— Надеюсь, из окна прыгать не будешь? Не советую, седьмой этаж.
Девушка изобразила на лице жалкое подобие улыбки. Есть контакт! Я, похоже, сегодня и злой и добрый полицейский в одном лице. Приготовлю кофе с коньяком. Полагаю, после этого наша беседа все же состоится. А поговорить, думаю, есть о чем: недаром Катя так от меня бегала — наверняка много знает.
Кофе действительно произвел ожидаемый эффект. Апатия девушки сменилась тоской, потом Катя беззвучно зарыдала, вздрагивая всем телом, а проплакавшись, посмотрела на меня таким взглядом, что я поняла: она готова к разговору.
— Что же ты, подружка, натворила? Как тебя только угораздило влипнуть в такую грязную историю? Приключений ищешь на свою… голову?
Катя еще раз всхлипнула и заговорила:
— Все не так, как вы думаете. Я не бандитка какая-нибудь.
— Так расскажи все как есть. Увидишь, легче станет, — посоветовала я своей ночной гостье. — Если боишься кого-нибудь, я помогу тебе скрыться. Только при условии, что ты мне выложишь все как на духу. Не врать, не вилять, правда и только правда. Тогда сможешь рассчитывать на мою поддержку.
— Я боюсь… Я боюсь подвести хороших людей…
— Ну ничего себе! — взорвалась я. — Шантажисты — хорошие люди? Детка, да кто же это так тебе голову заморочил? Ты что же, собираешься одна за всех отдуваться? Даже не вздумай! Ты молодая, вся жизнь впереди, все еще можно исправить.
Но моя педагогическая тирада не произвела на Катерину никакого впечатления. Она продолжала настаивать:
— Вы не понимаете. Это действительно хорошие люди. И это не совсем шантаж.
— Ну брось говорить загадками! Если я не понимаю — объясни. — Я умолкла, решив больше не перебивать девушку.
Она, взвесив в голове все «за» и «против», наконец решилась:
— Хорошо. Наверное, лучше будет все рассказать. Вы похожи на порядочного человека. Тем более вы женщина, значит, поймете. Может, даже подскажете, что теперь делать.
Я утвердительно кивнула и, расположившись поудобнее, вся обратилась в слух…
Прошло больше двух часов с начала нашего разговора. Катя полностью выговорилась и теперь спокойно спала на моем диване. Все, что искажало ее лицо в первые минуты нашего знакомства, — вульгарность, нахальство, панический страх, — все исчезло в ходе ее «исповеди». Теперь, во сне, ее лицо казалось милым и совсем детским.
Я же не могла уснуть. То, что я услышала, было для меня полной неожиданностью. Мне предстояло обдумать, что теперь делать со всем этим. Я ушла на кухню, сделала себе большую чашку кофе, уселась с ней возле открытого окна и принялась прокручивать в голове все детали Катиного рассказа. О нем можно было сказать: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Постепенно все фрагменты рассказа моей новой знакомой, которая говорила сбивчиво, перескакивая с одного на другое и возвращаясь назад, сложились в полную картину.
Катя была давней приятельницей Саши Соколова. Они познакомились года за два до того, как Соколов угодил в тюрьму. Поначалу у них было то, что балагур Александр называл «внебрючная связь». Потом возникла какая-то душевная близость, несмотря на довольно существенную разницу в возрасте. «По сути, это не было романом, — пояснила Катя. — Просто дружба плюс секс. Ошибаются те, кто считает это влюбленностью. Мы хорошо понимали друг друга и могли говорить обо всем. И вообще, Саша здорово поддержал меня в трудную минуту».
Катя приехала в Тарасов из маленького областного городка Приречный. Это была практически деревня — старенькие деревянные домишки, огороды, куры, бродящие по пыльным улицам, козы, пасущиеся на каждом поросшем травой клочке земли, и прочая сельская экзотика. О том, что это все-таки город, напоминали лишь несколько пятиэтажек в центре да клуб, где раз в неделю была дискотека и раз в неделю работал «видеосалон» — комнатка с двумя десятками стульев, телевизор и видеомагнитофон, по которому крутили популярные зарубежные боевики и комедии.
Катя окончила школу и твердо решила уехать из Приречного и поступить в театральное училище. Конечно, в Москву она податься не решилась. Тарасовский же театральный факультет при консерватории вполне удовлетворял ее амбициям. Ее родители, разумеется, были категорически против. Она подговорила подругу тайком убежать из дома и поехать в Тарасов. Подруга в последний момент испугалась и передумала. Катерина уехала одна. Она слыла местной красавицей, поэтому совершенно уверена была в своем успехе. Но ее ждало горькое разочарование: она провалилась уже на первом туре. Вернуться домой было невозможно: строгие родители не приняли бы «блудную дочь». Да и мнение соседей и знакомых значило в маленьком городке очень много. А для них такой поступок девушки был неприемлем и безоговорочно осуждаем.
