– И все-таки у него ведь наверняка бывали гости. Каким образом, к примеру, он нашел себе первого клиента?
С удовольствием допивая кофе и делая знак официанту повторить, Рита энергично кивнула.
– Ну, это все достаточно просто: я же сказала, что доктор работал в частной клинике Монтре для онкологических больных. Повторюсь – он сошел с ума, допросить его не удалось, а потому многие аспекты дела так и остались без объяснений… И все-таки полиция и пресса пришли к выводу, что, скорее всего, сын больного из Арабских Эмиратов (бывший однокурсник доктора) сам подошел к доктору с просьбой избавить отца от страданий. Доктор согласился, их разговор кто-то подслушал, не поленившись написать анонимку в полицию и продублировав его для редакции газеты «Женевские новости».
Официант принес новую порцию кофе, и наш разговор продолжился.
– Что ж, тут все более-менее ясно, – я кивнул. – А все-таки что удалось выяснить прессе и полиции по части визитов последних дней в дом доктора?
Рита перевела свой задумчивый взгляд с панорамы озера на пышную пенку капучино в собственной чашке.
– Ну, список всех посетителей получить было просто невозможно – доктор жил в крошечном домике, расположенном сразу за церковью, так что за входом никто следить не мог. И все-таки полиция воспользовалась записной книжкой доктора, прочитав о всех его назначенных делах и встречах в течение последних дней перед роковой «операцией».
Признаться, я начинал терять терпение – моя собеседница неожиданно сбавила темп, перейдя с энергичного галопа на топтание на месте.
– Ну, и что дал им блокнот доктора? Были в нем интересные записи, какие-то конкретные имена?
Рита выразительно вздохнула и перевела на меня взгляд своих мечтательных глаз.
– Разумеется, было одно конкретное имя. И я бы с удовольствием его от тебя скрыла, но, боюсь, ты по-любому все прознаешь, всего лишь подняв архив газет за прошлый год. – И она еще раз вздохнула и улыбнулась. – Там было время встречи со мной – журналисткой «Русской Матрешки» Ритой Ошенко. Как тебе новость?
Глава 13. Знакомство с прессой
Надо было видеть лицо Риты во время произнесения последней фразы: иронически вздернутая бровь, красивая усмешка и мимолетный испуг в глазах, который она поспешила погасить, скромно опустив ресницы, принявшись рассматривать кофейную чашку в свих руках.
– Вижу, я тебя малость удивила. – Она выразительно хмыкнула и решительно поставила чашку на стол, словно ей вдруг смертельно надоели все разговоры и размышления по поводу убийств. – Но спешу тебя огорчить: поскольку я в то время была совершенно не в курсе подпольной деятельности доктора, то и пришла по самому банальному поводу – чтобы взять интервью у медика, отдающего все свободное время и силы поиску лекарства против рака. Для начала мы встретились в клинике, где я имела возможность наблюдать за ним в течение всего рабочего дня. Для более детального разговора доктор назначил мне встречу у себя дома в двенадцть ноль-ноль – ровно за день до запланированной «подставной операции». Все просто!
Тут она даже попыталась усмехнуться. Не представляете, насколько интересно было наблюдать за лицом девушки, столь изменившимся в какие-то считаные секунды.
– Да что вы говорите! – Я перевел дух. – Стало быть, ты напрямую общалась с доктором прямо накануне всех трагических событий! Полагаю, полиция поинтересовалась у тебя, о чем была ваша беседа и не прозвучало ли в ней…
– …чего-либо, связанного с препаратом «Волшебный сон» и со всем так называемым делом эвтаназии?
Рита театрально вздохнула.
– Увы! Я как журналист была бы в полном восторге, если бы хоть что-то в нашей беседе дало мне подсказку по делу об исчезновении опасного препарата! Но нет – мы беседовали не более получаса, и все это время говорил доктор. Это был своего рода монолог практически гениального медика о мучительных поисках формулы здоровья и чудесного исцеления от доселе непобедимой болезни – рака.
Рита скрестила на груди руки.
– Поначалу я пыталась его остановить, задать свои, самые простые и банальные вопросы – все было бесполезно! Признаюсь честно: к концу нашей встречи от фармакологических формул и медицинских терминов у меня так разболелась голова, что я в буквальном смысле сбежала домой, сказав уважаемому доктору, что в ближайшие дни подойду для уточнения отдельных деталей. Сам понимаешь, больше увидеться нам с доктором так и не удалось.
Я с интересом рассматривал лицо журналистки – девушка отчего-то разволновалась, так что на ее щеках проступил румянец.
