— А ты?
— Конечно, пролила.
— Он сердился?
— Да.
— Он отчитывал тебя прямо перед всеми?
— Ах, Ломакс, папа никогда не кричал. Ему не надо было говорить ни слова, но я знала, что он сердится. Вот тогда-то я и встретила Льюиса. Он был так добр ко мне. Незаметно подошел и прошептал на ухо, что платье было ужасным, а с лимоном и вишнями выглядит не так уж плохо.
Джулия рассмеялась. Она вспоминала Льюиса, отца, вечеринку, коктейли и испачканное платье. Все эти воспоминания принадлежали только ей одной, и Ломакс почувствовал себя лишним. Впереди протекал ручеек, и Джулия, не опираясь на руку Ломакса, перепрыгнула через него. На лице ее застыли тени прошлого - Ломаксу показалось, что она даже не заметила ручейка. Он взял Джулию за руку, чтобы вернуть назад, в настоящее, где они вместе шли по склону холма.
— Тебе не интересно выслушивать все это, - внезапно заявила она.
— Нет, что ты! - запротестовал Ломакс.
— Думаю, я видела Льюиса еще раз до смерти отца. В "Сэш Смит". Это юридическая фирма Льюиса. Он был папиным адвокатом, а затем они сделали его партнером и устроили по этому поводу вечеринку. Довольно большую. Я стала старше и уже не проливала коктейли, а папа все равно постоянно следил за мной.
— Ты могла тогда вообразить, что Льюис станет твоим мужем?
— Нет! На той вечеринке? Господи, да ни за что на свете! Он был такой солидный и важный, говорил речь, и все вокруг хотели привлечь его внимание. Он даже не разговаривал со мной, а когда уходил, вдруг поцеловал меня в щеку. Я была смущена - по-моему, кроме меня, он в тот вечер больше никого не целовал.
— А потом вы встретились на похоронах?
— Да. Папа оставил деньги в доверительное управление. "Сэш Смит" как раз занималась завещанием. Льюис лично управлял моими деньгами - ему не обязательно было делать это самому, но он так захотел. Когда мне нужны были деньги, я просто шла к Льюису, и мы решали, сколько я могу получить. Тогда я жила вместе с Марсией, работала на телестанции. Славное было время. Льюис заботился обо мне. Мне было всего восемнадцать. Он говорил, что раз в месяц мы обязательно должны встречаться за ленчем, чтобы он знал, как мои дела.
Во время этих ленчей я выкладывала ему все о моей тогдашней жизни. Сначала у меня был женатый мужчина, затем я встречалась со спортивным комментатором. Льюис всегда выслушивал меня. Он был таким милым. И таким добрым. Затем мы стали встречаться раз в неделю. Потом - обедать вместе. Как-то раз он послал мне цветы. А скоро перестал быть для меня папиным другом, который заботится обо мне, - он стал для меня просто Льюисом, и… и я влюбилась в него.
Когда Джулия говорила о Льюисе, в голосе ее слышалась спокойная теплота. Ломакс сходил с ума от ревности. Тащась вниз по тропинке, он спотыкался о камни и все время твердил себе, что Льюис мертв.
Когда они вернулись в дом, Ломакс наблюдал, как Джулия мечется по кухне, готовя еду. Движения ее были какими-то неуверенными, но ему все в ней нравилось.
— Мы можем остаться на ночь? - спросил он. - Я и пес?
— Я должна возвращаться в обсерваторию.
Ломаксу хотелось, чтобы она вернулась утром, однако идея эта не увлекла Джулию. Она открывала и закрывала холодильник, ничего не вынимая оттуда.
— Ким звонила, когда я уходил. Она в городе и хотела пойти со мной в кино.
— И что ты сказал ей?
— Сказал, что перезвоню.
— Ты хочешь пойти в кино с Ким?
Джулия посмотрела на него и моргнула.
— Конечно же, нет. Я бы предпочел остаться с тобой. Просто пытаюсь придумать отговорку.
Джулия снова несколько раз открыла и закрыла холодильник.
— А почему бы не сказать правду?
— Правда ей не понравится.
— Думаешь, она будет ревновать тебя?
— Возможно. Что-то вроде того.
— В обсерватории у нее есть друзья и кроме тебя.
— Наверное, Евгений. Время от времени.
Джулия готовила какую-то французскую заправку - что-то взбивала вилкой в маленьком стеклянном кувшине. Ломакс снова отметил про себя, как изящны ее кисти и предплечья.
— Да, - сказала она. - Уверена, Ким спит с Евгением.
Ломакс от удивления разинул рот, а Джулия снова отвернулась к холодильнику.
— Это будут спагетти и соус… только… не могла же я… нет, я забыла купить говяжий фарш. Ах, Ломакс.
— Ким? Спит с Евгением?
— Мне нужно в магазин. Прямо сейчас.
— Ким. С Евгением.
Действительно, они часто о чем-то беседовали в кафетерии вдвоем. Пару раз Ломакс замечал, как они вместе рано утром пили кофе.
