— Мы говорили о женской красоте, — сказала она. — Знаешь, кто его идеал? Та тощая модель, над чьей фотографией ты частенько льешь слезы.
— Не может быть! — воскликнула Зина, почти поверив.
— Представляешь, какое коварство! Кстати, завтра я пойду к очередному кудеснику. Не хочешь со мной?
— Давай. — Зина вдруг решительно махнула рукой. — А эта краля, у которой пропала подруга, тоже пойдет?
— Нет. — Дашка покачала головой и вздохнула: — Слушай, Зин, а как ты относишься к гусарам?
Весь вечер Дарья провозилась с фотографиями Венеры. Ей не хотелось откладывать их обработку в долгий ящик, потому что у завтрашнего кудесника мог оказаться точно такой же обычай, как у доктора Меркина, — отправлять фотографии своих бывших пациентов по рядам. Было бы обидно упустить такой случай. Наконец у Дашки в руках оказалась карточка, очень похожая на те, что она видела на сеансе несколько дней назад. Слева Венера выглядела как полноватая, немного ссутулившаяся дамочка с усталым взглядом. Справа она неожиданно представала помолодевшей и гордой своим видом. «Секс-бомба, самое то, что надо! — заключила Дашка, гордясь своей работой. — Только бы не забыть это произведение искусства, — чтобы такого не случилось, она сразу положила карточку в свою сумку. — А вот с клиенткой ничего не ясно. Уж слишком резко у нее меняется настроение», — думала Дашка, отправляясь гулять со своим любимчиком Тутти.
Случаи наподобие того, что вышел у нее с Эмилией Романовной, происходили и раньше. В Дашке было что-то, располагающее людей к откровенности, — не манера говорить и не тембр голоса, а что-то неуловимое. Настолько неуловимое, что один старый профессор криминологии через пять минут после того, как принял у Дашки экзамен, не мог поверить, что поставил ей пятерку. Ведь студентка отвечала далеко не блестяще! Но он почему-то вместо того, чтобы помучить ее как следует терминами и определениями, рассказал ей, как сам много лет назад сдавал экзамен по этому самому предмету и так расчувствовался от воспоминаний, что поставил ей «отлично».
Потом люди пугались своей откровенности и злились на Дашку. «Наверно, Эмилия со своей дворянской гордостью не может простить себе, что рассказала про чудака, который распевал в ванной и сорвал аплодисменты всей коммуналки. Простить не может себе, а злится на меня. Вот ведь несправедливость! Ну, ничего, надеюсь, что их высочество скоро оттает. А пока попробуем обойтись без нее». Дашка очень надеялась, что ее затея с фотографиями поможет в этом.
Следующим утром она ждала в метро Зину. Первые полчаса Даша почти не смотрела на часы. Волноваться было рано. Она по опыту знала, что Зина никогда не приходит на встречу вовремя. Появись секретарша с опозданием на двадцать минут, можно было бы сказать, что она пунктуальна как никогда. Но после назначенного срока прошло уже больше чем полчаса, а Зины не было. Дашка уже стала гадать, не передумала ли она. Потом ей в голову полезли мысли насчет коварного маршрута, на котором пропадают симпатичные женщины Зининой комплекции. Дашка даже достала свой блокнот, чтобы свериться с картой метрополитена. И с облегчением убедилась, что даже если Венера ездила на прием именно к тому доктору, к которому собираются они с Зиной, то все равно вряд ли могла выбрать такой путь. Но тревога почему-то не уходила. Наконец Дашка увидела в противоположном конце зала знакомую фигуру. Зина в шляпке цвета пожарной машины и таком же шарфике мрачно брела в ее сторону. На лице секретарши застыло выражение человека, который собирается попрощаться с самым дорогим в своей жизни. Дашка поспешно подхватила ее под руку, и они направились к выходу из метро.
Сеанс доктора Сильнова так же, как и доктора Меркина, должен был проходить в зале небольшого кинотеатра. Погрузив свои телеса в потертое кресло, Зина совсем раскисла.
— Подожди, не впадай в меланхолию, — шепнула ей Дашка. — Сейчас нам популярно расскажут о сути метода. Если покажется, что это ерунда, мы просто сбежим. Так что успокойся.
На сцену вышел крепкий, решительного вида мужчина. Не успела Дашка подумать, что доктор Сильнов выглядит несколько внушительнее Меркина, как по залу пронесся смутный гул: «Это не сам доктор, а его ассистент. Он будет читать нам лекцию. Доктора мы увидим позже». «Вообще в этих сеансах что-то есть, — подумала Дашка. — Публика такая предупредительная. Не успеешь о чем-то спросить, уже отвечают».
