- Я обрадовалась, когда он отпустил меня, но тут же увидела кровь на лице Эда. Он сбил Эда с ног и начал душить его.
- Руками? Я хочу сказать, - тут же поправился Меткалф, - как он начал душить его?
- Руками. Цепь оставалась на его правой руке, но он душил Эда двумя руками и при этом бил его головой о землю. Вот так, - она показала движения рук Урека.
- И что вы сделали?
- Я закричала. Вероятно, сторож услышал меня.
- Вы слишком торопитесь. Когда Урек перестал душить Эда?
- Ну, мистер Джафет пытался как-то помочь Эду, но Урек отпустил его только после того, как появился школьный сторож и осветил их фонарем. Видите ли...
- Да?
- Сторож крикнул, что вызовет полицию. Урек испугался и бросился бежать.
- Хорошенько подумайте. Не упустили ли вы чего-нибудь важного?
- Нет, больше я ничего не помню.
- Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетельнице.
- Я хочу задать ей еще один вопрос, - сказал судья. - Скажите, пожалуйста, то, что вы видели, можно описать как драку?
- Пожалуй, что да. Полагаю, Эд защищал меня. Поэтому он ударил его по руке.
- Ударил по чьей руке? - переспросил судья.
- Эд ударил Урека по руке, чтобы тот отпустил мои волосы.
- Это был первый удар, которым обменялись Урек и Джафет?
Лайла на мгновение задумалась.
- Я стояла к ним спиной, но Эд пытался мне помочь.
- Ударив Урека по руке?
- Думаю, что да.
- Что значит "думаю, что да"?
- Я не видела самого удара. Я думаю, что все произошло именно так.
- Хорошо, - кивнул судья. - Задавайте вопросы, мистер Томасси.
- Ваша честь, некоторые ответы свидетельницы требуют того, чтобы я принес несколько предметов домашнего обихода. Не могли бы вы дать мне пятнадцать минут. Мне нужно съездить на Главную улицу.
- Это необходимо?
- Да.
- Хорошо. Объявляется перерыв на полчаса. Я не хочу, чтобы вас оштрафовали за превышение скорости, мистер Томасси.
* * *
- Это безумие, - жаловалась Лайла родителям, которые подошли к ней во время перерыва. - Всем же ясно, что произошло в тот вечер, а в суде они смотрят совсем по-другому. Они подозревают, что каждое мое слово может оказаться ложью. А я говорю правду.
* * *
Спустя полчаса на столе перед Томасси лежали два больших бумажных пакета.
- Пистолет, по вашему мнению, является опасным оружием? - спросил адвокат.
- Да, - кивнула Лайла.
- А нож?
- Какой нож?
- Любой.
- Полагаю, что да.
Томасси засунул руку в пакет и достал скалку.
- Это опасное оружие?
Все засмеялись, в том числе и судья.
- Нет, - ответила Лайла. - Если, конечно, тебя не стукнут ею по голове.
- Но, увидев скалку, вы не подумали, что это опасное оружие?
- Нет.
Он вновь сунул руку в пакет.
- А это опасное оружие?
- Нет, - сказала Лайла, взглянув на отвертку.
Судья Клиффорд кашлянул.
- Я не совсем понимаю, к чему ведут эти вопросы, мистер Томасси.
- Еще минута, ваша честь, - адвокат вытащил из пакета садовый совок с деревянной рукояткой. - Как вы думаете, это опасное оружие?
- Нет.
Томасси быстро вытащил из пакета последний предмет, велосипедную цепь.
- Вы бы сказали, что это опасное оружие?
- Нет, - ответила Лайла и тут же поправилась: - Да.
- Так все-таки нет или да? Лайла молчала, надеясь, что судья или мистер Меткалф что-нибудь скажут.
- Я изменю формулировку вопроса. Что делает велосипедную цепь более опасным оружием, чем скалка? - Не получив ответа, Томасси обратился к судье: - Ваша честь, чтобы правильно определить, совершено ли правонарушение моим клиентом и следует ли классифицировать его как мелкое или злостное хулиганство, нам важно знать, имел ли он при себе опасное оружие или нет.
- Совершенно верно, - согласился судья.
- Ваша честь, - вмешался Меткалф, - мы же хотим восстановить истинную картину происшедшего в тот вечер. И адвокат обвиняемого должен спрашивать свидетельницу именно об этом.
- У нас предварительное слушание, - заметил судья. - И мы можем позволить себе поставить вопрос несколько шире.
- И уж во всяком случае, не стоило устраивать здесь выставку скобяных товаров.
Судья первым обратил внимание на то, что по щекам свидетельницы текут слезы.
- Джентльмены, позвольте напомнить вам, что свидетельница молоденькая девушка. Сколько вам лет, мисс Херст?
- Шестнадцать.
Томасси чуть не взорвался от негодования.
