Бакли, рост которого достигал шести футов четырех дюймов, понял эту ремарку и рассмеялся. Сама женщина ростом была всего пять футов, что не помешало ей пырнуть ножом мужа во время семейной ссоры.
Направляясь сейчас в душ, он все еще вспоминал слова той женщины, однако быстро забыл о них, когда задумался о предстоящем дне.
Адвокат знал, почему решил принять предложение Лори Моран. Он читал о «Выпускном празднике», когда еще учился в Фордемском университете, и с живым интересом следил за этим делом, пытаясь вычислить, кто из выпускниц совершил преступление. Он был уверен, что это сделала одна из них.
Его квартира располагалась на Бикмен-плейс, вблизи от Ист-Ривер, где обитали делегаты ООН высокого ранга, а также богатые воротилы бизнеса, не желающие выставлять свою жизнь напоказ.
Два года назад он был в гостях в этой самой квартире и за обедом узнал, что хозяева выставляют ее на продажу. Алекс немедленно решил ее купить. Единственным недостатком он счел огромную, непрерывно мигающую красным светом рекламу «Пепси-колы» на здании в Лонг-Айленд-сити – эта реклама затмевала вид на Ист-Ривер.
В квартире было шесть больших комнат и жилье для прислуги. Алекс знал, что ему не нужно так много места, но, с другой стороны, рассудил он, в обеденном зале можно устраивать вечеринки, вторую спальню переделать в комнату для отдыха, и к тому же комната для гостей будет очень кстати. Его брат Эндрю, юрист по корпоративному праву, жил в округе Вашингтон и регулярно приезжал по делам в Манхэттен.
«Теперь тебе не понадобятся отели», – сказал Алекс брату.
«Я охотно оплачу по стандартным расценкам, – пошутил Эндрю и добавил: – Мне действительно надоели отели, так что это будет очень круто».
Купив квартиру, Алекс решил, что вместо приходящей раз в две недели домработницы будет лучше нанять одного постоянного служащего, который будет поддерживать квартиру в чистоте, устранять неполадки и готовить завтрак и обед, когда владелец квартиры работает дома. По рекомендации декоратора интерьеров, обставившей его новое жилье неброско и с хорошим вкусом, он нанял Рамона. Тот прежде работал на других клиентов декоратора, но, когда они переехали в Калифорнию, не последовал за ними. Бывшие работодатели Рамона были эксцентричной четой, которая вела беспорядочный образ жизни и снятую одежду разбрасывала по полу.
Рамон с радостью поселился в комнате студии с прилагающимся к ней санузлом. Это помещение располагалось за кухней и предназначалось для проживания постоянной обслуги. Рамону было шестьдесят лет, родом он был с Филиппин, давно уже разведен, единственная дочь жила в Сиракьюсе.
Личные дела Алекса Рамона совершенно не интересовали, и ему ни разу не пришло в голову сунуть нос в бумаги, которые адвокат оставлял на рабочем столе.
Рамон уже возился на кухне, когда Алекс, облаченный в обычный свой деловой костюм с белой рубашкой и галстуком, сел за столик в отведенной для завтрака нише. Рядом с его тарелкой лежали утренние газеты, но, поздоровавшись со слугой и пробежав взглядом заголовки, Алекс отодвинул их прочь.
– Прочитаю, когда вернусь домой вечером, – объяснил он Рамону, пока тот наливал ему в чашку кофе. – Есть там что-то интересное?
– Вы попали на шестую страницу в «Пост», сэр. Сопровождали мисс Аллен на премьере фильма.
– Да, помню. – Алекс все еще не привык к нежелательной публичности, которая прилагалась к статусу знаменитости, полученному им благодаря постоянному участию в телепрограммах.
– Она очень красивая женщина, сэр.
– Да, красивая.
И более того: едва он, будучи известным адвокатом и неженатым мужчиной, появлялся на публике с женщиной, как ему немедленно приписывали с нею связь. Элизабет Аллен была его другом, и ничего больше.
Алекс быстро разделался с кашей с фруктами и тостом, которые ему подал Рамон. Адвокат осознал, что ему не терпится попасть в дом Роберта Пауэлла и встретиться с хозяином этого дома и собравшимися бывшими выпускницами.
«Им уже исполнилось сорок один или сорок два года, – думал он. – Клэр Боннер, Элисон Шефер, Регина Коллари и Нина Крэйг». Согласившись стать ведущим программы, он провел тщательные исследования в отношении каждой из них и прочел все, что было напечатано в прессе во времена убийства Бетси Пауэлл.
Его просили приехать в особняк Пауэлла в девять утра. Пора было выезжать.
– Вы сегодня будете ужинать дома, мистер Алекс? – спросил Рамон.
– Да.
