– Его.
– Я так и думал. Жаден больно ваш капитан. А жадность – преотвратительнейшее качество. До беды доведет, и оглянуться не успеете.
– Так он мне сказал, что, мол, Алексей Михайлович не против. Мол, сам идею подсказал. – Щукин развел руками. – И что покупатели самолетов не отказались бы бронетехнику взять. Вот я и подумал, что лишние тридцать миллионов нам не помешают.
– Ну да, а прикрывать пропажу техники опять-таки пришлось мне.
– Это уж извини. Я ведь не мог отсюда, из Москвы, приказы отдавать.
– Не могли, – согласился Саликов. – А ваш Сулимо – идиот. Я сказал ему насчет Чечни: война, мол, эта – золотое дно. Понимающие люди на ней огромные деньги заработают. Он мне: как тут, мол, не пойму, кусок поиметь? Я ему схемку примерную и набросал. Так он, в обход меня, к вам. Кретин. Покупатели-то технику возьмут. Это не вопрос. Да только в такой ситуации жадничать – грех. С танками этими возни выше головы и риск громадный.
– Ладно, с Сулимо я потолкую, – жестко пообещал Щукин.
– Чего уж теперь… – вздохнул Саликов. – Ладно. Теперь нам в два раза быстрее крутиться нужно. Кстати, вы бумаги на таможню отправили, Петр Иванович?
– Не успел пока. Когда тут… – Щукин развел руками.
– Завтра же постарайтесь отправить, – не то приказал, не то попросил Саликов. – Пока дойдет, пока то да се. Дай бог в неделю уложиться. А больше у нас времени нет, Петр Иванович. Сами знаете.
– Да уж знаю, Леша, знаю, – кивнул тот. – Ладно, насчет бумаг я распоряжусь. Завтра и уйдут.
– Хорошо. Саликов достал из кармана пачку «Мальборо», вытащил сигарету, покрутил в руках, посмотрел на нее внимательно, словно выискивая какие-то изъяны, и решительно сунул обратно.
– И правильно, Леша, – улыбнулся Петр Иванович. – И правильно. Лучше рюмочку выпей. Это, знаешь, восемнадцатилетним хорошо, пока здоровье как у быка, всякой дрянью себя травить. А сейчас и без никотина дерьма навалом. Ешь отраву, дышишь ядом да испарениями разными, еще не хватало самому себя в гроб загонять. Чай, не мальчик уж, о здоровьичке-то думать надо. Думать. Организм, он ведь не железный… Саликов сунул пачку в карман.
– Ну а вообще-то Сулимо тебе как? – возвращаясь к основной теме, спросил Петр Иванович.
– Ума бы побольше – цены бы человеку не было, – ответил Саликов. Щукин расслабился. Обвинения, похоже, кончились.
– Что-то ты мне давно не звонил?
– А что звонить-то? – Саликов дернул крепким плечом. – Случится что, тогда и позвоню.
– Когда случится, поздно будет, – философски заметил Щукин. – А что с этим собираешься делать? – Он мотнул головой в сторону двери. – С Прибыловым. Владимиром Андреевичем.
– Пусть пока у нас на заводе понежится. Поруководит. Там и Сулимо за ним приглядит, да и я присмотрюсь потщательнее.
– Не боишься?
– А чего бояться? – усмехнулся Саликов. – Он-то думает, что завод реальный. Старается.
– Не болтает?
– Пока не болтает. Ну а если начнет, как-нибудь справимся. Любую проблему решить можно. Было бы желание.
– Может быть, лучше разъяснить полковнику, что к чему?
– Стоит ли? Пусть думает, что он большая шишка. Нам же спокойнее. А чтобы старался получше, надо пообещать ему Москву и небо в алмазах.
– Думаешь, поверит? – Улыбка Щукина стала еще шире.
– А почему нет? Ему же самому хочется в это верить. Не с кем-нибудь, с самим Щукиным Новый год празднует.
– Ну ладно, как скажешь. – Петр Иванович неторопливо открыл ящик стола и принялся складывать в него бумаги. – Самолеты-то последние пришли? Саликов посмотрел на часы.
– Должно быть, уже пришли.
– «МиГи-29», как договаривались?
– «МиГи», – ответил Саликов серьезно и вдруг улыбнулся. – У заказчика-то нашего губа не дура.
– Ладно. Дура – не дура, не нам судить. Он платит. И платит хорошо. А кто платит, тот и музычку заказывает.
– И мы вместо оркестра.
– Выходит, так. – Щукин задвинул ящик и запер его на ключ.
