Было видно, что здешнее хозяйство находится в запустении. Глубокая трещина от фундамента до крыши змеилась по стене лаборатории, одно из окон было забито фанерой. Асфальтированная площадка и аллея, уходящая в глубину сада, тоже давно не ремонтировались и покрылись многочисленными трещинами.
Амелин и Камал шли в глубину заросшего сада. Кое-где подлесок и кустарник пытались вырубить, но молодые побеги упорно пробивались сквозь многолетний слой листвы.
— Когда-то считался лучшим садом в республике. Двести с лишним видов растений, — Камал показывал клюкой на окружавшие их деревья и кусты. — Даже северные деревья приживались. Вон тянь-шаньская ель, береза мраморная… Ну а теперь кому это все нужно?!
Обогнув широко разросшийся сиреневый куст, они подошли к вагончику, покрашенному в зеленый цвет.
— Жить будешь в правой половине, — сказал старик. — Здесь есть печка. Только помыть полы надо, в вагончике месяца три никто не жил.
Он с трудом открыл замок и пропустил Амелина в комнату, где стояли три кровати, стол и небольшой шкаф. В центре была установлена железная печка с закопченной, залатанной в нескольких местах трубой.
— Электричество даже имеется, — он пощелкал выключателем, осветив обметанные паутиной углы. — Устраивайся поудобнее. Жить можно, природа вон какая вокруг.
— Люди здесь бывают?
— Очень редко.
— Вас зовут Камал?
— Да.
— А отчество?
— Какое отчество может быть у бродяги? Камал и все! Я сейчас тебе помогу помыть пол и растопить печку.
— Не надо, — покачал головой Амелин. — Я все сделаю сам. Покажите, где набрать воды.
Часа через два приехала Инга. Сергей уже успел помыть пол, смахнуть паутину из закопченных углов. На стол постелил чистую газету, найденную в шкафу.
Инга выгружала из сумки свертки и пакеты.
— Здесь сыр, консервы, макароны. Кофе и сахар я тоже принесла. Ты готовить умеешь?
— Конечно.
Он посадил женщину рядом с собой на узкую койку, застеленную солдатским одеялом. Инга ответила на поцелуй, обняв его за плечи. Сергей осторожно расстегнул плащ, повесил его на спинку кровати.
— Меня ждет Фарида, — слабо запротестовала она.
— Но ведь ты должна навести в домике порядок.
— Должна… Но ведь здесь нет даже простыни.
— Камал принес две штуки.
— Я смотрю, ты не терял зря времени. Отвернись, я разденусь сама.
Инга, извиваясь, отдавалась ему на узкой койке, скрипевшей всеми своими пружинами от движения их тел.
— Сережа, милый, я тебя очень хочу…
Она произносила еще какие-то быстрые бессвязные слова, потом, застонав, вцепилась ногтями ему в спину…
Инга торопливо одевалась, стоя у окна.
— Фарида сейчас закатит скандал.
— Она тебя ревнует.
— Просто она любит меня и хочет найти подходящего мужа. А тут ты свалился, женатый! — она обняла Сергея и поцеловала в щеку. — Старику можно полностью доверять. Фарида подобрала его в прошлом году вместе с трехлетней внучкой. У девочки было воспаление легких, да и сам Камал доходил от голода. Он беженец, на границе погибла вся его семья, а беженцы никому не нужны.
— А где сейчас его внучка?
— Мы устроили ее в приют.
— Инга, здесь есть телефон?
— Нет. Приходи звонить ко мне.
— Ты будешь завтра дома от девяти до одиннадцати?
— Мне на работу к десяти. Но я задержусь. Да, чуть не забыла, пистолет внизу в твоей сумке. Вот посмотри сегодняшнюю газету. Там заметка про смерть твоего друга.
Когда Инга ушла, Амелин развернул небольшой выпуск «Вечернего Чемкара». Это было приложение к местной газете на русском языке. Заметка называлась «Кровавые разборки». На плохо отпечатанной фотографии Сергей увидел два трупа рядом с автомашиной. Петренко лежал лицом вниз, Амелин узнал его по одежде. Под фотографией был следующий текст:
«Вчера, около одиннадцати часов утра, на территории старой ханской крепости нарядом полиции были обнаружены четыре трупа мужчин с многочисленными огнестрельными ранениями.
Личности двоих убитых установить удалось сразу. Один из них — местный житель Эльшан Агаев, ранее трижды судимый за торговлю наркотиками, хранение оружия и побег из-под стражи. Второй жертвой стал приезжий бизнесмен из России, директор частной фирмы, Иван Викторович Петренко.
