Вторая жена Георгия Эдуардовича Наталья Александровна, энергичная женщина, в чьем облике не было ничего аристократического, нашептывала что-то на ухо своему сыну, тоже Георгию (по-семейному Егору). В общем, все члены семьи покойного художника были в сборе.
Присутствовал и друг семьи, искусствовед Эраст Валентинович Веригин. Само собой и Настя, племянница Нелли Робертовны, тоже была здесь. Сама Нелли Робертовна стояла у стола, а не сидела в плетеном кресле, как все остальные. Она только что задала вопрос и ожидала ответа на него.
Вера Федоровна :
– Я не совсем понимаю, почему мы должны принимать участие в этой девушке. И вообще: как получилось, что она оказалась под колесами вашей машины, ма шер Нелли?
Нелли Робертовна :
– Это был несчастный случай. У Маруси разрезали сумочку, украли все деньги и документы, она заметалась и неожиданно выскочила вдруг на проезжую часть. А тут как раз наша машина! Мы с Мишей очень торопились ее перехватить на вокзале, но попали в дикую пробку. Слава богу, что с девочкой все в полном порядке. Или почти в порядке. Парочка сломанных ребер, сотрясение мозга. В общем, она поправляется.
Наталья Александровна :
– А может, случай-то счастливый? То есть не до конца счастливый. Конечно, если бы Миша знал, что это та самая девица, он не стал бы так резко тормозить. По вполне понятным всем причинам.
Настя :
– Наталья Александровна! Как вы можете!
Наталья Александровна:
– Да будто вы все о том же не думаете! Что я такого сказала? А ты молода еще жизни меня учить!
Нелли Робертовна:
– Прекратите склоку! Не о том сейчас речь! Я задала вопрос: кто подменит меня в больнице?
Егор :
– Я готов поехать туда.
Олимпиада Серафимовна (негромко):
– Иногда мне кажется, что произошла какая-то чудовищная путаница. Мой старший внук Эдуард может быть только сыном Натальи, в свою очередь, Егорушка мог родиться только у Веры Федоровны.
Нелли Робертовна :
– Никакой путаницы нет, у них ведь один отец.
Георгий Эдуардович:
– Ты хочешь сказать, что я одновременно и негодяй, и альтруист, который ради ближнего своего готов снять с себя последнюю рубашку?
Нелли Робертовна :
– В данный момент я ничего не хочу сказать и не желаю выяснять отношений. Я задала вопрос: кто готов попеременно со мной дежурить в больнице возле Марусиной койки? И жду ответа. А вы все делаете вид, будто оглохли.
Егор :
– Я же сказал, что могу поехать. Все равно у меня каникулы, делать нечего…
Наталья Александровна :
– Это тебе нечего делать. Все остальные как-то устраиваются. Поехал бы, как все ваши студенты, в летний лагерь, этим, как там его, вожатым. Или как они теперь называются? Не за деньги. Жизненного опыта набраться. Все равно слоняешься целый день без дела. Ха! С книжкой! Здоровый парень! Хоть месяц не маячил бы перед моими глазами. И детей бы увидел хоть раз в жизни. Как работать-то собираешься? Тебе остался учебы один год, а потом придется как-то определяться.
Вера Федоровна :
– Если Егорушка учится на филфаке, это еще не значит, что он будет педагогом. Скорее поступит в аспирантуру, потом защитит кандидатскую диссертацию, после докторскую. Зачем же работать? Ни для кого не секрет, что состояние, оставленное Эдуардом Олеговичем, огромно. Ведь так, Георгий Эдуардович?
Олимпиада Серафимовна :
– Никак не могу, Верочка, привыкнуть, к твоей манере называть моего Жорочку по имени-отчеству.
Вера Федоровна :
– Это естественно: мы же с ним давно в разводе. А следовательно, чужие люди.
Наталья Александровна :
– Мы тоже в разводе, но я не собираюсь церемониться с Жорой. Я девятнадцать лет делила с ним постель.
Олимпиада Серафимовна :
– А ты, Наталья, никогда ни с кем не церемонишься. И вообще: зачем надо непременно отправлять мальчика в лагеря?
Вера Федоровна:
– В лагеря! Олимпиада Серафимовна! Не в лагеря, а в лагерь ! Это разные вещи! Вы как в прошлом веке живете! Это вовсе не каторга, а работа. Наталья права: Егору пора уже хоть чем-нибудь заняться. Молодежь сейчас деньги зарабатывает. А не у родителей на шее сидит.
Олимпиада Серафимовна (ехидно):
– Уж кто бы говорил…
Нелли Робертовна:
– Да кто-нибудь из вас ответит мне наконец или нет?! Кто едет? Женщины, я к вам обращаюсь!
