Вам, ребята, известно об этом деле столько же, сколько и мне. Может быть, вы знаете немного больше, если ваша башка варит лучше, чем моя, и вам удалось понять то, что я упустил.
Сейчас меня интересует не Педро, не Фернанда, не то, что произошло у подножия горы Сьерра Мадре. Сейчас я хочу заняться выяснением того, что натолкнуло Пеппера на это дело.
Он был в Мехико-Сити, что-то узнал и немедленно решил перепрыгнуть к подножию Сьерра Мадре. Он до того торопился туда, что даже не успел сообщить Скаттлу подробности. Он просто позвонил ему, а потом начал писать письмо, которое не закончил. Времени не было.
Но Пеппер был умный парень, он не стал бы писать письмо, чтобы сообщить в нем только то, что он уже сказал по телефону. Нет, сэр, он начал писать письмо только тогда, когда что-то узнал и собирался обо всем сообщить Скаттлу.
Но в то время, как он писал, что-то случилось такое, что заставило его срочно, не дописав до конца письма, предпринимать какие-то шаги.
Что-то заставило Пеппера немедленно выехать из Мехико-Сити и отправиться в Сьерра Мадре. Может быть, он торопился на поезд или что-нибудь в этом роде.
Но что бы ни было, а то, что заставило его так срочно удрать, не дописав письма, случилось это именно здесь, в Мехико-Сити. Это мой вывод номер один.
Вывод номер два таков: удрал он так быстро потому, что Педро Домингуэс находился у подножия горы Сьерра Мадре, и Пеппер хотел захватить его прежде, чем Педро улизнет куда-нибудь еще.
Если я прав в этом пункте, значит кому-то в Мехико-Сити было известно, что Педро находится там, и этот человек или позвонил, или лично сообщил Пепперу, что если Пеппер хочет повидаться с Педро, он должен немедленно скакать туда.
А это значит, ребята, что история, которую рассказал мне Педро относительно того, что он нашел удостоверение личности Пеппера в его сапоге, сплошная брехня.
Пеппер не такой дурак, чтобы спрятать свое удостоверение именно в то место, где любой осел может его найти. Значит, может быть, тот же парень, который сказал Пепперу, где находится Педро, предупредил и Педро, что к нему едет Пеппер. Я уверен, что Педро еще до того, как встретился с Пеппером, знал, что посыльный является агентом ФБР.
Что нам хорошо известно, так это то, что Пеппера кто-то прикончил на гасиенде, а Педро пристрелили в доме Фернанды. И ставлю все пиво, находящееся в Гарлеме, против десятицентовой бутылочки средства для ращения волос даже на каменной стене, что убил его не кто иной, как Фернанда. И сделала она это или потому, что хотела спасти меня от пули Педро, или по какой-нибудь другой причине, известной только этой роскошной бэби.
Как мы с вами знаем, Фернанда — образец очаровательной стопроцентной бэби, и умеет так целоваться, что вполне могла бы читать у царя Соломона курс «Как завоевать сердце мужчины, не прибегая к помощи фальшивого бюста», и к тому же за ее внешностью испанской помпадурши скрывается такой ум, по сравнению с которым мозговой трест президента Рузвельта кажется ежегодным общим собранием международного общества слабоумных.
Вот так-то!
Ну, что ж, я думаю, все произошло так: когда Пеппер болтался здесь, в Мехико-Сити, он что-то узнал. И, насколько я знаю технику работы Пеппера, узнал он через женщину, причем женщину совершенно определенного рода: обладающую роскошным шасси, из тех, которые бывают подружками первоклассных мошенников и крутятся около ночных злачных местечек.
Поэтому я считаю: Лемми Коушн, или, другими словами, мистер Хеллуп, должен будет сейчас разыграть из себя богатого волокиту и обойти все эти злачные места в поисках девчонки с самыми лучшими в этом городе обтекаемыми формами.
Но, может быть, ребята, вам моя система работы покажется порочной? Может быть, если бы я был знаменитым детективом, мне нужно было запастись пачкой сигарет, сесть в удобное кресло, сосредоточиться и разработать какую-нибудь версию, которая скажется такой горячей, что пользоваться ею можно будет только с помощью пинцета. Но я не такой. Когда меня одолевают сомнения, я всегда делаю то дело, которое буквально находится у меня под носом. В данный момент у меня под носом находится телефон, поэтому я схватил трубку и попросил дежурного прислать самую смышленую маникюршу подправить мне ногти. Я неоднократно убеждался, что маникюршам известно все, а неизвестно о всяких заведениях только то, что вполне может уместиться на ребре десятицентовика, и еще место останется.