Личности двух других убитых устанавливаются. Никаких документов при них не оказалось, но некоторые данные свидетельствуют о том, что оба они систематически употребляли наркотики, нигде не работали и приехали в Чемкар из другого района.
Заместитель начальника полиции, выезжавший на место происшествия во главе бригады, от комментариев воздержался. Он лишь высказал свое мнение, что у приезжего русского были какие-то общие дела с Эльшаном Агаевым, возможно, связанные с покупкой наркотиков. Характерно, что другой сотрудник фирмы «Элис», приехавший в Чемкар вместе с Петренко, вчера срочно покинул отель «Звезда Востока» и выехал из города. По некоторым сведениям, он направился в сторону границы и, возможно, уже покинул республику.
В заключение можно добавить, что на месте происшествия обнаружен целый арсенал оружия: автомат, два пистолета, обрез охотничьего самозарядного ружья и множество стреляных гильз.
Остается гадать, что стало причиной кровавой разборки. Надеемся, что полиция во всем разберется. Но очевидно одно, что дело связано с наркотиками. А в этой сфере отношения нередко выясняются с помощью оружия».
Сергей аккуратно сложил газету и спрятал ее в сумку. Ну что же, пусть будет версия о наркотиках. Хотя, конечно, тот, кто организовал покушение на Петренко, отлично знал причины их пребывания в Чемкаре.
Ужинал Сергей вместе с Камалом. Старик принес медный казан с пловом и несколько свежих помидоров.
— Сам выращивал, — сказал он.
Когда выпили по две стопки, Камал закурил короткую деревянную трубку. За весь вечер он не задал ни одного вопроса Амелину.
— Пропадает сад, — Камал выпустил струйку дыма. — Власти даже за электричество платить перестали. В любой день свет могут отключить. Я уже бутыль керосина запас.
— Зарплату платят?
— Какая это зарплата! Триста тысяч дирхемов. Только-только на чай и на хлеб хватает, да и то третий месяц не платят. Спасибо Фариде и покойному Джемаль-Ходжи. И на работу пристроили, и жилье есть, и деньгами постоянная помощь… Джемаль-Ходжи, покойник, перед самой своей смертью одежду новую подарил.
Камал сидел на войлочной кошме, повернувшись спиной к горячей печке. Под потолком горела лампочка, оба окна вагончика были плотно зашторены.
— Ты не беспокойся, если кто к воротам подойдет, собаки сразу лай поднимут. У меня хорошая овчарка, Баян, чужого за двести шагов чует. — С минуту или две он молчал, выпуская дым, потом задумчиво проговорил: — Когда-то у меня все было. Дом, жена, три дочери, сын, пятеро внуков… сестры были. А теперь как перекати-поле. Гляжу по сторонам и думаю: люди, неужели вы сошли с ума? Наш президент улыбается сладко, как спелая дыня, будто не знает, что на границе вырезают целые кишлаки. Налей, Сергей, еще водки, если не жалко, мы выпьем за души умерших.
Сергей разлил остатки водки и подал старику стакан.
— Считалось, что наш кишлак поддерживает Тан-Булака. А на кой шайтан он нам сдался? Мы жили сами по себе, пасли овец, женщины рожали детей. Но не для того, чтобы в семнадцать сунуть в руки автомат и послать стрелять в солдат! Да и солдаты такие же крестьяне, как и мы. Тан-Булак и другие князья хотят власти и воюют руками наших детей. Сначала побеждали наши. Мальчишки и мужчины обзавелись новыми автоматами, куртками, ботинками, снятыми с убитых. Зять принес много наручных часов, стал мне дарить, а я ему сказал: «Брось их, сынок, то, что награблено, не принесет счастья». Может, так написано в Коране, а может, нет, но я точно это знаю. Сергей, у тебя есть семья, дети?
— Есть.
— Они далеко отсюда?
— Далеко.
— Фарида и Инга попросили тебя спрятать. Они сказали, ты хороший человек, и я им верю. Но ты тоже воюешь. Этот шрам на лице… Есть, наверное, и другие раны?
— Есть, Камал.
— Ты солдат, хотя и носишь гражданскую одежду. Я вижу это в твоих глазах. Чем ты занимаешься, не мое дело. Я буду молчать.
На следующий день Амелин с трудом дозвонился от Инги по условленному коду.
— Сосед тяжело заболел, — кричал он сквозь треск и помехи старой телефонной линии, соединявшей Чемкар и Россию. Этим примитивным кодом была обозначена смерть Ивана Викторовича Петренко.
— Я отправлю его домой в ближайшие дни.
На другом конце провода переваривали неожиданную новость.
— Сосед тяжело заболел, — повторил Сергей, — но я остаюсь здесь. Вчера встретился с нужным человеком, он согласился на торговую операцию.