Олимпиада Серафимовна (почти спокойно):
– Вот чаю сейчас попьем и решим, что делать. Кто из нас поедет. Ну, хотите, жребий бросим? Оля! Где же чай? Оля!
Ольга Сергеевна, домработница в доме Листовых, внимательно прислушивавшаяся к разговору, побежала накрывать на стол.
Настя :
– Ну, хорошо. Я здесь самая молодая, мне все время на это указывают, значит, ехать мне. Я предпочла бы поработать пару дней санитаркой в больнице при чужих людях, чем сидеть с этой Марусей. Хотя в отличие от Натальи Александровны смерти ей не желаю. Просто мне обидно, когда кто-то совершенно ни за что получает вдруг огромное богатство. Я считаю завещание Эдуарда Листова несправедливым!
Олимпиада Серафимовна:
– Вас, милочка, вообще никто не спрашивает. Вы здесь седьмая вода на киселе.
Настя:
– Я же говорила! Меня постоянно оскорбляют!
Наталья Александровна:
– В самом деле не суйтесь куда вас не просят. Вам-то все равно с этих денег не достанется ни копейки. В любом случае.
Егор :
– Мама рассчитывает снова выйти замуж за папу, потому и нервничает. Кому нужна эта Маруся? Без нее – все нам достанется!
Вера Федоровна :
– Ах, вот оно что! Матримониальные планы!
Наталья Александровна :
– Егор! Вечно ты лезешь куда не просят со своей откровенностью! А вы разве не за тем же сюда притащились, Верочка? Не за деньгами? Мы вас не звали!
Олимпиада Серафимовна :
– Бога ради, не устраивайте сцен, мы с Жорочкой уже достаточно насмотрелись, как две бывших жены делят то, что им никогда не принадлежало!
Вера Федоровна :
– Георгий Эдуардович! И ты это стерпишь?!
Наталья Александровна:
– Жора! Почему твоя мать вечно лезет?! Это она нас развела! Ты всегда был маменьким сынком, а не мужчиной!
Нелли Робертовна:
– От вас нет никакого толку! Вы все довольны, что мне ничего не досталось. Посмотрю, как вы запоете, когда и вам ни крохи не перепадет!
Эраст Валентинович (приподнимаясь):
– Я, пожалуй, не вовремя приехал. Кстати, Мария Кирсанова – талантливая, замечательная девушка! Я видел ее работы! Это потрясающе!
Все хором:
– Сидите, сидите!
Пауза. Потом Нелли Робертовна , подводя итог, сказала:
– Ну, значит, мы решили. Сейчас в больницу едет Настя, а завтра Олимпиада Серафимовна и Вера Федоровна. И не надо ничего говорить! Всех это касается! Маруся теперь наша семья! Вам придется это принять!
Наталья Александровна (неожиданно для всех):
– Я тоже могла бы подежурить завтра ночью в больнице.
Нелли Робертовна :
– Что ж, огромное спасибо. Не ожидала. От вас, Наташа, не ожидала. Разве вы не заняты на работе?
Наталья Александрова :
– Ничего. Пару дней и без меня мой магазинчик пропыхтит. Девочки справятся. А я, так и быть, вам помогу.
Нелли Робертовна :
– Вот теперь, когда мы все решили, давайте пить чай. Настя, и ты поешь обязательно перед тем, как ехать в больницу. Миша! Где ты, Миша?
Шофер возник как из-под земли и по-военному отрапортовал:
– Я здесь!
– Настю в больницу отвезешь?
Наталья Александровна издала смешок.
– Что я такого сказала? – вскинулась Нелли Робертовна.
– Все знают, а она нет!
– Чего я не знаю? Вера? Наталья?
– Да все в порядке, милочка, – Олимпиада Серафимовна поднялась. – Жорочка, перенеси мое кресло поближе к столу.
Стояла тихая, теплая погода. Прекрасный летний день. Казалось, будто ожила одна из картин Эдуарда Листова. Он обожал писать свою дачу. Листову казалось, что именно так он хранит патриархальный уклад в своем доме. Сюда, в здешний быт, не торопились внедрять всякие там новомодные штучки, даже само слово «гаджет» было под запретом. Но для того, чтобы поддерживать этот уклад, нужны деньги, и немалые, ибо никто из обитателей особняка не привык работать. И если между ними и этими деньгами встал человек… Да что там! Какая-то девчонка!
Судьба этой девчонки уже была решена.
На следующий день
Медсестра, проходящая по больничному коридору, вздрогнула от неожиданности, когда ее схватили за руку.