Двенадцать часов. Отличная ночь. Я иду по главной улице, предаваясь своим мыслям. Очаровательная крошка-маникюрша, подправлявшая мои ногти, рассказала много интересного. Она сказала, что самым знаменитым в этом городе ночным клубом является «Эстансия де Эльвира».
Эта «Эльвира» — чертовски огромное заведение с садами, с двумя ресторанами, парой модных джаз-бандов и роскошным ревю. Там бывает много дам различных сортов и размеров, но это не обычные девочки, а все приличные, культурные дамы. Чувствуется класс. Правда, иногда одна из них нет-нет да и сорвется, но… это только доставляет особое удовольствие мужчинам!
Что касается девочек, занятых в ревю, то все они избранные красотки, такие очаровательные бутончики, что замуж они выходят не меньше четырех раз в год. Маникюрша сказала: одна из этих бэби выходила замуж так часто, что когда она приводила домой очередного мужа, экономка записывала его имя в книгу для визитеров.
Я наслаждался прогулкой. Чертовски приятные ночи в Мехико-Сити, и только в это время суток город по-настоящему пробуждается. Улицы полны парней, машин, а проезжающие в машинах женщины так хороши, что я решил обязательно в первый же отпуск приехать сюда приволокнуться за ними, если, конечно, мне раньше не перережут горло, просто так, ни за что.
В глубине огромного сада находится «Эстансия де Эльвира». Подъезд буквально залит электрорекламой.
Я повернул в сад. Мимо меня скользили роскошные автомобили, подвозившие спешивших к вечернему ревю гостей. А когда подошел к входу, то остановился, как вкопанный, с широко открытым ртом, как будто меня кто-то шлепнул по физиономии мокрой рыбой.
Да и как же мне было не удивляться. Здесь, в самом центре электрической рекламы, сверкало имя звезды ревю, и имя это — Зеллара. То самое имя, которое было написано на бумажке, воткнутой в магазинную коробку пистолета Пеппера.
Вот как мне повезло, ребята! Я вошел в ресторан, сел за столик, заказал горячее блюдо, большую бутылку пива и начал смекать, как мне лучше разыграть это дело.
И вот что я думаю. Вы, вероятно, помните, я вам говорил: мне кажется очень странным, почему это Пеппер хранил бумажку с таким именем, которое очень легко запомнить, — вряд ли можно забыть имя Зеллара.
Теперь я понимаю, зачем он хранил эту бумажку, и очень скоро я узнаю, прав я или нет.
Я считаю, что Пеппер был знаком с Зелларой, и, вероятно, именно она была той дамочкой, которая что-то ему рассказала, отчего он быстро смотался в Мексику, даже не докончив письма к Скаттлу.
Но было ли ей известно, что Пеппер — агент ФБР, этого я не знаю, поэтому не имею права рисковать. Пожалуй, мне лучше будет остаться мистером Хеллупом и выяснить ситуацию.
Так я сидел и терзал свой мозг в поисках способа поближе познакомиться с этой бэби и вытянуть из нее то, что мне нужно. Но вы сами понимаете, это весьма нелегкая задача.
Мне кажется, Зеллара была влюблена в Пеппера. А так как он думал, будто ей что-то известно, он разыграл одноактную мелодраму с участием героя, мальчика с неотразимым секс-аппилом, каковым, собственно, он не был.
Теперь мне необходимо установить, знала ли эта дамочка Педро. Но спрашивать ее об этом нельзя, можно спугнуть.
Вдруг одна мысль, как молния, пронзила мой котелок. Правда, эта идейка может оказаться очень опасной, если она не сработает. А с другой стороны, если сработает… Ох, ребята!.. Думаю, я все-таки рискну, и рискну дважды. Во-первых, будем надеяться, что Зеллара принадлежит к той категории девочек из ревю, которые шатаются по пограничным городам и знакомятся с таким количеством влюбленных в них парней, что не помнят и десяти процентов этих олухов. И вот я хочу разыграть из себя одного из них.
Во-вторых, будем считать: Пеппер, для того, чтобы вытянуть из нее информацию, разыграл роль по уши влюбленного. Может быть, и она, в свою очередь, немного втрескалась. Во всяком случае, я понадеюсь на свое счастье, и буду строить свой план в расчете на их любовь.
Я оплатил счет, беспечной походкой вышел из ресторана и заглянул в танцевальный зал. Премиленькое местечко в белых и зеленых с золотом тонах. Мягкий полумрак и, куда ни кинешь взгляд, везде очаровательные дамские головки.
Ах, ребята, как бы мне хотелось иметь побольше свободного времени, да тысяч десять баксов в кармане, и посидеть здесь несколько вечеров, просто так, чтобы установить, какая из девчонок более смышленая и сумеет дольше всех поддержать со мной беседу.
