Ирина кивнула и аккуратно написала несколько строчек.
– Я же говорил, что Вера врет, – сказал сыщик, едва за Ириной закрылась дверь.
– С чего ты это взял? – вскинулся Голубев.
– Секретарша сказала.
– Что-то я ничего подобного не услышал. Возможно, мои уши настроены на другую волну, отличную от твоей, – съехидничал следователь.
– Неужели? А как же утверждение, что Анатолий при всех хвалился своим ножом, привезенным из Испании?
– А, ты про это… Может, Вера этого и не слышала.
– Ага! Ирина слышала, а Вера нет. Наверное, Черемнов хвалился своим приобретением перед обслугой!
– Вера могла и не слышать, – упрямо повторил Голубев.
– А говорил, что непредвзято относишься к красивым девушкам! – хихикнула Мариша, сидя на подоконнике и болтая ногой.
– Ну вас! – обиделся следователь. – Кто у нас следующий?
– Зови Ольгу, – решил Эрик. – Она в интересующее нас время проходила по коридору.
Через десять минут в кабинет быстрой походкой вошла старшая дочь Георгия.
– Ну, что? – с нетерпением спросила она. – Уже есть какие-то сдвиги? Или вы топчетесь на одном месте?
– Какая вы торопыга, – заметил сыщик. – Такие дела быстро не делаются. Сначала нужно собрать информацию, а затем уже ее анализировать.
– Что вы хотели у меня узнать? – она села прямо, положив ногу на ногу, и не мигая уставилась на Эрика.
– Расскажите мне о сегодняшнем утре. Во сколько вы проснулись, чем занимались, в общем, все вплоть до десяти утра.
– Хорошо! – кивнула она. – Я проснулась в семь утра. Привычка, знаете ли.
– Но ведь сейчас лето, – ляпнула Мариша и тут же поймала на себе недовольный взгляд сыщика.
– Ну и что, что лето? – Ольга оглянулась на девушку. – От привычек очень сложно избавляться. Мы с детства просыпались очень рано. Папа в шесть утра уже на ногах, а в половине седьмого и мы поднимались. Умывались, одевались, а там и в школу пора было. Даже в выходные папа не разрешал нам долго спать. Так что мы приучены с детства к раннему подъему. – Она снова повернулась к сыщику. – В общем, проснулась я в семь, умылась, позавтракала, сделала зарядку и вышла в сад.
Мариша хмыкнула, а Голубев уважительно посмотрел на девушку.
– Что-то не так? – она, нахмурившись, посмотрела сначала на Маришу, а потом на следователя.
– Я вами восхищаюсь, – смущенно ответил он. – Зарядка с утра – это нечто, что для меня недоступно.
– Зря, – холодно отозвалась она. – День всегда нужно начинать с зарядки и плотного завтрака.
Теперь хмыкнул Эрик, и Ольга поджала губы.
– Не обращайте на нас внимания, – сказал Эрик, бросив быстрый взгляд на следователя. – Просто не все присутствующие в этой комнате придерживаются ваших взглядов. А зря!
– Я тоже так считаю, – кивнула она. – Так я продолжу? По саду я побродила минут десять-пятнадцать, встретила папу, перебросилась с ним парой фраз и поднялась к себе в комнату. В половине девятого мы договорились встретиться с Лианой, чтобы обсудить… один проект, – девушка споткнулась перед последними словами.
– А что, ваша подруга тоже встает рано?
– Лиана – ранняя пташка, – кивнула Ольга. – Эта привычка осталась у нее еще с прежней работы.
– А где она работала? – поинтересовался Голубев.
– Воспитателем в детском саду. Группа открывается в половине седьмого. Но ведь еще нужно доехать. Так что Лиана вставала в пять утра, чтобы на работу прибыть вовремя.
– Меньше всего представляю вашу подругу в образе воспитательницы, – хмыкнул Голубев.
– Почему?
– Ну, она такая…
– Какая?
– Красивая, – смутился следователь.
– А разве красивые женщины не могут работать воспитателями?
– Могут, конечно, но ведь для этого нужно специальное образование… наверное… – следователь совсем запутался и покраснел.
– Образование необходимо, – кивнула Ольга. – А у Лианы их два – педагогический университет и музыкальное училище по классу фортепиано. Мы, собственно, и познакомились с Лианкой в этой школе. Я училась на скрипке, а она на пианино.
Голубев покраснел еще больше.
– Или вы считаете, что красивая женщина непременно должна быть дурой? – и Ольга проницательно уставилась на следователя.
– Нет, что вы, – поспешно ответил он. – Конечно же, я так не считаю. Просто обычно такие женщины не работают…
– А радуют чей-то глаз, вы хотите сказать? – усмехнулась девушка.
– Ну… в общем… наверное… можно и так сказать, – наконец, выкрутился Голубев.
