Агата Кристи - Бремя любви

– Видел Генри. Он ужинал с роскошной блондинкой.

Очень красивой. Не говори Ширли.

Он хохотнул.

Хотя Лаура понимала, что Робин выдал ей эту информацию со зла, поскольку и сам был сильно неравнодушен к Ширли, ее охватил приступ сомнения.

Генри – ненадежный человек. Кажется, при последней встрече они с Ширли чуть ли не поссорились. А что, если Генри заинтересуется другой девушкой? Что, если он разорвет помолвку?..

«Ты этого хотела, не правда ли? – язвительно сказал внутренний голос. – Ты не хотела, чтобы они поженились.

Только потому и настаивала на такой долгой помолвке.

Теперь радуйся!»

Но ее совсем не обрадует, если Генри разорвет помолвку. Ширли его любит. Она будет страдать. Если бы только убедиться, что Ширли будет с ним хорошо…

Язвительный голос продолжал: «Ты хочешь сказать, будет ли тебе хорошо? Ты стремишься удержать Ширли…»

Но она не хочет удерживать Ширли такой ценой – у Ширли разбито сердце, Ширли несчастна, жаждет своего возлюбленного. Кто она такая, чтобы решать, что для Ширли хорошо, а что плохо?

Придя домой, Лаура села и написала Генри письмо:

«Дорогой Генри, я все обдумала. Если вы с Ширли хотите пожениться, я не должна стоять у вас на пути…»

Месяц спустя Ширли, в белом атласе и кружевах, обвенчалась с Генри в Белбери, в церковь ее сопровождал мистер Болдок в тесноватом смокинге. Невеста сияя обняла на прощанье Лауру, а Лаура неистово проговорила:

– Генри, будь к ней добр. Будешь?

Генри, легкомысленный, как всегда, ответил:

– Дорогая Лаура, а как ты думаешь?

– Тебе действительно нравится, Лаура?

Ширли, жена с трехмесячным стажем, нетерпеливо спрашивала Лауру.

Закончив экскурсию по квартире, Лаура высказала одобрение.

– Я думаю, ты все сделала чудесно.

– Когда мы въехали, тут было просто ужасно. Такая грязь! Мы все сделали сами – кроме потолков, разумеется. Было так забавно. Тебе нравится красная ванная? Нам сказали, что дают горячую воду, но она бывает редко, и Генри решил, что из-за красного цвета вода здесь будет казаться теплее как в аду!

Лаура засмеялась.

– Кажется, ты с большим удовольствием этим занималась.

– Нам вообще повезло, что мы получили эту квартиру. Она принадлежит знакомым Генри, и они передали ее нам. Ужасно только то, что они пока здесь жили, не платили по счетам. Нас донимает раздраженный молочник и свирепый зеленщик, но мы, разумеется, тут ни при чем. Нехорошо уклоняться от уплаты торговцам, особенно мелким торговцам. А Генри считает, что это не важно.

– Это создает вам трудности с кредитом, – предупредила Лаура.

– Я каждую неделю оплачиваю счета, – с достоинством ответила Ширли.

– Дорогая, как у вас вообще с деньгами? Нормально?

В последнее время сад приносит доход. Если хочешь лишнюю сотню…

– Лаура, какая ты душечка! Нет, у нас все в порядке.

Копи деньги на всякий случай – вдруг я тяжело заболею.

– Глядя на тебя, такого не подумаешь.

Ширли весело засмеялась.

– Лаура, я ужасно счастлива.

– Храни тебя Бог!

– Привет, Генри.

Генри открыл дверь своим ключом, вошел и приветствовал Лауру с обычной легкостью.

– Привет, Лаура.

– Привет, Генри. По-моему, квартира чудесная. Ну как новая работа, Генри?

– Новая работа? – удивилась Лаура.

– Да. Ту он бросил, она была ужасно нудная. Только наклеивать марки и ходить на почту.

– Я готов начать с нуля, – сказал Генри, – но не с отрицательной величины.

– Ну, и какая же она? – нетерпеливо повторила Ширли.

– Думаю, многообещающая. Пока рано судить.

Генри обворожительно улыбнулся Лауре и сказал, как они рады ее видеть.

Визит прошел очень хорошо, и она возвращалась в Белбери, чувствуя, что все страхи и колебания были напрасны.

– Но, Генри, как же можно так много занимать?

В тоне Ширли слышалось страдание. Они были женаты больше года.

– Ты права, – согласился Генри, – я всегда чувствовал, что занимать нехорошо. К сожалению, все так делают.

– Но как мы будем отдавать?

– Ну, всегда можно оттянуть, – неопределенно сказал Генри.

– Хорошо еще, что я нашла работу в цветочной лавке.