– А статья? Хотелось бы почитать ее на досуге.
Моя невинная фраза заставила Риту из розовой стать почти пунцовой. Она сердито взмахнула рукой.
– Не было никакой статьи! Говорю тебе: его бесконечный монолог на девяносто девять процентов состоял из специальных терминов и труднопроизносимых химических формул – гениальный Плис делился со мной своими научными изысканиями, словно я была в состоянии все это оценить и попросту понять. Потому я и сказала ему, что подойду еще раз, чтобы кое-что уточнить. Но на следующий день разыгралась драма, и бедняга доктор сошел с ума.
– И в связи с этой драмой тебе совершенно не захотелось срочно написать статью про последнее интервью доктора, которое было всего лишь за день до его сумасшествия?!
Краснолицая Рита гневно нахмурилась.
– Ты слово в слово повторяешь слова моего редактора! Он прямо орал, что я должна все изложить, хоть из пальца высосать то, что доктор и не думал говорить, но что будет эффектно звучать в связи со всеми событиями! Он просто рвал и метал, грозил уволить меня…
– А ты?
Она перевела дух.
– А я отказалась писать про доктора Плиса. Слишком он был порядочным и несчастным человеком. А я, прежде всего, тоже человек, а уж потом – журналист, готовый на все ради сенсационной заметки.
Черт возьми, это прозвучало внушительно, так что мне пришлось на время смирить свой пыл, тем более что Рита почти тут же потянулась рукой к своей сумочке, словно собираясь немедленно рассчитаться за кофе и лететь дальше по своим человеческим, а затем уж журналистским делам.
Само собой, я поспешил уверить свою милую визави, что без проблем оплачу наш совместный кофе, и поблагодарил ее за приятную беседу. Мы пожелали друг другу хорошего дня и разошлись в разные стороны: я направился к замку, Рита поскакала в направлении города.
Но на этом мои встречи со швейцарской прессой не завершились. Едва я сделал несколько шагов, как откуда-то вынырнул юркий парень в ярко-красной кожаной куртке и огромных черных очках, на фоне которых все его личико казалось крошечным и сморщенным.
– Повезло моей коллеге, – вместо приветствия произнес он высоким ломким фальцетом, – ей без проблем дал интервью главный охотник за трупами. Полагаю, все дело в том, что Рита, как и вы, русская?
Каюсь, этот парень не понравился мне с первого взгляда: юркий, мелкий, скользкий. Плюс ко всему – эти глаза, скрытые за черными стеклами очков.
– Именно потому, что мы оба – русские, и состоялась наша беседа. Не интервью, а просто беседа, понимаете?
Я постарался, чтобы мой голос звучал нейтрально, без тени неприязни. Но, казалось, парень заранее подозревал весь мир в лютой нелюбви к себе и заранее ненавидел за это всех и вся.
Он криво усмехнулся.
– Ну, конечно – просто выпили кофе и побеседовали о погоде. А между тем вы оба могли сообщить друг другу столько интересного! – Он выразительно сглотнул слюну. – Вы могли бы в красках описать, как на самом деле появились трупы на набережной Монтре… Допустим, это не вы превратили живых парней в трупы, но вполне могли видеть того, кто это сделал. Увидеть и промолчать – по каким-то своим собственным причинам.
Я усмехнулся.
– Разумеется. По моей части все ясно. А что интересного в таком случае могла сообщить мне Рита?
Парень вновь скривил губы в ухмылке.
– Рита тоже не совсем чиста, и лично мне не все ясно относительно ее участия в деле доктора Плиса. Она брала у него интервью, а оно почему-то так и не появилось в ее родном журнале. Интересно, почему? Или лучше задать вопрос немного по-другому: интересно, о чем в таком случае был ее, на удивление, короткий разговор с доктором? Ведь вполне возможно, что девушка и не думала брать никакого интервью, а попросту хотела прикупить у Оскара Плиса дозу его чудного «Волшебного сна» для нелюбимого мужа?
Пару минут я смотрел на свое собственное отражение в огромных черных очках, а в моей голове вспыхнул вопрос: «Интересно, для чего ты сообщаешь данную информацию мне?»
Парень словно бы услышал мой беззвучный вопрос.
– Вы спросите, для чего я вам все это говорю, а я отвечу: говорю, потому что желаю высказать свою точку зрения. Вы сможете прочитать ее в завтрашнем утреннем выпуске кантональной газеты «Утро». Кстати, а вот и снимок для нее!