- Ваша честь, моему клиенту тоже шестнадцать лет! Как и Эдварду Джафету. Шестнадцатилетние, какова бы ни была их ответственность перед законом, остаются детьми, которые смеются, плачут и дерутся, да, дерутся друг с другом, и мы не имеем права подходить к ним с теми же мерками, что и ко взрослым. Могу я задать свидетельнице несколько вопросов?
Ошеломленный Меткалф не смог найти способа остановить Томасси.
- Вы с Эдом Джафетом близкие друзья? - спросил адвокат.
- Подождите! - взревел Меткалф, чувствуя, к чему клонит Томасси.
- Я могу ждать, сколько угодно мистеру Меткалфу, но вопросы, которые я хочу задать, имеют прямое отношение к этому делу. Итак, вы с Эдом Джафетом близкие друзья?
Лайла кивнула.
- Пожалуйста, скажите об этом вслух.
- Да, - выдохнула девушка.
- Насколько близкие?
- Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? - Ее глаза вновь заблестели от слез.
- Почему вы не поехали домой сразу после танцев?
- Мистер Джафет обещал отвезти меня.
- И пока вы ждали мистера Джафета, вы были близкими друзьями?
- Мы и сейчас близкие друзья!
- Вы стали бы лгать ради Эда Джафета?
- Я не лгу.
- Вы сказали, что обвиняемый дергал вас за волосы. Кто-нибудь еще дергал вас за волосы?
- Ну, в школе...
- Что в школе?
- Мальчишки частенько хватают за волосы.
- Значит, в школе дерганье за волосы довольно обычное явление. Однако, согласно вашим показаниям, Эд Джафет ударил Урека, когда тот дернул вас за волосы?
- Я вас не понимаю.
- Вы и мистер Джафет обсуждали события того вечера?
- Да, в больнице.
- Вы выслушали его версию случившегося и рассказали ему свою?
- Это не версия. Мы говорили о том, что произошло.
- Вы говорили о том, что произошло между вами и Эдом перед тем, как мистер Джафет приехал в школу?
- Конечно, нет.
- Почему же?
- Это не его дело. И не ваше. - По щекам Лайлы вновь потекли слезы.
- Ваша честь, - обратился к судье Томасси, - мне кажется, надо разобраться, можно ли предъявлять обвинение моему клиенту, если первый удар нанесен так называемой жертвой? Мне также не ясно, может ли эта девушка, находящаяся в близких отношениях с юношей, который нанес первый удар, считаться объективным свидетелем? У меня больше нет вопросов.
18.
Судья Клиффорд пригласил Меткалфа и Томасси к себе. Маленькая комната служила также и библиотекой. Три стены занимали полки с книгами, на четвертой висели портреты предшественников Клиффорда, нарисованные местными художниками.
Когда Меткалф и Томасси вошли, Клиффорд уже снял мантию и закурил сигару.
- Томасси, - сказал он, - что на вас нашло?
Адвокат предпочел промолчать.
- Почему вы накинулись на девушку? Чего вы хотели этим добиться? - И продолжал, видя, что Томасси не собирается отвечать: - Я скажу вам, что думаю по этому поводу. Вы пытались до смерти напугать и саму свидетельницу, и ее родителей, чтобы в следующий раз, перед жюри присяжных, она стала податливой, как тесто. - Судья повернулся к Меткалфу. - А чему вы ухмыляетесь? За сегодняшний день я бы поставил вам тройку с минусом.
Томасси довольно потянулся.
- Я просто пытался разобраться, что к чему. Если я где-то перегнул палку, прошу меня извинить. У Меткалфа хороший мальчик, оказавшийся жертвой, милая девушка, его подруга, прекрасный свидетель, школьный учитель, а у меня испуганный паренек со шрамом на лице. Раз ему достались все козыри, мне пришлось попотеть, чтобы хоть как-то выровнять игру.
Судья не мог не улыбнуться. Как приятно иметь дело с такими адвокатами, как Томасси.
- Полагаю, вам ясен результат предварительного слушания.
- К сожалению, да, - ответил Томасси. Меткалф недоуменно взглянул на судью.
- Решающим доводом является цепь. Мне понравился ваш скобяной магазин, но я думаю, что потенциально это смертоносное оружие.
- Как и нож, - добавил Меткалф.
- Да, а как вы собираетесь связать Урека с больницей, Меткалф?
- С помощью Алисы Гинслер, с которой столкнулся Урек. Она может опознать его.
- Значит, так, - подвел итог судья, - с вами, конечно, интересно, но я думаю, что большое жюри решит это дело лучше меня. Я передаю его в Уайт-Плейнс.
- Понятно, - кивнул Томасси, прикидывая, как ему сдержать Урека, когда тот услышит решение судьи.
- Надеюсь, мы расстаемся друзьями. - Судья неторопливо загасил сигару. - Вам, несомненно, ясно, Джордж, что я не могу оставить его здесь. - Он сунул руки в рукава мантии, которую подал ему Меткалф.
- Разумеется, - нахмурился Томасси, взглянув на прокурора. Тот уже выбыл из игры. Ему оставалось лишь передать свои записи в суд округа.