– Но теперь-то, сам понимаешь, Леша, ситуация сложилась однозначная: либо пан, либо пропал. Кашу мы уже заварили, выходить из игры поздно. Саликов едва заметно усмехнулся. Что ж, иного он и не ожидал. Этот жест – запирание ящика на ключ – характеризовал ситуацию лучше любых слов. Несмотря на то что они со Щукиным в предстоящем деле являлись едва ли не самыми близкими партнерами и должны были бы цепляться друг за друга, доверять друг другу во всем, получалось, что в основном – в безопасности – между ними определенная дистанция. Заперев ящик на ключ, Петр Иванович как нельзя лучше дал понять, что дружба дружбой, а денежки врозь. И что у него, Щукина, есть свои секреты, касающиеся данной операции, в которые Саликову хода нет. Хотя при этом Алексей Михайлович не мог не отдать Щукину должного – тот прикрывал его, как и обещал. Во всяком случае, пока. И намерен прикрывать до того момента, пока денежки не упадут им в карман. А вот что будет дальше… Щукин строит свои планы, он, Саликов, свои. Время же – великий судья – покажет, чьи планы лучше и тоньше.
– К какому числу ты подготовишь эшелон? – вдруг спросил Петр Иванович. Саликов шевельнул бровями.
– Теперь время поджимает… Придется постараться, но, думаю, к пятому все будет готово. Щукин прищурился.
– Постарайся, Леша. Срывов не будет? Саликов снова едва заметно улыбнулся.
– Во всем уверен только Создатель, Петр Иванович, а мы лишь простые смертные.
– Это ты, когда помрешь, архангелам объяснять станешь, – раздраженно заметил Щукин. – А сейчас, здесь, мы – власть. И большая, чем господь бог. Так что действуй. Как говорится, даю тебе карт-бланш. Саликов кивнул, показывая, что принял распоряжение к сведению.
– С бронетехникой возни будет много. Шутка ли – тридцать пять единиц. Суета начнется, а я не люблю суету.
– Кто ж ее любит? Но раз уж надо посуетиться – придется посуетиться. Ничего не поделаешь. Как говорится: любишь кататься, люби и саночки в гору возить. Денежки-то нравится получать?
– Нравится, – спокойно подтвердил Саликов. – Но суетиться надо при ловле блох, а нам придется суетиться по делу. В спешке-то самые большие ошибки и допускаются.
– А ты не допускай ошибок! – хмурясь, заметил Щукин. – Далась тебе эта бронетехника!
– Далась, Петр Иванович. Мы операцию без малого два месяца прорабатывали, а теперь из-за того, что у вашего Сулимо глаза оказались слишком завидущими, все может пойти коту под хвост.
– Во-первых, не у «вашего» Сулимо, а у нашего. Ты не путай. – Петр Иванович вдруг усмехнулся и заговорил совершенно спокойно, без тени раздражения: – Во-вторых, ты сам ему идейку подкинул, не забывай.
– Я и не забываю. Кто ж знал, что у него жадность преобладает над здравым смыслом.
– Теперь знай. Ну и, в-третьих, существует такой немаловажный фактор, как интерес покупателя. Первое правило торговли помнишь? «Спрос порождает предложение». А второе правило: «Клиент всегда прав». Так-то. Скажут: «Заверните» – завернем и ленточкой перевяжем. Попросят нарезать на дольки – нарежем на дольки.
– Дольками, – поправил Саликов.
– Что?
– Нарежем дольками.
– Какая разница! Кстати, шибко умные пойдут сейчас грузить чугуний. – Щукин засмеялся и добавил: – Ничего не поделаешь, Леша. Если есть люди, готовые за что-то заплатить, найдутся и те, кто это что-то достанет. Закон рынка. Нравится нам или нет, но он существует. Не мы бы эти танки добыли, так какой-нибудь другой умник нашелся бы. Чего ж деньги упускать, раз сами в руки плывут?
– Как скажете, Петр Иванович. – Саликов выглядел хмурым. Щукин так ничего и не понял.
– Да ладно, развеселись, Леша, – засмеялся Петр Иванович. – Новый год все-таки. Праздник. Расслабься.
– С вами расслабишься, пожалуй.
– Расслабься, расслабься. – Петр Иванович поднялся из-за стола, подошел к Саликову и похлопал его по плечу. – Зажатый ты какой-то, Леша.
– Нормальный, – устало отреагировал тот. Оба двинулись к двери. Уже на пороге Щукин остановился и, посмотрев Саликову в глаза, спросил:
– А самолеты-то надежно прикрыл?
– Надежно, – ответил Саликов. – Никто концов не найдет.
– Ну и хорошо, – улыбнулся Петр Иванович. – Смотри, это на твоей совести.
– Знаю.
– Вот и отлично. Кстати, о технике, – напомнил Щукин. – Камовские «вертушки», о которых ты говорил. «Акулы»‹»Черная акула» – название боевого вертолета «КА-50» конструкторского бюро Камова. Не имеет аналогов в мире, так как полностью управляется одним человеком.›, три штуки. Те, что приятелю в часть, – усмехнулся он. – Ушли твои «вертушки». Уже недели две как.
– Я знаю, – кивнул Саликов. – Справлялся.
– Видишь, Леша, что я ради тебя делаю, на что иду? В частях денег не хватает, а я твоему знакомцу вертолеты проплачиваю. Знаешь, каких трудов мне стоило главного уговорить? Это тебе не какие-то там вшивые танчики-самолетики. Тут штучный товар. Ну да ладно, чего для хорошего человека не сделаешь! Запомни это, Леша.
