— Тогда как вы догадались, что я не местный? — спросил Ратлидж.
Он застал бармена врасплох; ухмылка на его лице тут же увяла.
— Будь я местным, вы бы спросили, что я буду пить.
А вы сразу поняли, что я из полиции.
Бармен подтолкнул к нему фотографию.
— Никто вам здесь не поможет, — сухо сказал он. — Поищите где-нибудь в другом месте. Понятно?
— В Скотленд-Ярде не любят угроз. Я добьюсь того, что через день ваш паб закроют.
— Это еще почему? — возмутился трактирщик.
— На стойке пролитое пиво. Тарелки, на которых вы подали тем людям еду, плохо вымыты; к ним прилипли остатки пищи. И пол такой грязный, что, по-моему, еда в вашем заведении и здорового человека доведет до могилы. Начальник полиции графства с удовольствием послушает, в каком состоянии находится ваш паб. И поскольку едва ли ему самому захочется терять время и ехать в Фарнэм, он поверит мне на слово.
— На пушку берете! Вы не посмеете…
— Посмотрим, — холодно ответил Ратлидж и повернулся к двери, не обращая больше внимания на трактирщика, который выкрикивал ему в спину оскорбления.
Ратлидж почти добрался до двери, по-прежнему не оборачиваясь, когда Хэмиш вскричал: «Берегись!»
Он вовремя обернулся и увидел, что трактирщик догоняет его и замахивается деревянной дубинкой — наверняка он держал ее за стойкой на тот случай, если придется разнимать драчунов. Ратлидж меньшего и не ждал.
— Положи сейчас же, дурак! — рявкнул он. — Если убьешь меня, Скотленд-Ярду ты не помешаешь — сам знаешь.
Трактирщик остановился; в глазах его мелькнула нерешительность. Потом нерешительность сменилась яростью. Как видно, он непременно хотел довести дело до конца. В следующий миг Ратлидж толкнул его, прижал к стойке, вырвал у него дубинку и прижал к шее. Стиснув зубы, он обратился к остальным:
— Только попробуйте шевельнуться! Я ему шею сломаю!
Ножки стула загрохотали по полу; завсегдатаи поспешно расселись по местам.
— Ну вот, так-то лучше, — обратился Ратлидж к побагровевшему бармену, хватавшему воздух ртом, — сейчас я отойду, а вы спокойно сядете на стул и будете вести себя прилично. Понятно?
Хотя бармен едва мог шевелиться, он моргнул в знак согласия.
Не выпуская из рук дубинку, Ратлидж освободил своего пленника, и тот чуть не рухнул на колени. Опираясь одной рукой о стойку, он немного постоял, переводя дух, а затем, подойдя к ближайшему столику, тяжело опустился на стул.
Он посмотрел на Ратлиджа исподлобья — впрочем, уже без всякой ярости.
— Ну и стоило на меня бросаться? — спросил Ратлидж. — А теперь фотография… Как вас зовут? Только не говорите, что не помните своего имени!
— Барбер. Санди Барбер.
— Кто тот человек на фотографии?
Бармен не сразу хрипло ответил:
— Сын Уиллета… Младший сын старика.
— Кто такой Уиллет?
— Нед Уиллет, наш рыбак. Если он узнает, что его сын умер, ему самому крышка.
— Чем занимался его сын, когда жил дома?
— В том-то и штука, дома он не появлялся с тех пор, как кончилась война. Он служил в одном доме в Тетфорде… Он, Бен то есть, никогда не хотел быть рыбаком. Когда с Недом приключилась беда, Абигейл сразу написала брату, а Бен так и не откликнулся. Что ж… теперь мы хоть знаем почему. Слушайте, Неду совсем мало осталось жить. Пусть себе думает, что сына не отпускают со службы.
— Почему Уиллету недолго осталось жить? — спросил Ратлидж, вспомнив о том, что у Бена Уиллета был рак желудка.
— Несчастный случай… Вышел в море в шторм, ну и напоролся на рыболовный крючок. Ногу ему проткнуло, а потом рана воспалилась, началось заражение крови. Доктора хотели отнять ему ногу, только он и слышать ничего не желал. Вот упрямый старый осел! И теперь у него гангрена, и он может умереть в любой день. Видели бы вы его ногу — распухла и вся багровая, почти почернела. Даже на ногу уже не похоже… — Дернув подбородком в сторону конверта, который Ратлидж бросил на стойку, бармен спросил: — Ну а с Беном-то что случилось? Вы сказали, его выловили из реки.
— Кто-то выстрелил ему в затылок. А потом столкнул в воду.
Все присутствующие оцепенели от ужаса. Три завсегдатая беспокойно заерзали на своих местах.
Трактирщик покачал головой:
— Дела… Значит, теперь сынок с папашей встретятся уже на том свете, верно? — добавил он, немного помолчав.
