Фирма «Трансазия», видимо, не хотела менять название на «Трансмир».
* * *
После окончания моего повествования наступил черед Кирсанова:
– Теперь, после твоего рассказа, многое становится ясным. Всего я вам, конечно, рассказать не могу, но кое-что – просто вынужден. Самое главное, Татьяна, тебе придется перейти в подполье. Кстати, необходимо обдумать, как это сделать технически.
– А в чем проблема? – поинтересовался Снегирев.
– В том, что у нас нет возможности предоставить человеку жилье и средства существования на сколько-нибудь продолжительный срок.
Вы, наверное, видели в американских фильмах, как у них реализуется программа защиты свидетелей? Человеку меняют документы, биографию, обеспечивают жильем, деньгами и чем угодно, лишь бы он, в конце концов, выступил на суде. У нас такое пока не практикуется.
– И не надо, – с энтузиазмом вмешался Снегирев, – Таня будет жить у меня, – он замолчал и вовремя поправился, – если захочет, конечно.
– Было бы неплохо, если бы она захотела, – серьезно заметил Кирсанов, вопросительно поглядев на меня.
– Я подумаю, – скромно ответила я, ободрив Снегирева взглядом.
– Это может продолжаться несколько месяцев, – уточнил Кирсанов.
Снегирев небрежно махнул рукой.
– Да я с ума сойду в четырех стенах, – простонала я.
– Не бойся, – успокоил меня Снегирев, – я буду вывозить тебя инкогнито.
– Договорились, – подытожил Кирсанов, – едем домой.
Следующий месяц моей жизни прошел довольно однообразно. Я безвылазно сидела дома, точнее – дома у Снегирева.
Миллион долларов так и валялся в той же самой сумке в отведенном мне Снегиревым платяном шкафу. Не то чтобы я скрывала от него свою добычу, просто не было повода поговорить об этом.
Почти каждый день меня навещал главный прокурор области и лично снимал мои показания, заставляя расписываться на каждом листе.
Изредка заходил Кирсанов. Ему дали майора, и дома он почти не жил. Мотался то в Москву, то в Казахстан, то еще куда-то. Толком ничего не рассказывал, но давал понять, что дело растет, как снежный ком.
Рассказал, что все произошло так, как я предполагала. В сгоревшей машине нашли пряжку от моей сумочки, ее опознал сам Фалин. По фотографии, взятой у меня дома людьми Фалина, меня опознал милиционер и торговцы-подростки. В итоге все поверили, что я мертва.
Муж Розы, оказывается, уже жил с другой женщиной, и они ждали ребенка. Решив, что Роза от него ушла, он продал дом, женился и уехал куда-то в Россию. У цыган это делается просто.
Однажды в ноябре Снегирев, вернувшись домой раньше обычного, заявил:
– Все, Танечка, сезон окончен, пора отдохнуть. Не махнуть ли нам куда-нибудь к теплому морю? Ты, наверное, совсем заплесневела в четырех стенах?
– Не то слово. Я-то с удовольствием, а как на это посмотрит славная милиция и пролетарская прокуратура?
– Я думаю, мы их убедим. Все, что их интересовало, они выспросили, а когда ты им опять понадобишься, мы вернемся.
Он немного помолчал и добавил:
– Есть еще один нюанс.
– Какой?
– Ты не задумывалась, что произойдет, если в итоге победит не Кирсанов, а Фалин и иже с ним?
– Ты думаешь, что подобное возможно?
– А почему бы нет?
– А потому, что Фалин преступник, а Кирсанов честный человек.
– Не будь наивной, это еще ни о чем не говорит.
– Ты полагаешь, что за результатом лучше наблюдать из-за бугра?
– Это безопасней и гораздо комфортней.
Мне было трудно что-либо ему возразить.
* * *
Милиция в лице Кирсанова возражать тоже не стала и даже помогла с оформлением документов.
Мы со Снегиревым немного поспорили о том, куда нам ехать. В конце концов остановились на Испании.
После этого Снегирев внезапно заявил:
– Таня, я хочу сделать тебе одно предложение.
– Какое?
– Самое банальное, давай поженимся.
Сказать, что я была удивлена, было бы слишком мягко.
– Ты уверен, что созрел для брака?
– Уверен. А ты что, еще не созрела?
Я пожала плечами:
– Не знаю, нужно подумать. Это ведь не срочно?
– Подумай. Я знаю, что ты не предпринимаешь ничего серьезного, не погадав на магических костях. И хочу сделать тебе маленький подарок.
С этими словами он достал из кармана пиджака продолговатый сафьяновый футляр и протянул его мне.
Открыв футляр, я остолбенела: в обрамлении черного бархата лежали три магических многогранника из слоновой кости с инкрустированными золотом числами. Мне не приходилось раньше видеть такой прекрасной ювелирной работы.
– О! Какая красота! Спасибо, Игорь.
