Мэгги также пришлось признать, что либо сама Джилл, либо дизайнер «Юнайтед Фэбрикс», либо кто-то еще, кто мог заниматься этим, знали, как следует обставить квартиру. Просторная гостиная была отделана в мягких желтых и коричневых тонах, черные и карминно-красные аксессуары особенно броско выглядели на этом фоне. Черт побери, грех прекрасно оплачивается!
— Здесь просто прелестно, — сказал с улыбкой доктор Солт. — У вас отменный вкус, мисс Фринтон.
— Спасибо, вы очень добры, сэр. Но пожалуйста, присаживайтесь… Что будете пить, мисс Калуорф? Бренди, виски?
— Вы не рассердитесь, если я откажусь от угощения? — спросила Мэгги с фальшивой любезностью. — По-моему, мне на сегодня хватит.
— Иной раз мне тоже не хочется пить. Итак, мужчины, вам виски?
Доктор Солт попросил налить ему немного виски с содовой, Бедняга Алан, готовый принять из прелестных ручек Джилл Фринтон даже чашу с ядом, выбрал то же самое. И конечно, он поплелся следом за Джилл к столику с напитками, лишь бы заслужить еще одну улыбку. Доктор Солт развалился в низком кресле. Мэгги взглянула на него, и вдруг он ей подмигнул. Странный человек, в самом деле.
— Очаровательная комната, — повторил доктор Солт, когда напитки были поданы и все расселись. — Весьма признателен вам за эту возможность побеседовать. Я не задержу вас надолго.
— Я тоже, — добавила Мэгги.
Алан не сказал ничего, но по нему было видно, что он готов остаться здесь хоть на всю ночь.
— Тогда не будем терять времени, — предложила мисс Фринтон с очередной ослепительной улыбкой. — Хотя хочу предупредить вас, доктор Солт, вряд ли я знаю больше, чем мистер Дьюз или Джордж, наш бармен.
— С ними все в порядке, — ответил доктор Солт в своей обычной полусонной манере. — Мне удалось немало вытянуть из них.
— Вот как? Удивительно.
— Конечно, удивительно, — поддержал ее Алан. — Ведь еще не так давно вы говорили, что наше дело продвинется вперед только после визита к мисс Фринтон.
— Алан! — попыталась одернуть брата Мэгги.
Мисс Фринтон изумленно молчала.
— Когда занимаешься медициной так долго, как я, — медленно начал доктор Солт, — да еще практикуешь среди китайцев, малайцев или индийцев, становишься весьма наблюдательным. И по моим наблюдениям, эти парни в клубе просто два недоумка…
Он не договорил, потому что мисс Фринтон звонко расхохоталась.
— Ох, как бы я хотела, — сквозь смех проговорила она, — чтобы наш дорогой Дональд это услышал! Он же считает себя таким умным, таким тонким.
— Ну что вы. Они разыграли отвратительную сцену, — зло сказал доктор Солт. — Это просто оскорбительно для интеллигентного человека. Меня удивляют Калуорфы. Где были их глаза? В бар заходит некто, не являющийся членом клуба. До него никому не должно быть никакого дела. Этот некто интересуется молодой девушкой, которая тоже никогда не была членом клуба и лишь посещала его как гостья. И вместо того чтобы сказать ему: «Мы ничего не знаем, и нам нет до вас никакого дела. Доброй ночи», его угощают, предлагают вступить в члены клуба, даже разрешают полистать клубную книгу. Словом, делают все, чтобы ему помочь. Почему?
— Да, если задуматься, почему? — вступила в разговор Мэгги.
— Что почему? — Алан никак не мог взять в толк, куда клонится разговор.
Мэгги взглянула на Джилл Фринтон и увидела, что она, изменившись в лице, пристально смотрит на доктора Солта.
— Это был спектакль, Калуорф, — объяснил доктор Солт. — Отвратительный спектакль. — Он посмотрел на Джилл Фринтон. — Они, видимо, сочли меня за идиота, если понадеялись, что я не замечу их нелепой лжи. Мне пришлось выслушать немало вранья. Но я не смотрел им в лицо. Я наблюдал за руками и внимательно прислушивался к интонации и темпу речи. Когда люди умышленно лгут, они не могут выдержать единый темп на всех стадиях вранья. Как только дело доходит до крупной лжи, они или очень торопятся ее высказать, или, наоборот, тянут как только могут. Есть характерные изменения в интонациях, но к ним надо прислушиваться особенно чутко. Начиная лгать, люди невольно выдают себя некой извинительной ноткой в голосе, но, освоившись во лжи и решив, что им удалось вас провести, они так торжествуют, что теряют всякую осмотрительность. Дьюза и этого его бармена я видел насквозь, мне хотелось просто рассмеяться им в лицо. Так давайте проследим, что же действительно произошло в этом баре сегодня вечером. Вам интересно, мисс Фринтон?
— Чертовски! И вы это отлично знаете.
