– Машенька моя была красавица. Но уродилась своевольной. Бывало, сделаешь ей замечание, а в ответ услышишь: «Ты ничего не понимаешь, мам!» Одно время мечтала стать артисткой. А я ей все твердила: ты посмотри, кто в фильмах наших снимается! Сплошь детки или внуки актеров знаменитых. А все неизвестные, кто пробился в эту область да карьеру сделал, имеют нужные знакомства. Только после в интервью рассказывают, что сами, трудом да удачей, добились всего. Потом вроде образумилась, в колледж поступила. Сама, знакомств у нас крутых не имеется, денег на взятки тоже. Училась, правда, ни шатко ни валко, но я и тому радовалась. Думала, профессию получит, а там, глядишь, мальчика хорошего себе выберет и заживет потихоньку.
– Скажите, Тамара, а Маша с кем-нибудь встречалась? Может, она вас знакомила или рассказывала, просто называла имя?
– Вот, сразу видно, что ты, девонька, Машку мою не знала. Из нее слово клещами не вытащишь! А чтобы сама рассказывать стала… Нет, никогда. Правда, говорила, что замуж надо с умом выходить, парня с достатком выбирать. Но это лишь разговоры все.
– Насколько я понимаю, вы Маше не запрещали ходить по дискотекам, гулять допоздна?
– А толку запрещать? Все равно сделает по-своему. Только со скандалом еще.
– Знаете, куда она обычно любила ходить? Названия клубов или какая дискотека, может, где находится?
– Нет. Я не разбираюсь в них вовсе. Но Маша и не говорила никогда.
– Спасибо, что уделили мне время.
– Вот чего у меня теперь вагон, милая, так это времени. Некуда торопиться, некуда идти. Нечего ждать.
– Даже не знаю, чем вас утешить.
– Нет мне утешения. И никогда не будет. Жить-то теперь незачем. Разве что убийце в глаза посмотреть.
– Значит, цепляйтесь за эту мысль, если только она держит вас на плаву.
Женщина, соглашаясь, кивнула.
– Я еще зайду с вашего позволения, до свидания.
Беседа с убитой горем женщиной оставила неприятный осадок в душе. Обидно, что я не узнала ничего полезного для расследования и по-прежнему топчусь на месте. С другой стороны, я сделаю все, чтобы найти виновного в смерти девушки, и может, тогда мне удастся забыть выражение потухших глаз ее матери.
* * *
Анатолий Семенович, патологоанатом, который делал вскрытие, оказался плотным весельчаком средних лет. Он был на рабочем месте, но как раз собирался сделать перерыв и перекусить. Поэтому я пригласила его в небольшое кафе, расположенное в цокольном этаже офисного здания, по соседству с моргом.
Мудрствовать с заказом не стали, взяли большую пиццу, по салатику и сок. Анатолий Семенович поглядывал на меня с нескрываемым интересом, изредка хитро улыбаясь. Но визиту вовсе не удивился, наверное, был предупрежден старлеем.
– Я смотрю, вас вовсе не коробит разговаривать о вскрытых телах и прочих подробностях за обедом? Барышни обычно трепетно относятся к подобным вещам, – заявил он, улыбаясь поверх стакана с соком.
– Я очень необычная барышня, знаете ли, – улыбнулась в ответ я.
– Да уж, наслышан, – подтвердил он мои догадки. – Женечка, мне лестно проводить время в вашем прекрасном обществе, но давайте не забывать, что вышли мы перекусить, а люди моей профессии жуют обычно торопливо и на ходу.
Анатолий Семенович, игнорируя приборы, схватил кусок пиццы, ловко скрутил и откусил примерно половину.
– Да. Илья, наверное, говорил, меня интересует вскрытие Маши Титовой.
– А что там? В заключении все указанно: асфиксия. Следов борьбы, травм, гематом не имеется.
– Из заключения я не уяснила несколько моментов. Тем не менее они могут быть важны.
– Тогда спрашивайте, – благосклонно разрешил мой собеседник.
– Тело переносили после смерти? Или девушка умерла в том же месте, где обнаружили ее труп?
– Судя по окоченению, трупным пятнам и другим признакам, умерла девчонка именно там, где ее нашли. Или поблизости.
– То есть?
– Если труп переносили, то сразу после смерти и очень аккуратно.
– Значит, следов волочения или длительного лежания в другой позе действительно нет?
– Конечно, нет! Евгения, за кого вы меня принимаете? Я все делаю очень аккуратно и тщательно.
– Анатолий Семенович, ни в коем случае не принимайте на свой счет. Я просто хочу видеть полную и точную картину.
– Тогда ладно, смело спрашивайте.
– А что с орудием убийства? Я имею в виду, что если есть странгуляционная борозда, значит, девушку задушили не руками?
– Конечно, нет. В этом случае следы совсем другие остаются.
