого? Миллионы мужчин готовят сами себе, и ничего…»
Пока он возился с нехитрым ужином, в дверях неслышно появилась Ирина.
– Где твой белый костюм?
Ее голос прозвучал, словно удар колокола, и Чадов едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.
– На работе оставил, – буркнул он, намазывая хлеб маслом. – Нечаянно соус пролил на фуршете… Боюсь, даже химчистка не справится.
– Ботинки ты тоже соусом испачкал? – вкрадчивым голосом поинтересовалась жена.
– Да, испачкал, – ответил Олег Викторович, начиная закипать. – Не переживай, наш бюджет позволяет приобрести мне новую обувь!
– Олег…
Он поднял на супругу испепеляющий взгляд:
– Что еще?!
– Тебе не кажется, что последние дни мы ведем себя, словно чужие друг другу?
Чадов театрально закатил глаза. В это мгновенье керамический нож соскользнул с батона сырокопченой колбасы и чиркнул лезвием по его большому пальцу. Показалась кровь.
– Вот же дрянь! – выругался мэр, сунув порезанный палец в рот.
Одновременно он был рад этой неприятной оплошности, поскольку при виде крови жена мгновенно забыла о проклятом костюме. Охнув, она заторопилась в ванную комнату, вернувшись с упаковками бинта и пластыря. Заклеив ранку, она налила чай и приготовила супругу бутерброды.
– Олег, я не нахожу себе места, – снова заговорила Ирина, когда тот принялся есть.
– Чего тебе не хватает? – нехотя спросил Чадов с набитым ртом. – В чем проблема, Ириша? У тебя же все есть!
– Я не хотела поднимать эту тему, но… Мне неприятно слышать в новостях, что тебя видели у развалин рухнувшего дома. При этом в чем мать родила.
Поперхнувшись чаем, мэр закашлялся и с гневом посмотрел на жену:
– А ты меньше слушай новости, Ира! Книги почитай! Или уж, в конце концов, смотри свои сериалы!
– Но послушай…
– Я не хочу даже обсуждать это! – рявкнул Олег Викторович, с грохотом стукнув по столу кулаком. Удар был такой силы, что подпрыгнуло блюдце с дольками лимона. – Это все происки моих ненавистников! Тебе рассказать, сколько у меня недоброжелателей?! Пальцев на всех конечностях не хватит! Подумаешь, сфотографировали какого-то толстяка в трусах, и все решили, что это я!
– Олег, успокойся… – пролепетала Ирина, но мужа было уже не остановить.
– Ты прекрасно знаешь, что скоро выборы, – распаляясь, продолжал он, роняя изо рта крошки. – И не мне тебе рассказывать, на что способны мои конкуренты, желая выбить из-под меня кресло! Они готовы использовать любые грязные методы, лишь бы замарать мое имя! Как ты этого не понимаешь?! Я был на работе в тот день, и точка! И ты, моя законная и любящая супруга, должна верить мне! Как я могу нормально спать, если мне не верит собственная жена?!
Глаза Ирины заблестели от слез, и она торопливо положила свою ладонь на пухлую руку мэра.
– Извини, пожалуйста. Я не хотела тебя расстроить.
Чадов глубоко вздохнул и сделал глоток чая.
– Ладно, – проворчал он, сменив гнев на милость. – Поля дома?
Она покачала головой, и в мокрых глазах женщины проскользнула смутная тревога.
– Я волнуюсь за нее, все нервы мне истрепала. Что ни слово, то вызов, истерика. Хамит, дерзит, с какой-то непонятной компанией связалась. Спит до обеда, потом до вечера в телефоне торчит, а когда все нормальные дети дома, наоборот – бежит гулять.
– Что ж, – рассудительно проговорил Олег Викторович. – Я в годы нашей дочери тоже сорванцом был. Летом на речке пропадали, яблоки соседские воровали…
– Олег, ей уже восемнадцать, – напомнила Ирина. – Она уже студентка, а не прыщавый подросток! И мне кажется, дарить ей в таком возрасте машину, да еще такую дорогую – слишком.
– Ну, что касается машины, то это было мое решение, – сухо заметил Олег Викторович. – Хорошо, я поговорю с ней.
Ирина хотела сказать что-то еще, но в это мгновенье зазвонил его телефон, лежащий на столе. Глянув на экран, мэр коротко сказал:
– Ира, выйди, пожалуйста. Это по работе.
Поджав губы, женщина покинула кухню, а Олег Викторович схватил телефон:
– Что на этот раз? Говори быстрее, у меня семейный ужин.
– Я тоже рад тебя слышать, Олег, – усмехнулся Иосиф Яковлевич. – Я быстро, не волнуйся. Забыл тебя попросить об одной услуге, дружище. Она в твоих силах. Наверняка сейчас будет готовиться какая-то экспертиза по тому, что произошло.
На рыхлом лице мэра появилось кислое выражение. Он уже догадывался, в чем будет состоять суть просьбы.
– … пожалуйста, сделай так, чтобы весь удар стихии приняло мое детище. Ты понимаешь, о чем
