— Что мне придется делать? — жестко и деловито спросил Драган.
— Не знаю, — честно ответил Сорин. — Сам этот делец — довольно пожилой и спокойный человек. Я не думаю, что от него стоит ждать каких-нибудь неприятностей, хотя все возможно. Но дело в том, что буквально вчера возле его дома я встретил двух его друзей. Одного я не знаю. Второй же, по-моему, обыкновенный бандит, и вот он способен на все.
— У них есть оружие? — спросил Драган.
— Ничего не могу тебе сказать. Вряд ли им удалось провезти в Англию через таможню какое-нибудь огнестрельное оружие. Хотя при их связях найти его даже здесь не составит труда.
— Какие твои первые действия?
— Самые простые. Мы должны встретиться с этим дельцом, заставить его подняться вместе с нами в его квартиру и там уже поговорить серьезно. Возможно, здесь понадобится физическая сила: твоя.
— Ты собираешься его пытать? — ужаснулась Люси.
— Я не хотел бы этого, — сказал Сорин, — хотя, в сущности, имею право. Но думаю, что двух-трех тумаков будет достаточно.
— Одно из самых действенных средств, — вмешался Драган, — это ломать пальцы: человек редко выдерживает больше двух сломанных пальцев.
— Однако, — сказал Сорин.
— Ты боишься видеть человеческие страдания? — удивился Драган. — Тогда тебе не стоит искать свои деньги.
— По-моему, я уже вообще ничего не боюсь, — ответил Андрей. — Просто мне никогда не приходилось выступать в роли палача.
— Пусть твоя совесть будет спокойна: ты не просто ищешь деньги, ты мстишь. Как будет происходить расплата?
— А как бы ты хотел? — в свою очередь спросил Андрей.
— Наличными.
— Я не думаю, что это реально. Такие большие суммы здесь, в Англии, не в ходу. Мне вряд ли удастся обналичить эти деньги.
— Хорошо, тогда мне придется открыть счет.
— Я этого сделать не сумею, — принялся объяснять Сорин, — ты же знаешь, какие здесь сложные законы. У меня нет поручителей.
— А твой делец способен это сделать?
— Вне всякого сомнения.
— Значит, он потрудится не только для тебя, но и для меня.
— Договорились. Да, но прости, аванса не будет, — уточнил Андрей.
— Я понимаю, — сказал Драган. — Только хочу тебя предупредить: я честен, пока честны со мной.
— Ты думаешь, я хочу тебя обмануть?
— Сто тысяч фунтов довольно крупная сумма, — парировал Драган. — Мало ли что может случиться с человеком, когда ему придется расставаться с такими деньгами. Поэтому заранее предупреждаю: обманов я не прощаю.
— Не беспокойся, — улыбнулся Сорин, — в мои планы совсем не входит драться с мастером «вин-чунь», или как там называется твоя школа.
— Что ж, по рукам. Когда начинаем?
— Пожалуй, завтра. Ты сможешь завтра с утра быть на углу Грин пэлас террас, скажем, часов в одиннадцать?
— Смогу, — сказал Драган.
— Учти, нам может понадобиться целый день, а может быть даже и не один.
— Уяснил. Раз мы решили, я, пожалуй, пойду. Заплатишь за пиво? — И он посмотрел на Андрея.
— Естественно.
Он чмокнул Люси в щеку, кивнул Андрею и быстро покинул паб.
— А он не слишком приветлив и разговорчив, твой сербский приятель, — произнес Андрей, повернувшись к Люси.
— Да, Драган человек жесткий. Однако то, что он сказал — правда, поверь мне.
— Ты о чем? О том, что он может меня убить? Ни минуты в этом не сомневаюсь.
— Да нет, я не об этом, а о том, что он честен, пока честны с ним. Я надеюсь, ты не стаешь его обманывать?
— Себе дороже, — засмеялся Сорин.
— Вот-вот, помни об этом.
— Послушай, Люси, — прервал девушку Андрей, — почему ты все это делаешь для меня? Я — случайно встреченный тобой иностранец. Что касается секса — это я еще могу понять…
— Ты считаешь себя неотразимым? — засмеялась Люси.
— Ну, по крайней мере, не уродом, — парировал Сорин. — Так вот, секс может быть между любыми людьми буквально через час знакомства. Я думаю, что и у тебя и у меня в жизни бывали такие случаи. А вот что касается деловых отношений, здесь для меня полный туман.
— А ты не можешь представить, что я просто люблю приключения? — спросила Люси.
— Но какая тебе от этого выгода? Или ты рассчитываешь на какой-либо процент?
— А если и так?
— Что ж, это, по крайней мере, честно. И, поскольку я сам был полным идиотом, рассказав тебе все как есть, я готов заключить с тобой любой письменный или устный контракт.