– Но чем конкретно душили? Есть предположения?
– Не знаю, как у вас в Тарасове, а у нас не принято высказывать неподтвержденные уликами предположения в отчетах.
– Понятно. Именно поэтому мы с вами и ведем этот разговор. Сама-то я тело не видела, значит, предположений строить не могу, не на чем. Но ваше мнение очень важно для меня. Итак, что это могло быть? Пояс? Шарф? Следователь в протоколе осмотра предположил, что веревка? Случайно не знаете, полицейские ничего не нашли?
– Искать, как, впрочем, и рассуждать о находках – не моя работа, – широко улыбнулся он, – но на проверку ничего не сдавали пока. А с помощью лабораторного смыва я обнаружил частицы волокон в странгуляционной борозде. Так что могу довольно точно предположить, что задушили девушку очень грубой и не очень широкой веревкой. Миллиметров семь в диаметре.
– Но в уголовном деле об этом ни слова!
– Значит, Илюша припрятал туза в рукаве. Или еще не забрал заключение у работников лаборатории. Вот акт исследования и не подшит.
– Анатолий Семенович, а какая борозда на вид? Ведь если душили сзади и преступник был одного роста с жертвой, она будет практически горизонтальной. А если немного вверх, значит, преступник был выше.
– Вы знаток, я смотрю. Но мы не можем строить предположений, ведь они будут верны только в том случае, если жертва и преступник оба стояли! Или оба сидели.
– Предположения, конечно, бывает, оказываются ошибочными. Но кто знает, вдруг именно они и помогут раскрыть все дело?
– Тогда я рискну заметить, что, вероятнее всего, жертва стояла к убийце лицом. И разница в росте у них была незначительная, но убийца довольно сильный физически. Он веревку не тянул вверх. Преступник набросил ее на шею девушки, перекрутил и с усилием потянул концы в разные стороны обеими руками, примерно вот так, – доктор оставил пиццу и развел в стороны сжатые в кулаки руки, – смерть наступила очень быстро. Чтобы проделать такое, не моргнув…
– Нужно быть сильным, решительным.
– И безжалостным.
– Точно. Думаете, что убийца, скорее всего, физически развитый мужчина?
– В наше время и девушки разные бывают. Так что трудно утверждать, но, вероятнее всего, да.
– Спасибо за помощь.
– Обращайтесь, если что.
На прощание я оставила Анатолию Семеновичу номер своего телефона и просила звонить, если появятся новости.
* * *
«Кому же ты так досадила, Мария? И чем?» – мысленно спрашивала я девушку, сидя за рулем автомобиля. Ведь чтобы пойти на убийство, нужно иметь веские причины. И где же возможный мотив? Корысть? Телефон и кошелек с незначительной суммой обнаружили в сумочке.
Сегодня я расспросила много разных людей, и все они характеризуют погибшую каждый по-своему. Но можно набросать примерный портрет. Мария была девушкой ветреной, своенравной и скрытной. Любила красивые вещи, развлечения и не рвалась посвящать время учебе. В общем, обычный подросток, каких тысячи. Разве что родители ее контролировали чуть меньше, чем принято.
Как она оказалась поздним вечером на территории колледжа? Почему? Зачем? Кто пойдет с незнакомцем в уголок, который считается укромным даже днем? Нет, Мария знала своего убийцу, доверяла ему. Это можно считать фактом. Девушка не сопротивлялась, наверное, даже понять толком ничего не успела. Скорее всего, это было свидание. Романтическое, а не деловое. Чтобы просто поговорить, передать бумаги или сведения, решить разного рода вопросы, незачем забираться в такое глухое и безлюдное ночью место.
Кстати, надо его осмотреть. Конечно, следов там давно никаких нет. Но хочу попытаться представить, как все произошло. И с охраной поговорить. Как это я сегодня упустила? На территории колледжа должна быть охрана, и в ночное время тоже. Нужно узнать, кто был в тот день на дежурстве, и опросить.
Я бросила взгляд на часы. Рита будет на занятиях еще часа два, наверное, успею заскочить к следователю. Есть к нему вопросы. Во-первых, он скромно умолчал, какие именно лабораторные исследования проводятся сейчас. И на основе каких материалов. А если старлей продолжает копать под моего клиента, может действительно припрятать туза в рукаве.
И еще, думаю, я досадно мало внимания уделила вещам девушки. Так, где у нас протокол с описью? «Дамская сумочка коричневого цвета, – начала читать я, – упаковка бумажных платков, кошелек, сотовый телефон, начатая упаковка жвачки, косметичка. В кошельке: пластиковая банковская карта, купюра пятьсот рублей и две купюры по сто, мелочь. В косметичке: тушь, подводка, тени, три блеска для губ, пудра, тональный крем, карандаши. Спонжи, несколько ватных дисков, бутылочка со средством для снятия макияжа».
