же ситуация. Ирина работала врачом, потом уволилась. Вадим тоже доктор, но он покинул медцентр по состоянию здоровья. Аккаунты ни в одной соцсети они не ведут. Порылся еще кое-где и узнал, что у Ирины есть особняк в селе Загово. Телефона там городского нет, вроде от столицы недалеко, но глухомань! Если Ирина и Вадим туда уехали, то неудивительно, что они не отвечают на звонки. В Загово нет мобильной связи, оно стоит в низине, вокруг лес. Если поедете туда, определенно встретите медведей! Или волков! И совсем не шучу! Но не факт, что Гончаровы там. Насчет телефонов – мать с сыном могут иметь номера, которые оформлены на других лиц.
– Появилась идея! – воскликнула я. – Могилы родителей женщины – на элитном мемориальном кладбище, наверное, за погребениями следят. В конторе погоста определенно знают, как зовут человека, который оплачивает услуги уборщика. У администрации точно есть номер Гончаровых, по которому или женщина, или ее сын ответят.
– Не понял, – удивился Володя. – Естественно, там есть дворник, который подметает центральную аллею, но за могилами ухаживают только родственники. Никаких уборщиков нет.
Я начала объяснять:
– Мои родители упокоены в одном из московских некрополей. Раньше так и было, приходилось приезжать самой, мыть памятник, сажать цветы. А потом на стенде у входа появилось объявление об услуге приведения могил в порядок. За разные суммы место захоронения возьмут под опеку местные сотрудники. За небольшие деньги его будут подметать, посадят цветы, за них отдельная плата. За тариф посерьезнее все это осуществляют раз в семь дней. Уверена, сейчас так, наверное, на многих кладбищах и уж точно на мемориальном. Поеду туда, где погребены родители Ирины. Если местный сотрудник ничего не знает, посмотрю, кто лежит рядом, сделаю фото имен покойных, найдем родню. Возможно, кто-то из них встречался с тем, кто заботится о Гончаровых.
Я посмотрела на часы.
– В деревню лучше отправиться завтра рано утром, сейчас поеду на кладбище. По поводу нежелания матери и сына отвечать на звонки у меня такая версия. Мать и сын не работают. Возможно, Ирина сдала городскую квартиру, чтобы жить на деньги от съемщиков. Она где расположена?
– Центр Москвы, семь комнат, так называемая «Золотая Миля», – вмиг сообщил Павел. – Есть свой двор с парковкой. Сдать хоромы можно за хорошую сумму.
– Вот-вот, – подхватила я. – Наверное, там чужие люди. А в деревне связь мобильная плохо работает, или у Ирины есть номер, который не на нее оформлен. Поеду на кладбище, поговорю, там, вероятно, подскажут, как связаться с Гончаровыми.
– Давай, – согласился Костин.
– Узнал, кто прислал сообщение Анне Ивановне, – вклинился Паша. – Стилист Вадим Федосеев, она, наверное, его клиентка.
– Понятно, – вздохнула я, – просто совпадение имен.
Прежде чем обратиться в администрацию, я прогулялась по аллеям. В глубине кладбища располагались могилы прошлых веков.
Осмотрев внимательно памятники, я вошла в административное здание и обратилась к девушке за стойкой:
– Здравствуйте, меня зовут Евлампия Романова. Являюсь прапраправнучкой Анастасии Дионисьевны Романовой, она упокоена на старой территории. Могила в плохом состоянии.
– Добрый день, минутку, – улыбнулась молодая женщина и пробежала пальцами по клавиатуре. – Да, есть такая. Наши сотрудники стараются не обижать захоронения, которые никто не посещает. Убираем листву, цветочки высаживаем, но, понимаете, бюджет ограничен.
– Не знала, что моя родственница лежит здесь, – продолжила я лгать. – Могу ли позаботиться о последнем приюте Анастасии?
– Нам надо вас оформить, – начала объяснять администратор, – потребуются документы, подтверждающие родство. Прямо скажу, самостоятельно их найти очень сложно. Могу дать телефон человека, который профессионально занимается такой работой.