– У вас будут гости?
Бакли улыбнулся невысокому филиппинцу, вопросительно смотревшему на него.
«Рамон – такой перфекционист!» – уже не в первый раз подумал он. Слуга не любил расходовать продукты напрасно и, чтобы избежать этого, всегда старался узнать, будет ли Алекс приглашать на ужин гостей.
Адвокат покачал головой и ответил:
– Нет, гостей не будет.
Через несколько минут Алекс спустился в гараж при здании. Рамон позвонил в гараж заблаговременно, и спортивный «Лексус» уже был припаркован возле выездного пандуса, крыша машины опущена.
Алекс надел темные очки, завел мотор и выехал на Ист-Ривер-драйв. Он уже мысленно составил список вопросов, которые задаст шести людям, которые, насколько известно, находились в доме в ту ночь, когда Бетси Пауэлл была задушена во сне.
Лео Фэрли крепко обнял внука перед тем, как посадить его в заказной автобус от школы «Сент-Дэвид» до лагеря в горах Адирондак. Он старался не проявлять ни малейших признаков своей вечной тревоги относительно того, что Синеглазый может пронюхать о местонахождении Тимми.
– Ты отлично проведешь время с приятелями, – заметил Лео.
– Знаю, дедушка, – ответил Тимми, но потом на лице его отразился испуг.
Оглядевшись, Лео понял, что с внуком творится то же самое, что и со всеми его друзьями. Момент прощания с родителями и другими родственниками нескрываемо пугал их.
– Ладно, парни, все на посадку, – позвал один из воспитателей, сопровождавший ребят.
Лео снова обнял Тимми.
– Ты отлично проведешь время, – повторил он, поцеловав внука в щеку.
– А ты позаботишься о маме, да, дедушка?
– Конечно, позабочусь.
Лори позавтракала с Тимми в шесть утра, а потом на машине, присланной студией «Фишер Блейк», уехала в Салем-Ридж. Их прощание не обошлось без слез, но, к счастью, было кратким.
Когда Тимми побежал занимать очередь к двери в автобус, Лео подумал, что мальчик, которому теперь лишь время от времени снились кошмары о Синеглазом, по-прежнему осознает ужасную угрозу, нависшую над его родными. Угрозу, которую выкрикнул убийца его отца.
И в свои восемь лет он волнуется о том, что с его матерью что-то случится.
«Только не тогда, когда я на страже», – подумал Лео. Помахав на прощание отъезжающим в лагерь ребятам, он направился к взятой напрокат черной «Тойоте», которую припарковал кварталом дальше, на Пятой авеню. Он не хотел рисковать, что Лори заметит его знакомый красный «Форд»-седан. Лео включил двигатель и поехал в Салем-Ридж.
Сорок пять минут спустя он уже был на Олд-Фармс-роуд. В это же время лимузин, привезший первую из бывших выпускниц, свернул на длинную подъездную аллею к особняку Пауэлла.
Синеглазый всегда следовал инстинктам. В тот день пять лет назад он точно знал, что пришло время осуществлять месть. В тот вечер он последовал за доктором Грегом Мораном от их дома в жилом комплексе «Питер-Купер-вилледж» на Двадцать первой улице до игровой площадки на Пятнадцатой улице.
Глядя, как они идут, взявшись за руки, к месту будущей казни, он ощущал себя всемогущим. На оживленном перекрестке с Первой авеню доктор поднял Тимми и понес его. Синеглазый засмеялся при виде Тимми, со счастливой улыбкой обвившего ручонками шею отца.
На мгновение он задумался, не убить ли их обоих, но потом решил, что нет. Тогда останется только Лори. Нет, лучше подождать.
Но теперь была очередь Лори. Он знал о ней так много: где она живет, где работает, где бегает трусцой вдоль Ист-Ривер. Иногда он следом за ней влезал в городской автобус и усаживался рядом. «Если бы ты знала, если бы ты только знала!..» Ему было трудно не произнести это вслух.
Отсидев свой пятилетний срок и освободившись, Синеглазый взял себе имя Бруно Хоффа. «Очень легко сменить имя и получить фальшивые документы, выйдя из тюрьмы», – думал он.
Бо`льшую часть последних шести месяцев, с тех пор, как его выпустили из-за решетки вторично, он брался за такую работу, где всем плевать на твое прошлое, – работал на стройке или нанимался поденно.
Он не боялся тяжелой работы – напротив, любил ее. Как-то он подслушал чье-то мнение о себе – мол, выглядит и двигается точно крестьянин.
Синеглазый не только не разозлился на это, но и усмехнулся. Он знал, что коренастое телосложение и сильные руки обычно вызывают у людей ассоциацию с рытьем канав и тому подобными занятиями. Именно этого он и хотел.
