— Ничего хорошего нет в этой жизни. Совсем ничего хорошего. Я поездила по разным странам: везде тоже самое. Хорошего ничего нет.
Тем временем молодые люди, что раздавали брошюрки, подошли ближе.
— Вы что-нибудь знаете об Иисусе Христе? — Спросила девушка из-за оградки-заборчика.
Диана медленно покачала головой. Девушка протянула ей брошюрку. Диана взяла, посмотрела суровым взглядом, и потом, вдруг, чиркнула зажигалкой. Проповедники оторопели. Пламя побежало по книжной обложке. Диана внимательно смотрела, как огонь поедает бумагу.
— Вы будете гореть точно также. — Вдруг очень спокойно сказал молодой человек.
Пошли. Не связывайся. — Девушка взял его за рукав.
— Что они хорошего видят в жизни? — Спросила Диана, глядя на уходящих по улице проповедников. — Ради чего всё? И сейчас не живут и потом не воскреснут.
Миша посмотрел себе под ноги. Потом — на часы. Пожалуй, ему пора в Клуб. Пожалуй, пора. Он поднялся.
Увидемся в Клубе. — Сказал Миша. — Сегодня вечером.
Миша нашёл Надю на кухне. Та пила кофе и напряжённо о чём-то думала. Ему, вдруг, стало жалко её. Он не знал, что сказать и как. Пожал плечами.
— Надя. — Миша уселся напротив неё. — Бросила бы ты это всё…
Она подняла голову. Посмотрела на Мишу внимательно. Взгляд её прояснился.
— Бросила бы всё это. Твои клиенты — больные люди. Им психиатр нужен. Ты не можешь отвечать за них — они сами за себя не отвечают. Это — только начало проблем. Всё ещё впереди… Поверь мне.
— Это — бизнес, Миша, — спокойно сказала Надя. — Обыкновенный бизнес. Надо что-то вкладывать и чем-то рисковать. Такие законы. Чем крупнее ставка — тем больше выигрыш.
— Но ты ставишь жизнь. — Миша смотрел на неё, пытаясь поймать в глазах у Нади волнение или страх. Не увидел ни того, ни другого.
— Отлично. — Надя пожала плечами. — Значит, и выигрыш будет солидный.
«А она — симпатичная, — подумал Миша, разглядывая Надино лицо, волосы…
— Красивая, даже.» Надя прочитала эту мысль. Ей стало очень грустно. Всё-таки, уходят безвозвратно некоторые вещи, и их не вернуть. Хотя бы и хотелось… Надя, вдруг, поняла, что если Миша её попросит опять, но только… другими словами, то она, наверное, согласится.
И Миша явно хотел сказать что-то ещё, может — то самое, но тут в холле увидел Андрея. Тот только что пришёл.
— Андрей — первый твой… работник? — Спросил Миша негромко.
Надя покачала головой.
— Второй. До него один был.
— Второй? — Миша заинтересовался. — А первый? Что с ним случилось?
Надя встала со стула, подошла к плите.
— Самоубийство.
— Чего? — Миша выпрямился. — Чего он сделал?
— Перерезал вены бритвой.
— Это давно было?
— Месяца полтора назад.
— Где произошло всё? Здесь, в Клубе?
— В комнате, на втором этаже. Утром я нашла его. На кровати. Бритва рядом на полу лежит.
Говорила всё это Надя очень спокойно, без каких-нибудь эмоций.
Миша встал с места, подошёл к ней ближе.
— А ты уверена, что он — сам себя, что его не убили?
Надя обернулась. Зрачки её холодно блеснули.
— Что ты имеешь в виду?
— Кто был этот парень? Как его звали?
— Игорь. Лимитчик. Без прописки сидел, от милиции прятался.
— Ты не думаешь, что этого Игоря убил тот же, кто Анаконду и Газель?..
Надя внимательно посмотрела в пол.
— Я боюсь, — Миша глянул в окно, — в твоей компании затесался маньяк. Он (точнее, она) будет убивать, пока не остановят. Похоже, уже трое на счету.
— У тебя есть идеи?
Идей не было.
Андрей опять оказался на Пушкинской. Снова он поднимался снизу наверх. Но это улица, обладающая каким-то необычным магнитическим действием уже не успокаивала его, не утешала. Как и вчера.
Где-то в стороне громыхали гусеницами жуткие танки. Но Андрею не было дела ни до чего. Ужас надвигался теперь отовсюду. Смерть, поселившаяся совсем рядом, уже не хотела никуда уходить. Андрея не отпускала мысль, что следующим умрёт он.
Прийдя в Клуб, Миша сразу же пошёл на кухню, где увидел Настю. Та сосредоточенно что-то шкребла в мойке. Мишу она, будто, и не заметила.
Был уже вечер, и в холле сидели Диана и Принцесса — совершенно трезвая.
Миша, подойдя к холодильнику, взял банку пива. Нарочито громко позвенел там бутылками.
Настя поёжилась.
— Вчера ты сказала — не оставляй пистолет. Кто-то кого-то застрелит. — Миша открыл банку. — Что ты имела в виду?
Настя обернулась, посмотрела на него внимательно, потом снова ткнула взгляд в раковину.
— Кого-нибудь застрелили?
Миша отпил полбанки и, помолчав, вышел.