– Что ж, так в итоге и получилось. Лиана познакомилась с Толей, и он заставил ее бросить работу. Теперь она вьет из мужика веревки, а он ничего не может с этим поделать.
– А мне Анатолий не показался таким уж простачком.
– Так он и не простачок! Толя очень серьезный и хваткий человек. Но когда дело касается женщины… – Ольга улыбнулась, давая понять, как она в принципе относится к мужчинам.
– Спасибо, про вашу подругу мы все поняли, теперь расскажите про утро, – попросил Эрик.
– Ах да! – спохватилась девушка. – Значит, в половине девятого я направилась в комнату к Лиане. Из папиного кабинета как раз выходила Ирина. Папа ей что-то сказал, она кивнула, закрыла дверь и направилась в свою комнату.
– А что он ей говорил, не помните?
– Что-то вроде того, что нужно срочно отправить бандероль. Я не помню дословно. Ирина вошла в свою комнату, а я прошла к Лиане. Ее комната на этом же этаже, но в другом коридоре.
– А вы к отцу не заходили?
– Нет, до обеда мы его никогда не беспокоили. Это время было для него самым плодотворным. У него голова с утра хорошо соображала. Так он сам говорил.
– А больше вам никто в коридоре не встретился?
– Нет. Правда, где-то жужжал пылесос, но Лену я не видела. Наверное, она убиралась в другом крыле.
– Скажите, а кто в вашем доме носит линзы?
– Линзы? – девушка сосредоточилась. – Линзы… А зачем это вам?
– Раз спрашиваю, значит, это важно.
– Да, конечно. Линзы… Не знаю даже, на ум ничего не приходит. Мы с Инной не носим. Лиана – тоже. У нее прекрасное зрение. Анатолий? Едва ли… Мама носит очки, если плохо видит. Не знаю, не могу сказать.
– Хорошо, оставим эту тему. Тогда скажите все, что знаете, об этом предмете, – и Эрик достал нож.
– Где вы его взяли? – девушка с любопытством посмотрела на сыщика. – Толя уже рвет и мечет. Спрашивает у каждого, где его нож.
– И что ему отвечают? – полюбопытствовал Голубев.
– Все отрицают, что брали его. А нож, значит, у вас. Постойте! – У Ольги даже перехватило дыхание. – Вы ведь не хотите сказать, что это тот самый нож, которым… – она замолчала, переводя дух.
– Значит, это нож Анатолия Черемнова. Странно, почему его не опознала ваша мачеха.
– Мама сказала, что не знает, чей он?
– Именно так.
– Возможно, она действительно его не узнала, – медленно протянула Ольга. – У нее не очень хорошее зрение, а очки она надевает редко. Скорее всего, когда Анатолий показывал нож, она его просто не разглядела.
– Возможно, – ответил сыщик, сверля Ольгу глазами.
Она ответила ему твердым взглядом.
– А когда у Анатолия пропал нож? – сменил тему Эрик.
– Вчера он нам его показывал, а сегодня после обеда ножа на месте уже не было.
– И Анатолий расстроился?
– Конечно! Он за этот ножик выложил кругленькую сумму!
Эрик замолчал. Ольга выжидательно смотрела то на него, то на Голубева.
– А вы не заметили, ваш отец не изменился в последнее время? – поинтересовался сыщик, прервав затянувшуюся паузу.
– Изменился? Нет, не заметила. Он был таким же, как всегда. Разве что более требовательным.
– Вот как? И в чем это проявлялось?
– Ну, не знаю… К маме стал больше придираться, Инну пилил. Даже Марте Игоревне один раз сделал замечание, что она никогда не спрашивает его совета при выборе блюд.
– И с чем вы это связываете?
– Да ни с чем! У мужчин иногда бывают такие всплески. Особенно если в работе не все получается. Кстати, в последние два-три дня он совсем загонял Ирину. То одно сделай, то другое. Она буквально позавчера отправляла бандероль с документами, так сегодня он опять ее погнал в город. А у Ирины, между прочим, машины нет. Ей приходится топать пешком до станции, а потом трястись на электричке. Я вообще не понимаю этой необходимости отправлять документы почтой. Вот прошла бы у него нога, и он сам бы все отправил из офиса. Службой доставки.
– Вам нравится Ирина?
– Нравится. Она очень собранная и деловая женщина. А больше всего мне нравится в ней то, что она не лезет в чужую семью, как это обычно делают девицы такого ранга. Многие специально устраиваются на работу секретарями, чтобы окрутить шефа. Особенно если он – еще вполне ничего!
– А вы не питаете иллюзий в отношении женщин!
– Конечно, нет! Ведь я сама – женщина!
Эрик незаметно подмигнул Голубеву, который уныло разглядывал Ольгу.
– А с отцом в каких вы были отношениях? – вступил он в разговор.