Я бросилась ему на шею и расцеловала.
– Ну, испытай их в деле, – предложил он, – повод-то есть.
Он был прав. Я потрясла кости в ладонях и бросила на стол:
16 + 32 + 6.
«Готовится свадьба, результатом которой явится крепкая семья на всю жизнь. Он обладает очень серьезной и высокоценимой чертой характера – надежностью».
Вот так гадание, хоть прямо сейчас под венец!
Но что-то странное было в облике магических костей. Я посмотрела на Игоря. Он как-то загадочно улыбался.
Я еще раз взглянула на кости. Вот так сюрприз! На всех гранях каждой кости было инкрустировано одно и то же число!
– Игорь! Зачем ты это сделал? – удивленно воскликнула я.
– А затем, чтобы обратить твое внимание на самые подходящие к данному случаю слова в твоей книге и чтобы, если ты не согласишься выйти за меня замуж, эти кости всю оставшуюся жизнь напоминали тебе о том, что ты отвергла.
Я рассмеялась:
– Хорошо, давай отложим это решение до возвращения из-за границы. А сейчас у меня тоже есть сюрприз.
С этими словами я пошла в спальню, принесла сумку с деньгами и высыпала их на стол.
– Что это? Откуда? – изумился Снегирев.
– Да я рассказывала. Помнишь, когда я удрала из поезда, то прихватила деньги.
– Да, но ты не говорила, что это была куча денег! Сколько здесь, кстати?
– Около миллиона.
– Теперь я понимаю, почему та баба хотела тебя убить.
Я согласно кивнула головой.
– А мне-то как повезло, – продолжал удивляться Снегирев.
– В чем?
– В том, что я успел сделать тебе предложение до того, как узнал, что ты у нас богатая невеста. Я мог оказаться просто в идиотском положении. Ты бы еще подумала, что я женюсь на тебе из-за денег.
– Скажешь тоже, для тебя это, наверное, не такие уж большие деньги.
– Не скажи. Если просуммировать все мои доли в разной недвижимости, товарных запасах, долгах и так далее, то получится, конечно, больше, но наличными я такую сумму просто впервые вижу.
– Да, кучка приличная.
– И что же ты собираешься с ней делать?
– Отдавать ментам, во всяком случае, не собираюсь.
– Разумно.
– Я думала, ты что-нибудь посоветуешь.
– Я могу посоветовать положить в банк. Однако это будет не так уж просто.
– Почему?
– Потому что порядочные люди не приходят в банк с конским ведром валюты. Такие деньги не могут быть получены легальным путем.
– Как же быть?
– Необходимо провести процедуру «отмывки».
– Каким образом?
– Самый простой – отстегнуть часть тому же банку, и все дела, но есть и менее дорогостоящие способы.
– Ты можешь это сделать для меня?
– Конечно, завтра же деньги будут положены в банк на твое имя.
Через несколько дней мы уехали за границу, где пробыли до середины февраля следующего, тысяча девятьсот девяносто седьмого года.
Это время пролетело как один прекрасный миг. Подробности я опускаю, как не относящиеся к делу.
В середине февраля в Лас-Пальмосе, маленьком уютном городке, расположенном на одном из Канарских островов, мы получили телеграмму от Кирсанова с просьбой вернуться назад.
Договор дороже денег. К тому же и Снегирева ждали дела. Точнее, те из них, которые он не мог решить по телефону и телефаксу.
Сборы были недолги.
Двадцать четвертого февраля, в понедельник, мы были дома, то есть в особняке Снегирева.
Почти сразу я позвонила Кирсанову.
Он сдержанно выразил удовлетворение моим приездом и попросил разрешения приехать. Разрешение было им получено.
В ожидании Кирсанова я принялась разбирать багаж, а Снегирев сел в кресло и стал изучать газеты за последние дни, купленные им по дороге.
Через несколько минут я услышала его взволнованный призыв:
– Таня, иди скорей сюда!
– Что случилось? Кальтенбруннер женился на еврейке?
По телевизору в это время показывали «Семнадцать мгновений весны».
– Почище этого, ты почитай, что здесь творилось в наше отсутствие.
– И что же? – я подошла поближе.
Снегирев молча протянул мне «Известия» за двадцатое февраля и ткнул пальцем в статью под названием:
«Милиция задержала контрразведчиков».
Ниже был подзаголовок:
«Московские чекисты подозреваются в торговле кокаином».
Вот эта статья без всяких сокращений:
«Как стало известно из источников в МВД, с поличным на торговле наркотиками задержаны несколько офицеров Московского управления ФСБ. Руководитель пресс-службы столичных контрразведчиков Сергей Богданов подтвердил факт задержания двух чекистов, которых взяли еще 14 февраля. Но от каких-либо комментариев отказался, сославшись на то, что «руководство санкцию на это не давало, а если нужны подробности, то обращайтесь в военную прокуратуру, которая занимается следствием».