Ассистент на сцене рассказывал что-то о жирах и углеводах. По залу тем временем начали передавать карточки с фотографиями бывших пациентов. Видимо, доктор Сильнов тоже верил в силу наглядной демонстрации. К счастью, здешние карточки были очень похожи на ту, что Дашка сделала дома. Ей не составило особого труда вложить ее между другими. Окружающие, как и на прошлом сеансе, живо комментировали чудеса преображения, показанные на фотографиях. Многим не верилось, что «шкафы» и «кадушки» на самом деле стали по-балетному изящными. Дашка мысленно усмехалась. Она-то знала, что как минимум в одном случае сомнения не были напрасными. Где бы ни находилась сейчас Венера, прошло слишком мало времени, чтобы она успела превратиться в такую субтильную красотку, как на измененной фотографии. Все эти размышления, впрочем, не мешали Дашке чутко прислушиваться к разговорам людей вокруг. Увы, о Венере никто из них не сказал ни слова. Узнавали других, с кем встречались на сеансах, а по ее фотографии равнодушно скользили взглядом и двигались дальше. В это время Зина неожиданно вышла из состояния мрачной задумчивости.
— Дашка, ты только глянь, куда мы попали! — заявила она довольно громко.
Та даже встрепенулась и негромко спросила:
— А что такое?
— Они даже не соизволили напечатать одинаковые карточки! — В Зине неожиданно заговорила аккуратная секретарша. — Смотри: вот эта карточка совершенно другого формата. И качество печати намного лучше, чем у других. Неужели нельзя было сделать все такие?
Не успела Дашка ей помешать, как Зина безошибочно выхватила из общей кипы карточку с фотографиями Венеры и пару раз взмахнула ею перед носом у своей соседки слева.
— Тихо, дай мне, — сказала Дашка.
Ее тон заставил Зину повнимательнее взглянуть на фотографии, которые она все еще держала в руке. Секретарша смущенно сказала «ой» и протянула карточку Дашке. Та взяла ее и спокойно положила на место. Кажется, на инцидент никто не обратил внимания. Лекция незаметно подошла к концу. Дашка спросила, пойдет Зина на сеанс или нет. Неожиданно выяснилось, что Зина решилась. Дашка сказала, что подождет ее в фойе, и выскользнула из зала. Через сорок минут вместе с большой толпой появилась сияющая Зина. Не успев подойти к Дашке, она принялась чирикать о докторе Сильнове.
— Дашка, ты не представляешь! — уверяла она. — Какой красавец, с ума сойти можно!
Она сунула ей в руки проспект, где говорилось о методе. На обратной стороне был напечатан портрет его автора. Дашка увидела загадочного чернобрового брюнета в переливающемся пиджаке. Чем-то он напомнил ей знаменитого фокусника.
— Вначале доктор вводил нас в транс. Нам напялили какие-то колпаки с вживленными в них электродами, а он в это время рассказывал нам всякие страшилки. Говорил, что мы все здесь жуткие обжоры, пищевые наркоманки и все такое прочее.
Зина трещала без умолку. В последний раз Дашка видела ее такой после телепередачи о новом виде «химии», совершенно безопасном для волос.
— И потом требует: представьте себе, как внутри вас разлагается все, что вы туда беспорядочно накидали за день, — пересказывала Зина. — Особенно напирал на картошку. Она в его рассказе страшнее всего разлагалась. Я чувствовала себя так, как будто целый день смотрела фильмы ужасов!
— Б-р-р! — не выдержала Дашка. — Не понимаю, чему ты так радуешься, дорогуша?
— Да если бы ты видела его не на фотографии, а в жизни! Любая из баб у него на сеансе готова была на что угодно, лишь бы стать, как Синди или Клаудиа. Ну, хотя бы как они вместе взятые. Теперь тебе ясно?
— О, я чувствую, что пора рассказать об этом Поворотнику, — усмехнулась Дашка.
Зина не обратила на ее слова никакого внимания. Тогда Дашка сказала:
— Но это же издевательство — пугать бедных женщин всякими ужасами!
— Это была только подготовка. — Зина горячо вступилась за своего нового кумира. — Ты забыла про колпаки. В какой-то момент раздавался специальный сигнал, который записывался прямо на подкорку. Доктор сказал, — добавила она с восторженным придыханием, — что сигнал воздействует на центр удовольствия в мозгах. Теперь мы не будем получать от обжираловки никакого удовольствия, в этом вся соль.
— М-да? — с сомнением произнесла Дашка. — А от всего остального-то хоть будете? В смысле, удовольствие получать?
— Там многие волновались по этому поводу. Конечно, мужики в основном. Доктор сказал, что никакие другие участки коры мозга затронуты не будут. Только те, что отвечают за вес.