— Ему все равно, с кем спать. Есть такой тип людей.
Джулия вытащила кошелек и застыла в ожидании. Ломакс подумал, что Джулия тоже иногда беседует с Евгением или пьет с ним кофе. Ему пришло на ум замечание Ким о том, что если он имеет виды на Джулию, ему придется становиться в конец очереди. Он вспомнил запах спермы в банке данных. Радостное ощущение, не оставлявшее Ломакса после занятий любовью с Джулией, куда-то улетучилось.
— Откуда ты знаешь?
Джулия бродила по кухне, снова ища что-то.
— Что знаю? Я не могу найти ключи от машины, и у меня мало наличных. Если я куплю только фарш, могу я расплатиться по карточке?
Ломакс встал:
— Я сам схожу в магазин. Джулия, откуда ты знаешь, что Ким спит с Евгением?
— Трудно себе представить, правда? Оба такие кругленькие.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам мне сказал. Да я бы и так догадалась. Такие вещи сразу видны.
— Я бы не догадался.
— Ты слишком занят звездами. Смотри, чтобы мясо было не жирным.
— Ты совершенно уверена?
— А что тебя так удивляет? Ким и с профессором на короткой ноге. Она такая. Любит заводить друзей.
— Только не говори мне, что она спит с Берлинзом. Не надо.
— А почему нет? Он такой энергичный.
Ломакс снова присел.
— Купи еще какой-нибудь собачьей еды или что там ест Депьюти, - напомнила Джулия.
Супермаркет располагался на небольшой торговой улице в жилом районе, и Ломакс несколько раз проехал мимо него. Войдя, он принялся бродить в поисках замороженных продуктов. Ким. Спит с Евгением, а возможно, и с Берлинзом. Берлинз - энергичный.
Перед ним тянулись длинные прилавки с завернутым в целлофан мясом. Одинаковые куски красных мышц выпирали сквозь сияющий пластик. Джулия. Спит с Евгением, а возможно, и с Берлинзом. Берлинз - энергичный. Мысли эти причиняли боль, и Ломакс попыталея выкинуть их из головы.
Он потянулся к прилавку, и волна холодного воздуха коснулась подбородка. Все изменилось за последние несколько недель. Друзья и коллеги, которых, как ему казалось, он хорошо знал, обратились в незнакомцев. Безмятежная научная жизнь омрачилась подозрениями. Даже он сам, Ломакс, изменил свой облик. Информационный центр обсерватории, некогда запретное место, отныне открыт для любителей выпивки и быстрого секса. И кроме того, в его жизнь вошла Джулия.
Внезапно Ломакс почувствовал, как ему не хватает Кэндис и детей. Вспомнил о том, с какой беспечной уверенностью Кэндис двигалась по кухне. О детях, сующих куски пищи в вечно открытый рот собаки, которая сидит под столом. На мгновение Ломакс ощутил острую тоску. Вечером они возвращаются. Возможно, их возвращение вернет вещам привычный порядок.
Когда Ломакс подъезжал к дому Джулии, он заметил две машины. Полицейские машины.
Входя в дом через заднюю дверь, Ломакс услышал голос шерифа.
Шериф и еще двое мужчин сидели в креслах Джулии. Сначала они не заметили Ломакса. Один из них тыкал пальцем в свадебную фотографию.
Джулия говорила:
— Я не помню… Наверное, была во дворе.
— А могли ли вы со двора слышать телефонный звонок, миссис Фокс?
Джулия помедлила.
— Нет. Не думаю. Хотя иногда во дворе я слышу, как звонит телефон.
Она сидела в кресле - спина прямая, руки на подлокотниках. Лицо утратило симметрию. Рот слегка искривился, глаза беспокойно бегают. Ломакс успел подумать, что подобная живость делает ее еще красивее, и невольно посмотрел на гостей - любуются ли они ею?
Мужчина, который держал в руках свадебную фотографию, развалился в кресле, правая лодыжка покоилась на левом колене. Он выглядел расслабленным. Фотографию установил на подлокотнике кресла, словно банку с пивом.
— Лейтенант Ван Роуз, - проговорила Джулия, и высокий, худой, как скелет, мужчина поднялся, чтобы пожать Ломаксу руку.
— Убийства, - произнес Ван Роуз.
Голос его был тихим и мягким, однако казалось, Ван Роуз не просто назвал свой отдел, а предъявил обвинение. На угрюмом лице детектива застыло мрачное выражение. Кожа на нем была так натянута, что морщины напоминали щели в черепе.
— И мистер Ки, тоже из отдела убийств.
Человек с фотографией улыбнулся. Он не сделал попытки привстать с кресла, а только приветственно помахал снимком. Ломакс пересек комнату и пожал руку Ки. Депьюти стучал по полу хвостом. Ломакс заметил, что собака с присущим ей врожденным дурным вкусом выбрала колени шерифа, чтобы положить на них голову.