— Не люблю писанины, — сказала Люси.
— Чего же ты хочешь?
— Я девушка не жадная, — ответила художница, — меня вполне устроит десять процентов от общей суммы. Тем более, что, когда ты получишь назад вещи, тебе нужно будет их еще и продать. Или у тебя есть множество других клиентов в Англии?
— Нет, — честно признался Сорин.
— Вот видишь. А я со своими связями и знакомствами смогу тебе посодействовать.
— Неужто?
— Конечно, ведь среди моих друзей есть не только бандиты и убийцы, но и вполне приличные галеристы, без которых в данном случае не обойтись.
— А если я откажусь?
— А чем ты тогда расплатишься с Драганом?
— В конце концов, я могу обойтись и без него, — нервно произнес Сорин, чувствуя, что попадает в ловушку.
— Нет-нет, — засмеялась Люси. — Драган человек слова и не привык, когда нарушают заключенные с ним контракты.
— Но ведь совместная работа еще не началась?
— Уже началась, после вашей беседы.
— Ты хочешь сказать, что обратной дороги у меня нет?
— Никакой, — кивнула Люси.
— А если я не согласен?
— Ну, что ж, если тебя не убила русская мафия, вполне возможно, что убьет сербская, — улыбнулась в ответ англичанка.
— Ты на редкость доброжелательна.
— Не злись, — осекла его Люси. — Одному тебе действительно не справиться. В таком деле, как твое, помощники необходимы. И Драган — лучший костолом из тех, кого я знаю. Если мы будем работать честно — мы прекрасная команда. А мы с тобой еще и прекрасные любовники. Или тебе не понравилось?
— Понравилось, — вынужден был признаться Сорин.
— Вот видишь: секс и кровь, как правило, идут вместе.
— Остается надеяться, что кровь будет все же не моя.
— И не моя, — подхватила Люси. — Брось дуться. Пойдем лучше куда-нибудь пообедаем.
Сорин вздохнул, хотел было еще что-то сказать, потом махнул рукой и встал из-за стола.
— Действительно, пойдем поедим. В конце концов, завтра я должен быть в форме.
— Хотелось бы, чтобы сегодня ночью ты тоже был в форме, — улыбнулась девушка и жадно поцеловала Сорина, совершенно опешившего от этих слов.
Этот вечер отличался для Сорина от предыдущего только тем, что ужинали они не в китайском, а в итальянском ресторане. В остальном все было также прекрасно: необычайно вкусная еда, прекрасное вино, веселье Люси, ее рассказы о том, как она с друзьями-художниками захватывала дома, как тайно подсоединялась к телефонным линиям, врезала новые замки, чтобы, не дай бог, не попасться под английские законы о взломе. После ресторана опять был номер Сорина, бурная ночь с криками и стонами, а потом — сладостное опустошение и глубокий и мягкий сон в объятиях друг друга.
Утром они позавтракали вместе в номере и простились уже на выходе из гостиницы. Сорин поспешил на встречу к Драгану, а Люси — куда-то по своим, Андрею неведомым, делам.
— Что делать-то будем, Геннадий Андреевич? — вопрошал Шутов мрачно жующего Ермилова за завтраком. Только к завтраку Слава оправился от мощного удара током, но и сейчас его тело немножко подрагивало изнутри. Однако всеми силами он старался скрыть это от своего нахмуренного, как туча, шефа. — Может, подловим этого козла где-нибудь и так отмудохаем, что он сам, сука, все расскажет?
— Угу, — отвечал Ермилов, — отмудохаем. И где же ты собираешься это делать, любезный друг? На улице, в Гайд-парке или, может быть, прямо на Трафальгарской площади?
— Не, ну, типа, можно ведь и снять квартиру какую-нибудь, привести его туда…
— А он с тобой, конечно, поедет!
— А что! В машину его впихну — и все.
— По-твоему, Кошенов такой идиот, что не понимает, какие мысли зреют сейчас в твоей квадратной голове?!
— Ну а как же быть-то?
— Как быть, не знаю, как быть. Ждать. Попробовать выяснить, где он хранит мои картиночки. Ведь не дома же он держит такую ценность.
— Дома вряд ли, — согласился Шутов.
— Значит, есть два варианта. Либо в банке, что мало вероятно, поскольку там нет условий для хранения живописи, а Кошенов в этом деле дока. Либо в какой-нибудь галерее, в хранилище, может быть, в аукционном доме.
— Как же мы это узнаем? — поинтересовался Слава.
— Как мы это узнаем… — эхом отозвался Ермилов. — Пока я вижу только один способ: постоянное наблюдение. И займешься этим наблюдением ты. В конце концов, надо же тебе реабилитироваться.