Катя осталась в Тарасове. Денег хватало на то, чтобы снять на три месяца комнату в коммуналке и перебиваться с хлеба на воду. Что делать дальше, Катя не представляла. В Тарасове жила ее тетка, сестра отца. Но Катя боялась появиться ей на глаза. В общем, ее судьба могла сложиться очень банально и пошло, как и у многих подобных ей мотыльков, летящих на огонек большого города. Но вот тут-то и появился в ее жизни Соколов. Он всегда предпочитал легкие связи, не обязывающие ни к чему. (В последнее время на это была особая причина, но об этом дальше.) Соколов поначалу обратил внимание лишь на Катину раскованность, непосредственность и красоту. Но когда она рассказала ему свою печальную историю, он неожиданно принял это близко к сердцу и стал помогать девушке устроиться в незнакомом городе. Соколов снял для Кати небольшую однокомнатную квартирку, поддерживал ее материально и помог устроиться на работу продавцом в парфюмерный отдел крупного универмага. Еще он заставил Катю встретиться с теткой и поговорить по душам. К ее удивлению, встреча удалась. Тетя Маша любила племянницу и не осудила ее побега из дому. Может быть, потому, что когда-то сама так же рвалась из деревни и вышла замуж за тарасовского парня без особого одобрения своих родителей. У Кати появился в чужом городе родной человек.
Одним словом, благодаря Сашиной поддержке девушка вскоре уже твердо стояла на ногах. Однако строгостью поведения никогда не отличалась. У нее постоянно были какие-нибудь романы и интрижки. Она с большим успехом заводила богатых любовников. В материальной помощи Соколова она уже не нуждалась. Но у них сложилась прочная дружба, и со всеми своими душевными невзгодами они всегда обращались друг к другу.
Как-то, в порыве откровенности, Соколов поведал Катерине свою сердечную тайну. Он был сильно влюблен в Анну Зацепину — дочь старинного друга семьи Денисовых. Та была чуть постарше Кати. Соколову всегда нравились молоденькие. Но здесь был особый случай. Он был готов променять все свои холостяцкие похождения на прочные отношения с Анной. Анна же относилась к нему по-приятельски, но не более. Соколов знал, что она обожает Виктора Денисова. Но у Виктора была семья, а Александр был свободен, поэтому он делал попытки добиться Аниной благосклонности. Однако вмешался отец Ани: он был резко против ее встреч с Соколовым. Он вызвал Александра для разговора. Состоялось пренеприятнейшее объяснение, в ходе которого Зацепин дал понять, что желает для своей дочери совсем другой партии. Соколову же он не разрешил приближаться к ней и на пушечный выстрел. «Гуляй со своими потаскушками, а о браке с моей дочерью даже и не мечтай!» — таково было резюме. Конечно, если бы Аня отвечала ему взаимностью, Соколов наплевал бы на все запреты. Но, увы, она была к нему равнодушна. Соколов тосковал и искал утешения в мимолетных связях. К Кате же теперь приходил изливать душу.
Когда Соколова осудили и посадили в тюрьму, Катя была очень сильно потрясена происшедшим. Она добилась разрешения видеться с ним все то время, пока он еще оставался в Тарасове (помог один влиятельный знакомый). Катя в подробностях узнала всю историю ареста и заочно ненавидела Денисова за то, что тот так подставил товарища. Объяснения Соколова, что он взял всю вину на себя и сел в тюрьму по договоренности, не произвели на нее никакого впечатления. Она до сих пор сильно горячилась, рассказывая об этом. «Вы поймите, Таня, он честный и порядочный человек. Сам он ни за что бы не влип в такую историю. Этот Денисов втравил его в махинации, а потом элементарно кинул!» — так, немного наивно, с присущим ее возрасту максимализмом, рассуждала Катерина. Когда Соколова перевели куда-то в подмосковную тюрьму, она не теряла с ним связи. Регулярно писала ему и несколько раз даже ездила навестить.
Отсидев три года, Соколов вышел досрочно. И тут его ждал новый удар: он узнал, что Денисов уже более двух лет женат на Анне и оставил ради нее свою прежнюю семью.
«Саша поначалу даже не хотел встречаться с другом и его молодой женой, хотя Денисов должен был ему за отсидку кругленькую сумму. Я все время уговаривала его увидеться с этим пижоном — не терять же денежки, ведь он остался совсем без средств, и на приличную работу вряд ли кто возьмет с такой биографией. Я долго приставала, и он наконец пообещал меня послушать и на днях наведаться в гости к сладкой парочке. Но я чувствовала, что он не из-за денег пойдет, а просто хочет увидеть свою ненаглядную Аню».
