Все трое поздоровались с Фрэнком и Мэри.
— Вы не занимаетесь бегом? — поинтересовался Франклин.
— Занимались, только раньше, чем обычно. Еще до восхода солнца. Сегодня утром у нас есть срочная работа — для «Деррисдир джорнал».
«Ага! — мысленно ухмыльнулся Франклин. — Только этого и не хватало».
Студенты, изучающие литературное творчество и вообще литературу, в большинстве университетов обычно образуют что-то вроде «клана». При этом те из них, кто участвует в издании университетской газеты или журнала, в свою очередь образуют «клан в клане» — так сказать, отдельную фракцию.
Ответивший Франклину юноша махнул рукой в сторону двух полицейских автомобилей, припаркованных прямо перед замком.
— Интересно, а что здесь делает полиция Конкорда? — спросил он. — Кстати, сегодня ночью мы видели и слышали, как над лесом кружил полицейский вертолет. Мы еще не знаем, что произошло, но, возможно, нам удастся раздобыть материал для интересной статьи.
— А когда вы начнете проводить свои занятия? — осведомился у Франклина второй студент.
— Думаю, завтра. Мне еще нужно время, чтобы уладить кое-какие вопросы и познакомиться с вашими личными делами.
Выслушав от студентов несколько восторженных реплик относительно написанной им книги, Фрэнк попрощался с ними и пошел вслед за Мэри в замок. Выложенный мрамором вестибюль замка по архитектуре чем-то напоминал внутреннее помещение храма. В его глубине, прямо напротив входной двери, виднелась широкая железная лестница в два пролета, ведущая на второй этаж. На стенах вдоль лестницы висели в массивных рамах портреты бывших руководителей университета. У них были очень серьезные лица — за исключением, пожалуй, Яна Якобса. Фрэнк узнал его, вспомнив картину, которую он видел у Эмерсона. Портрет основателя университета, висевший на стене возле просторной лестничной площадки между двумя маршами, был намного больше, чем в доме ректора. Якобс на этой картине щеголял в охотничьем костюме, но у него и здесь, несмотря на проницательный взгляд, был несерьезный вид, чего нельзя было сказать о других особах, изображенных на соседних полотнах.
Под картиной, на столике, который, очевидно, служил чем-то вроде аналоя, лежал предмет, напоминавший колдовскую книгу.
— Устав университета «Деррисдир», — сказала Мэри, проследив за взглядом Фрэнка. — Мой отец наверняка вам о нем говорил, и он обязательно даст вам его копию. Этот устав ежегодно зачитывают вслух в начале учебного семестра всем тремстам студентам в здании театра, построенном еще основателем университета. Все это выглядит очень торжественно.
Поднявшись вместе с Мэри вверх по второму пролету лестницы, Фрэнк оказался в зале для приемов, блестящий паркет которого был изготовлен из дорогостоящей древесины, а подпиравшие потолок колонны украшены скульптурами. «Похоже на бальный зал», — подумал Фрэнк. Отсюда Мэри повела его на этаж, предназначенный для администрации. Там в конце коридора за массивной дверью находился кабинет ее отца. Затем они спустились в подвальный этаж, где располагался выложенный камнем огромный зал, служивший столовой для всего университета.
В правом крыле замка Франклин осмотрел помещения для преподавателей: у каждого из них имелся отдельный рабочий кабинет.
Был здесь и кабинет усопшего Майкрофта Дойла. Окно в нем выходило на площадку перед фасадом замка. Выглянув наружу, Фрэнк заметил, что полицейских машин стало уже три.
— Есть и другие места, которые стоит посетить, но у нас, к сожалению, уже нет времени. Кроме того, есть смысл оставить себе пару сюрпризов на потом. — Мэри улыбнулась.
— Благодарю вас. Насчет сюрпризов вы сегодня и так не поскупились…
Они приготовили себе кофе в комнате для преподавателей. Держа чашку в руке, Мэри расстегнула пальто и прислонилась к стене.
— Почему вы выбрали именно наш университет? — поинтересовалась она.
Фрэнк пожал плечами.
— В моем возрасте не так-то просто получить должность преподавателя, да и зарплата здесь намного выше, чем в других местах, которые были у меня на примете.
— Ну что ж, вполне откровенно.
Фрэнку все больше не нравилось, что они разговаривают друг с другом в такой вот официальной манере. По возрасту Мэри была такой же, как и студенты Франклина, то есть она была младше его лет на шесть-семь — не больше.
— А вы? — спросил Фрэнк. — Вы все еще учитесь здесь?
— Уже нет. Я решила, что обойдусь без университетского образования.