Вечер шёл к своему концу. Но всё было как-то не так: не так, как обычно, не так, как привыкли все. Беспокойная Анаконда задавала тон. Вчера ещё этим её обществом тяготились, а сегодня явно не хватало чего-то. Маркиза, выпив водки, сказала, что она солидарна с ГКЧП, так как «давно надо было навести порядок». Надя молчала. Принцесса смотрела в стакан.
— Нельзя это быдло выпускать на улицу, — Маркиза опрокинула ещё одну стопку. — В стойле их надо держать, как скотину держат.
— Танками! — Уверенно выдавила из себя Принцесса, не отрываясь от своего стакана. — Танками!
Диана подобрала почти пустую бутылку и вытряхнула остатки водки себе в рот. Потом встала и, шатаясь, подошла к Мише. Тот напрягся. Это сейчас никак не входило в его планы. Диана обняла Мишу, погладила его по голове.
— Идём. — Произнесла она требовательно.
Миша поднялся. Что делать? Пока шли наверх, Диана молчала. Миша напряжённо соображал. Может вырубить её аккуратно? Наутро она уже ничего не будет помнить. Он скажет Диане, что они весело и приятно провели ночь… А если вспомнит? Проблем будет ещё больше.
В комнате Диана сразу же начала раздеваться. Миша отошёл в сторону, смотрел на неё. Диана стащила с себя длинное платье. Неловко зашаталась и упала на кровать.
— Подожди меня. Я сейчас вернусь.
Миша быстро вышел в соседнюю ванную комнату. Открыл воду. Защёлкнул задвижку и присел на пол. Всё! Теперь — ждать.
…Минуты текли медленно. Миша смотрел на часы.
— Ну чё ты там? — Услышал он пьяный голос. — Утонул?
— Сейчас! — Отозвался Миша. — Сейчас прийду!
Он сидел на холодном полу и смотрел на луну в окне. Опять потекли минуты… Пять… Десять… Миша приглушил воду… Тишина.
Аккуратно, стараясь не издать ни единого скрипа, он приоткрыл дверь…
Диана храпела.
Внизу Миша увидел Маркизу с Принцессой. Рядом сидел Андрей. В стороне — Надя. Она быстро встала, увидев Мишу. Подошла к нему. Глаза у Нади возбуждённо горели.
— Идём. Быстро.
Миша отправился следом за ней на кухню. Что это значит? Он сразу, почему-то, подумал: Надя на что-то решилась — на что-то жуткое.
Насти на кухне не было, и Надя быстро закрыла дверь. Потом подошла к холодильнику, вытащила из морозилки бутыль мороженной водки. Плеснула в стакан и залпом выпила.
Миша шагнул ближе и взял Надю за руку.
— Что с тобой?
— Я знаю, что делать. — Спокойно сказала Надя, подняв на него глаза. — Эту ночь с Андреем проведу я.
Миша отошёл назад, сунул руки в карманы.
— Понимаешь, что ты рискуешь?
Надя кивнула.
— Понимаю. Но у меня нет выбора. Ты будешь стоять за дверью. Пистолет при тебе?
— Да.
— Держи наготове.
Миша опустил голову. Как быть? Попробовать остановить её?… Но надо ли? Надя — взрослый человек. Сама отвечает за то, что делает.
— Как ты хочешь. — Миша кивнул. — Пошли.
Выйдя из кухни, Надя сразу направилась к большому столу. Она демонстративно казалась более пьяной, чем на самом деле. Подойдя сзади к Андрею, обхватила его за шею руками.
— Этой ночью ты — мой. — Прошептала Надя так, что услышали и Маркиза с Принцессой, котрые сидели рядом. — Идём.
Потом виновато глянула на клиенток.
— Я украду его у вас. Но только на одну ночь.
Андрей покорно поднялся. Надя улыбнулась. Принцесса с Маркизой молча глядели, как те поднимались вверх по лестнице. Миша подождал немного и двинул следом. Он видел, в какую из комнат вошли Надя и Андрей. Оттуда доносились нечёткие голоса, которых Миша не разбирал. Потом стало тихо.
Миша отошёл в сторону. Он стоял в тени и мог видеть почти весь коридор. Его не видел никто. Миша достал пистолет, раскрыл обойму. Взвёл курок. Снова прислушался… Тихо. Только за окном машина пробежала по пустой улице. Он ждал, терпеливо ждал…
Какие-то шорохи, странные звуки… Миша напрягся. Кто-то крадётся по коридору из темноты?.. Нет, ему показалось. Никто не крадётся.
…Но что-то упрямо не давало покоя. Какая-то мелочь, деталь, которую он упустил… Что? Может быть, фраза? Жест? Взгляд? Что? Миша сосредоточился… Звёзды перемигивались за окном, луна смотрела на него сверху… И, вдруг, он вспомнил: грех, совершённый один раз, рождает другой грех — больший. Кто это сказал? Священник по радио. Странно, ведь Миша никогда не считал себя хоть сколько-нибудь религиозным человеком, а сейчас… Ему сделалось холодно. Вспомнились рассказ Нади об Игоре сегодня утром, об Игоре, который покончил с собой… Миша всё понял. Всё. С самого начала. Но — раньше… как он раньше не догадался?
