– Точно Злой, – подумал подчиненный, покидая на цыпочках кабинет Начальника.
Когда А. А. Ермаков приехал в Областной морг – а это случилось только часа через три, ему доложили, что труп вскрыт и все итоги экспертизы у завморгом Принько. Начальник Бюро поднялся на второй этаж и зашел в кабинет. Не здороваясь, спросил:
– Ну и что делать будем, Владимир Иванович? Как перед прокуратурой выкручиваться будем?
Эксперт Принько выглядел растерянным и каким-то непривычно тихим.
– Да, понимаете, Александр Андреевич… Там все в порядке! В заключении Ковалева все в порядке…
– Ты чего, Петрович, городишь? В каком порядке? Как может быть в порядке, если труп не вскрывался? – взвизгнув на последней фразе, сказал Начальник. – Пьяный, что ли? – подозрительно принюхиваясь к собеседнику, спросил начальник.
– Да в том-то и дело, что Ковалев, не вскрывая труп, описал все повреждения абсолютно верно. Все совпало один в один. Он описал переломы – а мы их нашли. Он описал линии переломов на каждой кости, а мы это подтвердили, он описал отслоение кожи в месте первичного контакта колеса с телом, и это мы наши. Он даже описал признаки повторной травматизации на ребрах и сделал вывод, что после переезда тела машиной человек дышал. Мы и это подтвердили.
Некоторое время Начальник Бюро молчал, расхаживая по кабинету. Затем, резко повернувшись, сказал:
– Значит, что получается? Заведомо ложного заключения ему Прокуроры не пришьют?
– Получается, что нет!
– И остается одно: Эксперт Ковалев нарушил предписанные методики исследования трупа. А это уже совсем другая песня. За это мы накажем его административно… Готовьте заседание методического совета на, – он глянул на календарь, – на следующий вторник. И пригласите на него Ковалева.
* * *
– Товарищи эксперты! – заместитель начальника по оргметодработе откашлялся и продолжил: – Разобрав вынесенную на обсуждение совета проблему, а именно проступок судебно-медицинского эксперта Ковалева И. И., совет решил:
1. Объявить строгий выговор с занесением…
2. На один месяц эксперта Ковалева перевести на одну ставку.
и на этом…
– Минуточку! – с места сказал начальник Бюро. – Методсовет не смог пройти мимо факта отличных теоретических знаний эксперта Ковалева и поэтому совет решил подтвердить ему высшую квалификационную категорию врача-судмедэксперта досрочно. Работу представить не позднее чем через месяц, – и, оглядев собрание, скомандовал: – А теперь все по рабочим местам. Эксперта Ковалева попрошу остаться!
Наркотики подводят к вратам рая, чтобы закрыть их перед тобою навеки.
Мейсон КулиРахматшо медленно брел по пустой улице родного Душанбе, поскольку торопиться ему было и некуда, и незачем. Время близилось к обеду, и ему очень хотелось есть, но денег даже на самую скромную еду не было. В подобных случаях его друг детства Илья говаривал: «В кармане – вошь на аркане». Вспомнив о друге, он улыбнулся и тут же погрустнел. Илья уехал в Россию еще два года назад, и Рахматшо до сих пор и не знал, ни где он, ни что с ним. Рахматшо шел и думал о жизни и о том, почему она такая несправедливая, почему одни всегда преуспевают, а другие, такие как он, всегда в нужде. Он думал об этом часто, но ответа на этот вечный вопрос найти не мог. Вот давно ли он мальчишкой играл в футбол, причем неплохо играл, даже привлекался на тренировки во взрослую команду «Памира». Он вспомнил, что ему прочили большое будущее такие знаменитые футболисты, как Мухсин Мухамадиев, Рашид Рахимов, Андрей Мананников. Но, увы, все вышло по-другому: ни футбола, ни славы! Ничего не сбылось. На тренировке он сломал ногу, и все пошло прахом. Перелом-то залечили, но вот беда – неправильно, поэтому одна нога стала короче другой на четыре сантиметра, а хромые, как известно, в футбол не играют. Правда, поговаривали, что был такой футболист Гарринча, который был хромым, но играл так, что стал чемпионом мира. Но ведь он не Гарринча. Вот и на операцию денег не нашлось. Сейчас футболист, да и вообще футбол, никому не нужен.
Заскрипевшие тормоза автомобиля заставили его отпрыгнуть в сторону и вернули мысли Рахматшо на землю. Из окна притормозившего новенького «Мерседеса» выглянуло довольное лицо его бывшего одноклассника, можно сказать, друга. Впрочем, какой богач будет другом бедняку? Так… знакомый!
– Что, испугался? Запрыгал как молодой барашек! – и Рахим весело рассмеялся. – Брат, ты когда долг вернешь? Ведь клялся, что еще в тот понедельник отдашь. А вот уже второй понедельник миновал, а денег все нет? Гони бабки!