— Ого!.. Но ведь это тягчайшее преступление! — усмехнувшись, воскликнул Фрэнк. Он тут же представил гримасу на лице своей матери, если бы она услышала подобное заявление. — И какие же у вас теперь планы?
— Я отправила документы на поступление в школу модельеров в Нью-Йорке.
— Замечательно. Хотите стать манекенщицей?
Мэри слегка нахмурилась.
— Нет. Я хочу стать стилистом.
— А… Ну конечно… Извините. Мне это даже в голову не приходило.
Мэри добродушно улыбнулась и посмотрела на Фрэнка.
— Моим родителям — тоже. Особенно если учесть, что они — христиане, преподаватели и пуритане. Для них мир модельеров ассоциируется с наркотиками, сексуальными меньшинствами и всякими сумасбродами. Нельзя сказать, что я с ними в этом абсолютно не согласна, но надо воспринимать мир таким, какой он есть.
— Несомненно.
Мэри посмотрела на часы.
— Уже почти десять. Сейчас я отведу вас в кабинет отца. Кстати, я, по правде говоря, еще не читала вашу книгу, но слышала о ней много хороших отзывов. Она посвящена писателям-романистам, не так ли?
— Да. Этим странным типам.
— Ну что ж, в нашем университете такого добра у вас будет хоть отбавляй. Я имею в виду студентов Майкрофта Дойла. Вот увидите. — Девушка помолчала и добавила: — А вы удачно выразились, назвав писателей «странными типами»…
* * *
В десять часов Франклин направился на встречу с Льюисом Эмерсоном. Однако ему пришлось подождать перед дверью минут двадцать: у ректора были другие посетители. Наконец он увидел, как из кабинета Эмерсона вышли трое полицейских, один из них — лейтенант.
— Сожалею, что заставил вас ждать, — сказал ректор, увидев Франклина в приемной.
— А зачем сюда приезжали полицейские? Что-то серьезное? — спросил Фрэнк, проходя в кабинет.
— Нет, не думаю. Лейтенант Амос Гарсиа из полиции штата попросил у меня разрешения осмотреть часть территории наших лесов. Его люди, похоже, собираются прочесать этот участок вдоль и поперек.
— Они кого-то ищут?
— Не совсем так. Впрочем, я понял далеко не все из того, что он мне говорил. Они вроде бы хотят установить оцепление и никого через него не пропускать, хотя в этой лесистой местности вряд ли можно кого-то встретить, разве что диких животных. Людей в лесу нет, да им там и нечего делать. Впрочем, посмотрим. Ну, как ваша экскурсия?
— Экскурсия прошла прекрасно, хотя было холодновато. Но я многое узнал и сейчас полон впечатлений.
— Правда? Здесь вас ждет большой объем работы.
Эмерсон выдвинул ящик стола и достал из него целлофановый пакет, в котором оказались связка ключей и пульт дистанционного управления.
— Это вам. Ключи от всех зданий и пульт дистанционного управления для въездных ворот. Отныне вы будете чувствовать себя как дома.
Затем Эмерсон протянул Франклину несколько листов бумаги.
— Здесь изложена информация относительно дома, в котором вы будете жить, в том числе точный почтовый адрес. А еще — ваш контракт на пользование телефоном.
За этими бумагами последовали личные дела студентов — с подробными записями, охватывающими их пребывание в университете с того момента, как они стали абитуриентами, — учебные планы Дойла, проверенные им сочинения студентов. Все, что происходило в течение учебного года, обычно начинающегося с октября, скрупулезно фиксировалось в толстых личных делах, заведенных на каждого студента.
— Я понимаю, что в той учебной дисциплине, которую будете преподавать вы, имеется большая доля субъективизма, — сказал ректор. — Особенно это чувствуется при проведении вступительных тестов для абитуриентов. Будущих студентов-литераторов отбирают совсем не так, как отбирают, например, студентов, желающих изучать точные науки. Имейте в виду, что в этом учебном году вам придется преподавать по той учебной программе, которую в свое время составил Майкрофт Дойл. Допустим, второй семестр посвящен новеллам, значит, Дойл руководствовался списком литературы и детальной программой занятий, утвержденной в начале учебного года. Он подобрал себе студентов весьма специфического типа, — усмехнувшись, произнес Эмерсон. — Вам нужно будет подождать до начала следующего года, чтобы иметь возможность выбрать среди абитуриентов тех, кто соответствует именно вашим требованиям. Я советую вам пока не очень отклоняться от методики вашего предшественника. Попытайтесь вникнуть в логику мышления Дойла и понять, что он хотел обучать каждого студента в соответствии с его индивидуальными особенностями. Ошибка всех начинающих преподавателей заключается в том, что они стремятся сразу же навязать свой собственный стиль — зачастую в довольно безапелляционной манере. Поэтому лучше не торопиться.