– О! Спасибо! – кивнула я. – Сейчас запишу. И, если можно, контакт каменщика, который делал памятник для Гончаровых. Они врачи, на новой территории могила.
Сотрудница опять обратилась к компьютеру.
– Да, верно. Но родственники часто сами находят специалистов, которые памятниками занимаются. У нас телефоны только тех, кто работает здесь. Сейчас выясню, может, Логинов знает.
Девушка нажала на кнопку, и вскоре передо мной возник бородатый мужчина.
– Аня, звала?
– Никита, вот это захоронение кто оформлял? – осведомилась девушка и ткнула пальцем в экран.
Мужчина оперся руками о стол.
– Михаил Владимирович.
– Можно с ним поговорить? – обрадовалась я.
– Нет, он отошел к Господу, – спокойно возразил Никита.
– Простите, – смутилась я.
– Все там окажемся, – вдохнул мужчина. – Вопрос, куда угодим? В рай или в ад? Зачем вам Михаил Владимирович? Теперь я вместо него. Может, чем помогу вам?
– Госпожа Романова – родственница женщины, упокоенной на старой территории, – быстро заговорила Аня. – Ей понравился памятник, который делал Косов. Хочет такой же для своей родственницы.
– Прекрасно выглядит, – кивнула я, – прямо как новый! Белый камень совсем не пожелтел.
Аня прищурилась.
– Здесь написано, что три месяца назад завершили реставрацию захоронения.
– Угу, – кивнул Никита, – родня довольна осталась.
– Может, у вас есть телефон тех, кто ответственен за могилу? – задала я главный вопрос дня. – Хочется с ними поговорить.
– Зачем? – удивился Логинов. – Если памятник ставить, то это ко мне. Гончаровы просто чек оплатили.
Я опустила глаза в пол.
– Хочется с ними побеседовать, узнать нюансы, задать вопросы.
– Давайте подойдем к могиле, вы свои пожелания выложите. Если не смогу ответить, свяжу вас с Гончаровыми, – предложил Логинов.
– Прекрасно! – обрадовалась я.
Мы отошли на некоторое расстояние от конторы, Никита остановился.
– Вы кто?
– Прапрапраправнучка Анастасии Романовой, она похоронена на старой территории, – повторила я ложь.
– Вы говорите неправду, – усмехнулся мужчина, – просто хотите получить телефон Ирины Петровны.
– Да, – согласилась я. – Я так и сказала. Надеюсь, она честно расскажет, хорош ли белый камень в эксплуатации, как себя ведет на морозе, при жаре. Ставила в свое время плиту родителям, поэтому в курсе кое-каких проблем.
– Не имею права сообщать посторонним информацию о клиентах, – объявил мой собеседник.
– Наверное, у вас не самая большая зарплата, – сделала я ход конем.
Но крепость по имени Никита не собиралась сдаваться.
– Мне хватает.
– А ваш номер можно получить?
Бородач протянул визитку.
– Свой контакт не скрываю.
– Сколько мне придется заплатить за монумент из такого же материала, как у Гончаровых? – продолжила я игру.
– Цена камня или все готовое? – прищурился Никита.
– Под ключ.
– Не могу ответить!
– Почему? – улыбнулась я.
– Потому что у вас нет проекта, – объяснил мужчина.
– Какую сумму Гончарова отдала за памятник?
– Не имею права разглашать информацию о чужих захоронениях, – буркнул Логинов.
Я топнула.
– Вот! Поэтому я и попросила контакт Гончаровой.
– Госпожа Романова, – спокойно начал Никита, – все зависит только от вас, цена камня разная. Фото на памятник? Да? Нет? Размер? Место под цветы? Все плитой закрываем или кусок земли оставим?
– Спасибо, поняла, – остановила я мужчину. – Возьмите мою визитку, может быть, передумаете.
– Никита! – закричал чей-то голос.
Мой