– Да, это упрощает дело. Только я не хочу, чтобы ты считала, что должна работать. Только если тебе это нравится.

– Что ж, мне нравится. Я смертельно скучала целыми днями без дела. Единственное занятие – выйти и что-нибудь купить.

– Должен сказать, – Генри взял толстую пачку счетов, – это очень угнетает. Еле-еле переживешь Рождество, а тут снова налоги и всякое такое, – Он просмотрел верхний счет. – Человек, который строил книжный шкаф, очень грубо требует свои деньги. Его отправим в корзину для бумаг. – Так он и сделал. – «Дорогой сэр, с почтением обращаем ваше внимание…» Вот как пишут вежливые люди.

– Значит, им ты заплатишь?

– Не то чтобы заплачу, но подколю их к тем, кому пора заплатить.

Ширли засмеялась.

– Генри, я тебя обожаю. Но как же нам быть?

– Не стоит волноваться сегодня вечером. Давай сходим пообедать в шикарное место.

Ширли состроила ему рожицу.

– И это поможет?

– В финансовом отношении – нет, – сказал Генри. – Наоборот! Но это поднимет дух.

«Дорогая Лаура!

Не могла бы ты, если возможно, одолжить нам сто фунтов? Мы несколько увязли. Я два месяца был без работы, как ты, наверное, знаешь (Лаура не знала), но скоро я получу что-то действительно стоящее. Услуги так подорожали, что нас ободрали, как липку. Ужасно неприятно попрошайничать, но я подумал, что лучше самому проделать ту грязную работу, от которой отказалась бы Ширли.

 – Я не знала, что ты брал деньги у Лауры.

– Разве я не говорил тебе? – Генри, беспечно повернулся к ней.

– Нет, – хмуро сказала Ширли.

– Брось, дорогая, не откусывай мне голову. Тебе Лаура рассказала?

– Нет, я увидела в банковской книжке.

– Добрая старушка Лаура, она отвалила без всякого шума.

– Генри, зачем ты взял у нее? Лучше бы ты этого не делал. По крайней мере, ты должен был бы сначала сказать мне.

Генри ухмыльнулся.

– Ты бы мне не разрешила.

– Совершенно верно.

– По правде говоря, Ширли, положение было довольно отчаянное. Я взял пятьдесят у старушки Мюриэл. И рассчитывал получить не меньше сотни от Большой Берты, это моя крестная. Увы, она указала мне на дверь.

Считает, что я для нее – добавочный налог. Лекцию прочитала. Я попробовал еще в двух местах – безуспешно.

Так докатился до Лауры.

Ширли в раздумье глядела на него.

«Мы женаты два года, – думала она. – Теперь я знаю Генри. Он никогда не задержится ни на какой работе, и деньги у него утекают между пальцев…»

Она все еще была в восторге от своего мужа, но пришлось признать, что у него есть недостатки. Генри сменил уже четыре места работы. Найти работу для него не составляло труда, он имел много богатых друзей, но он не мог нигде удержаться. Либо ему надоедало и он бросал работу, либо его увольняли. К тому же он много тратил и легко получал кредит. Для него устраивать свои дела значило занимать. Генри был не прочь занимать. Ширли была против.

Она вздохнула.

– Генри, удастся ли мне когда-нибудь тебя изменить?

– Изменить меня? – удивился Генри. – Зачем?

– Привет, Болди.

– А, юная Ширли. – Мистер Болдок моргал, глядя на нее из глубины огромного уютного кресла. – Я не спал, – агрессивно добавил он.

– Нет, конечно, – тактично согласилась Ширли.

– Давненько мы тебя здесь не видели, – сказал Болдок. – Думали, ты про нас забыла.

– Я никогда вас не забывала!

– Мужа привезла с собой?

– На этот раз нет.

– Понятно. – Он изучил ее. – Выгладишь худой и бледной.

– Я на диете.

– Ох уж эти женщины! – Он фыркнул. – Случилась какая-то беда?

– Конечно нет!

– Ну, ну. Я просто спросил. Никто мне ничего не рассказывает. А я глохну. Слышу не так, как раньше. От этого жизнь становится скучной.

– Бедненький Болди.

– И врач сказал, что мне нельзя работать в саду, наклоняться к грядкам – кровь приливает к голове или что-то в этом роде. Дурак несчастный – кар, кар, кар! Вот и все, на что способны эти доктора.

– Мне так жаль, Болди.

– Учти, – печально сказал Болдок, – если ты хочешь мне что-то рассказать… ну… дальше это не пойдет. Нет нужды передавать Лауре.

Наступила пауза.

– Вообще-то я пришла вам кое-что рассказать.

– Так и думал.

– Я думала, что вы могли бы мне что-нибудь посоветовать.

– Не буду. Опасное занятие.

Ширли не обратила на это внимания.