— А вам кем Уиллет доводится? Почему вы всеми доступными способами пытались мне помешать?
— Моя жена Абигейл — его единственная дочь. Кому понадобилось убивать Бена? Мы никогда не слыхали, чтобы у него были враги. Нос он, правда, здорово задирал, что было, то было, но никто из наших на него зла как будто не держал.
— Нелегко зарабатывать себе на хлеб рыболовством… Жители Фарнэма не злились на Бена Уиллета за то, что он сбежал и захотел жить по-другому? Возможно, захотел лучшей доли?
— Нед, конечно, не радовался, — мрачно ответил Барбер. — А насчет того, не злился ли кто другой… нет, не слыхал.
Подал голос пожилой завсегдатай, сидевший за столиком один:
— В начале войны, перед тем как его отправили во Францию, ему дали отпуск, и он приезжал домой похвастаться своей формой. Мы все были рады его видеть. Я помню. Моей дочке он нравился, да только ничего из этого все равно не вышло.
— Вы сказали, он задирал нос. Что вы имеете в виду?
— Водил компанию с теми, кто побогаче. Сам говорил, что мог бы легко сойти и за герцога, если бы захотел. Однажды он насмешил Абигейл до слез — уж очень здорово умел представлять. Рассказывал про семью, в которой служил, да так живо, в лицах, за каждого. С ним никакого театра не надо было… — Вспомнив, что говорит об умершем, Барбер посерьезнел и заключил: — Да, Бен — он такой был.
Ратлидж вспомнил человека, который приходил к нему в кабинет и выдавал себя за другого, за джентльмена. Он так хорошо играл, что обманул даже инспектора Скотленд-Ярда. Правда, тогда у него, Ратлиджа, не было причин сомневаться в личности своего гостя. Зачем человеку признаваться в убийстве, которого он не совершил?
А может, как раз совершал?
Снова достав фотографию, Ратлидж спросил:
— Вы совершенно уверены, что этот человек — Бен Уиллет?
— Вы их спросите. — Барбер жестом указал на посетителей.
Так Ратлидж и поступил; он показал фотографию каждому из трех завсегдатаев по очереди. Хотя те мерили его недружелюбными взглядами, в их глазах Ратлидж прочел узнавание и уверенность.
Выйдя в центр зала, он сказал:
— А теперь скажите, кто из вас знал Уайата Рассела?
Наступило молчание. Один из игроков в криббидж, наконец, нехотя ответил:
— Знать — знали, а вот знакомство не водили. До войны он жил в усадьбе «Берег».
— Бен Уиллет был хорошо с ним знаком?
— Вряд ли они разговаривали больше одного-двух раз, — ответил Барбер. — Расселы презирали нас, всех, кто жил в Фарнэме. Вся их семейка… — Он как будто собирался добавить что-то еще, но передумал.
— Мне говорили, что жители Фарнэма помогали в розысках миссис Рассел, когда она пропала.
— Да ведь это полицейские приказали нам прочесать болото, — ответил пожилой посетитель. — Они, а не Расселы.
— Ну а что вы можете сказать о Джастине Фаулере?
Пожилой завсегдатай поерзал на стуле, но, когда Ратлидж повернулся к нему, сказал только:
— Имя его я слыхал, а лицо вряд ли вспомню.
— Он тоже почти никогда не появлялся в Фарнэме, — сказал Барбер. — От «Берега» легче было ехать на запад, чем на восток. А у нас им ничего не было нужно, и ходить в деревню они не любили.
— Но ведь кто-то время от времени продавал им рыбу, — предположил Ратлидж, вспомнив слова Нэнси Бразерс.
— Нед приносил улов кухарке, миссис Бродли. И расплачивалась с ним она. Сомневаюсь, чтобы он видел миссис Рассел больше пяти раз за год.
— Однажды она приехала его поблагодарить, — вспомнил одинокий посетитель паба. — Надо отдать ей должное.
— Кто-нибудь из вас знает, что случилось с Уайатом Расселом или Джастином Фаулером?
Барбер отозвался не сразу:
— Они оба ушли на войну, ведь так? После войны дом не открывали. Значит, они не вернулись.
Впрочем, Ратлидж не был уверен, что трактирщик говорит правду. Когда он повернулся к другим посетителям паба, заметил, что те отводят взгляды в сторону и смотрят на реку.
Он сказал:
— Мне бы хотелось побеседовать с миссис Барбер. Она наверняка больше помнит то время, когда ее брат еще жил дома — до того, как пошел в услужение, а потом в армию. Где мне ее найти?
— Слушайте! Не смейте показывать моей жене фотографию! Как-никак покойник — ее родной брат! — Барбер вскочил с места. — И потом, как ей утаить новость от отца, я вас спрашиваю?
— Тогда давайте договоримся. Придумайте, как мне поговорить с миссис Барбер, а уж я проведу разговор так, чтобы она… пока… ничего не узнала о судьбе брата.
