Как только машина остановилась напротив больницы, я выбежала из нее и побежала ко входу, там меня уже догнал Даниэль. На первом этаже я увидела Коррадо и кого-то из семьи Ариосто. Вид у них был очень поникшим, и от этого становилось только хуже.
— Где все? — спросила я.
— Направо и до самого конца коридора, — проговорил Коррадо.
Мы с Даниэлем побежали к заветной двери. Сердце бешено колотилось, верить что все закончиться именно так, до сих пор не хотелось. Не успели мы добежать до двери, как за ней послышался женский крик. Мое сердце дрогнуло. Мы зашли в комнату, увидели мою маму, которая просто билась в истерики, врача, лицо которого не говорило ни о чем хорошем, маму Даниэля, которая так же ждала новостей от доктора, но тот просто покачал головой и опустил её. Даниэль пошел успокаивать свою маму. Слезы навернулись на глазах, я не могла видеть всю эту картину, да и поверить в происходящее, так же не могла. Развернувшись, я вышла. Я медленно шла по коридору, при этом слыша крики мамы. Мне было очень больно, слезы лились со страшной силой. Голова закружилась, и я не заметила того, как потеряла сознание.
В себя я пришла на больничной койке, он яркого света, немного зажмурилась, но когда картинка прояснилась, то увидела, что рядом со мной сидел Дарио и ещё пару солдат.
— Как вы? — спросил парень.
— Где мама?… — проговорила я.
— В соседней палате, — ответил Дарио.
— Мне нужно к ней… — сказала я, попыталась встать, но резкое головокружение и тошнота, заставили лечь обратно.
— Вам нужно немного полежать, — сказал Дарио. Глаза вновь наполнились слезами.
— Я не могу просто так лежать… — проговорила я, и по лицу покатилась первая слеза.
— Мисс Инганнморте, мы понимаем, но вы истощены… — взволнованно говорил капитан.
— Если я не подойду к маме, лучше мне не будет… — проговорила я.
Я вновь попыталась встать, но на этот раз медленнее. Голова немного кружилась, но уже не тошнило. Дарио подал мне руку, и я встала с постели. Солдаты сразу же подошли ко мне, а Дарио открыл дверь палаты. Я вздохнула, вытирала слезы и медленными шагами, пошла к выходу. Каждый шаг давался почему-то тяжело. Наконец-то я дошла до палаты, где была мама. Дарио вновь открыл дверь. Там я увидела маму, сидящую на постели, напротив Коррадо, одного капитана и так же пару солдат. Как только я зашла, все сразу же обратили на меня внимание.
— Юся?… — проговорила мама. Она не смогла скрыть своего удивления, в это же время, её глаза наполнились слезами. Я подошла к ней, села рядом и крепко обняла.
— Девочка моя… — сквозь слезы сказала мама. Из моих глаз так же шли слезы.
— Что же мы будем делать?… — вновь проговорила мама.
— Все будет хорошо… — тихо сказала я и обняла её ещё крепче.
* * *
Тот траурный день я запомню на всю жизнь. Отца и Бернардо похоронили на самой окраине Нью-Йорка, на кладбище, где точно никто не будет искать их могилы, но все родные и семья Инганнаморте, будут знать это место. Слезы лились не переставая, под конец дня, их просто не осталось. Мама держалась, как могла, но вид у неё был очень уставший и истощенный. Она ничего не ела, только воду пила. Мы с ней толком не разговаривали, так как просто не могли найти тем. Семья Инганнаморте резко приостановила свою деятельность, все опустело. Под конец того траурного дня, вся семья Инганнаморте собралась в главном зале совещаний.
— В связи с гибелью босса и его заместителя… — начал говорить Коррадо. — И по его последней волей, главой семьи становиться Юсе… — его перебили.
— Нет, — резко сказала мама. Все посмотрели на неё.
— Что? — спросила я.
— Юсефина не будет занимать эту должность. Я не допущу этого, тем более, она девушка, а они не могут занимать высшую должность в коза ностре, — сказала мама.
— Это было последней просьбой вашего мужа, — поправил её Коррадо.
— Я понимаю, но мы не можем её выполнить. И вообще, мы с Юсефиной переезжаем.
— Но это означает, что семья Инганнаморте перестанет существовать, — сказал Коррадо.
— Да, все верно. Но и вы меня поймите, я потеряла мужа, терять единственную дочь, я не хочу. Разговор окончен, — мама посмотрела на меня. — Завтра утром соберешь вещи, в обед самолет.
— Мам!..
— Ничего не хочу слышать. Пока ты несовершеннолетняя, все решения принимаю за тебя я, — она встала из-за стола и вышла из зала. Вся семья Инганнаморте сидела с полным недоумением на лице. Никто не мог поверить в то, что это конец истории семьи Инганнаморте — одной из самый влиятельных семей мафии Нью-Йорка.
* * *
Следующее утро проходило как будто мимо меня. Мама постоянно торопила меня, я не успевала даже позвонить Даниэлю и рассказать все то, что происходит. Все было очень быстро, я прямо чувствовала, как мама хочет поскорее покинуть это место. А я не хотела… Все люди, которые окружали меня все детство, стали очень родными и покидать их навсегда, было очень больно. Как только я собрала все вещи, в комнату зашла Лора. Вид у неё был очень печальный.
— Вы все собрали? — грустно спросила она. Я встала с постели, подошла к ней и обняла. Из глаз пошли слезы. Она обняла меня в ответ.
— Спасибо вам за все… — проговорила я.
— Юсефина… — проговорила женщина и по её легкой дрожи, я поняла, что она тоже плачет. — Береги себя.
Уехали мы очень быстро, мама не очень хотела, чтобы вся семья Инганнаморте провожала нас, так как это было бы морально очень тяжело. Я смотрела на свой дом до тех пор, пока он не исчез из виду. Плакать я уже не могла, слез не было. Мама так же сидела в непонятном состоянии. Мы ехали молча, разговаривать не очень хотелось. Она видела, что мне тяжело отсюда уезжать, но ничего поделать не могла. Уже в самолете, который отправлялся прямиком в Канаду, мама наконец-то заговорила со мной.
— Ты как? — спросила она.
— Не очень… —