— Доктор Солт, по-моему, вы сейчас немного рисуетесь, — заметила Мэгги.
— Вы правы, — кивнул Солт. — Я подзабыл, чего должен остерегаться мужчина, разговаривая с хорошенькой женщиной. Однако, если вы помните, Мэгги, два часа назад вы тоже были склонны считать меня законченным ослом. Но это к слову. А теперь о том, что произошло в баре. Как только я назвал свое имя, бармен на минуту задумался, вспоминая, что ему было приказано делать, а он при моем появлении должен был нажать ногой на кнопку звонка и вызвать мистера Дьюза из его кабинета. Я, конечно, не видел, как он нажимал на кнопку, но слышал звонок в кабинете Дьюза. Получив сигнал, Дьюз немедленно позвонил вам, мисс Фринтон, после чего направился в бар. Ему предстояло сделать две вещи: задержать меня до вашего появления и показать мне клубную книгу со списком гостей на вечеринке двенадцатого сентября. Я не смог найти там Норин Уилкс, что должно было доказать, будто тем вечером ее не было в клубе.
— Ну и что же, — с вызовом сказала Джилл Фринтон. — В чем вы здесь видите обман?
— Во-первых, почему он показывал мне эту книгу? К чему все это, если я не член клуба? Во-вторых, мне показали не подлинник. У этой книги вставные листы, и я заметил, что на листе с записями о вечеринке двенадцатого сентября чернила более свежие, чем на последующем. На этом листе были все имена, кроме имени Норин Уилкс. Я всегда чувствую, когда мне начинают лгать. И конечно, после этого представления с книгой, да еще рассуждений о «железном» правиле для гостей записываться в книгу — помните? — я был уже совершенно уверен, что Норин Уилкс двенадцатого сентября находилась именно в клубе «Юнайтед Фэбрикс». Может быть, вас это не интересует, Калуорф, но это интересует меня. Поэтому я не могу с вами согласиться, что визит в клуб оказался дохлым номером.
— Беру свои слова обратно, — заявил Алан. — Но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет мисс Фринтон. В чем она-то замешана?
— Уверен, скоро она сама об этом скажет, — сухо проговорил доктор. — Она специалист своего дела. Если бы я остался при своих сомнениях, она пригласила бы меня сюда — интимная беседа, виски — и конец хлопотам доктора Солта. Кажется, я верно все понял?
— Да-да, — с энтузиазмом воскликнула Мэгги, — я тоже чувствовала во всей ситуации какую-то фальшь, натянутость. Как я ошибалась на ваш счет, доктор Солт!
— Не вы одна, дорогая, — с кривой усмешкой отозвалась Джилл Фринтон. — Мы тоже вели себя не очень умно.
Мэгги не обратила на нее внимания. Она смотрела только на доктора Солта.
— Теперь я начинаю понимать, в чем сглупила. Когда, торжественно представив меня сначала бармену, а потом Дьюзу, вы упомянули имя отца…
— Да, я хотел посмотреть на их реакцию.
— Но они не среагировали. Это их не интересовало.
— Бармен не среагировал достаточно отрепетированно. Что же касается Дьюза, то он просто сделал пируэт — легкий и фривольный. — Доктор остановился, посмотрел сначала на Алана, потом на Мэгги и отрывисто добавил: — Я думаю, ваш отец был там в понедельник, но все в свое время. Он устремил пристальный взгляд на Джилл Фринтон. — Ну, мисс Фринтон, вы собираетесь и дальше морочить мне голову?
— Нет, доктор Солт. Вы выиграли. Я провожу слишком много времени с торгашами и успела забыть, что существуют умные люди. — Она немного помолчала, а затем выпалила: — К чему вы все это ворошите? Зачем вам эта безмозглая сучка Норин Уилкс?
— Она моя пациентка, и она пропала. Она скоро умрет, если уже не умерла. — И Солт изложил чисто медицинские доводы, согласно которым он считал себя обязанным найти свою больную, а потом продолжил с холодной яростью: — Здесь вопрос жизни и смерти, мисс Фринтон! Это в корне отличается от организации вечеринок и платного сводничества. Я обязан выяснить, что случилось с Норин Уилкс, даже если для этого мне придется перевернуть вверх дном весь Бекден. Я намереваюсь скоро уехать отсюда, и у меня нет времени играть в игрушки с такими людьми, как вы или этот клоун Дьюз. Меня не касается, чем вы зарабатываете на жизнь…
— Прекратите, Солт! — сердито вмешался Алан. — Вы слишком далеко заходите.
— Вы это скажете, когда мы найдем вашего отца, Калуорф. Где он? Что с ним случилось? И что вы знаете о Бекдене? А сейчас не вмешивайтесь, иначе мы ни к чему не подберемся. Я скоро уйду, и вы сможете утешать мисс Фринтон сколько угодно. — Он в упор посмотрел на нее. — Довольно. Хватит лгать. Где Норин Уилкс?