– Рахим, брат, отдам, вот только заработаю и отдам, вот увидишь…
– Э-э-э, нет, так не пойдет! Завтра последний срок. Не отдашь – проценты пойдут. А если еще за десять… а, ладно, за четырнадцать дней все не вернешь, пойдешь на плантации дяди Анзура, понял? Там и отработаешь долг, – и, нажав на педаль газа, умчался.
Рахматшо помрачнел. Плантации дяди Анзура – это гиблое дело, это без возврата. Там придется ишачить по 14 часов в день, всего с двумя выходными в месяц и, чтобы вернуть этот проклятый долг, придется вкалывать не месяц и не два. А матери с сестрой кто помогать будет? Вспомнив о них, парень повернул в проулок и пошел в сторону дома, где его встретила радостная мать. Оказывается, еще утром, едва только он ушел, приезжал ее брат, только что вернувшийся из России. Он привез им немного денег, а мама, пока Рахматшо гулял, успела напечь его любимых лепешек и – вот сюрприз! – на стол поставила еще пиалу с медом. Рахматшо плотно – давно такого не было – пообедал и, поблагодарив мать, прилег. Сломанной ноге требовался отдых.
– Слушай, мама, – буквально через минуту спросил он, – а почему бы и мне не поехать с дядей, ведь он там неплохо зарабатывает. Значит, и я смогу там подзаработать.
– Сынок, дядя Сабир уже пять лет там работает, и работа у него неплохая, он ведь мастер на все руки. А ты даже тяжести не сможешь таскать, нога не даст.
– Ну, мам, поговори с дядей, а? Я научусь.
– Ладно, отдыхай, сынок. Я скоро пойду к ним и поговорю. Может, и правда так будет лучше.
Рахматшо проспал часа три, не меньше, и проснулся от голоса матери:
– Поднимайся, сынок, дядя Сабир пришел. Он согласен тебя взять с собой…
* * *
Судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков блаженствовал. Он вольготно расположился за своим письменным столом и пил кофе, пил неторопливо, пил маленькими глоточками, и никто ему не мешал. Никто не прибегал со срочными экспертизами, не приходили с побоями граждане, и, что самое главное, морг уже пятый день пустовал. Для межрайонного отделения, которое он возглавлял и которое всегда считалось «бойким местом», это было большой редкостью. Они со старшей медсестрой даже поспорили на эту тему… Вспомнив о своей помощнице, он протянул было руку к звонку, но в этот момент она сама зашла в кабинет.
– Ну что, Любовь Григорьевна, – благодушно сказал Андрей Юрьевич, наливая вторую кружку кофе, – сегодня уже пятница, а у нас пусто? Похоже, я спор выигрываю, а? Или есть сомнения?
– Ой, не спешите, доктор. За оставшиеся четыре часа может еще такое случиться… Вот в одну минуту третьего – если, конечно, до этого никого не привезут – я признаю свой проигрыш, а пока… пока наши шансы равны! Даже мои выше, – лучезарно улыбаясь, ответила медсестра.
– Злая вы, Люба, злая! Так и хотите, чтоб кто-то умер!
– Нет, не хочу. Но спор есть спор, и его выиграть я как раз хочу, – и, взяв со стеллажа какой-то журнал, она вышла из кабинета.
– Ой-ой-ой… выше у нее шансы! Как говорится: фигвам, а победа будет нам! – дурашливо просюсюкал доктор, глядя на закрывшуюся дверь.
Сделав еще несколько глотков кофе, он решительно снял трубку телефона и накрутил номер:
– Милиция… ага… вас… а, узнал, Петрович?.. Слушай, дело к тебе на сто тысяч. Если в ближайшие часы кто-нибудь, не дай бог, умрет, сделай так, чтобы тело ко мне привезли только после двух… ну, четырнадцати часов, говорю… да надо… сделаешь? Ну, отлично… хорошо… чистого? Будет тебе чистый… 250?.. Лады… Ну пока, – и, коротко хохотнув, доктор положил трубку.
– Вот вам, вот вам, вот вам! – показывая фигушки в сторону двери, быстро произнес он. – Выиграет она! Как же… – и расслабленно улыбаясь, эксперт взял кружку и мелкими глоточками допил уже остывший кофе. Убрав со стола, он пролистал свежий номер журнала по экспертизе и, отложив его, пошел на улицу. Там немного постоял, подышал не по-майски холодным воздухом и пошел было назад, но послышался звук двигателя, и к отделению подкатил джип с названием «Патриот». Из салона вылез представительный мужчина и сказал:
– Вот он, бездельник! Курит, глазеет на проходящих дамочек…
– …и все уже знают, что в морге безработица, – закончил фразу довольно молодой парень. Это были друзья Андрея – Начальник Розыска и один из Оперов – тот, что занимался борьбой с незаконным оборотом наркотиков.
