по сторонам, мы сразу позвали профессора Апраксина, вызвали полицию.
Майя еще помолчала, потом схватилась за голову:
— Ах да, у ног Люды лежал древний свиток, тот самый, что с самого утра Марина Эдуардовна разыскивала. Он утром пропал, а теперь оказался у… у Людмилы, — назвать еще недавно живую Люду «телом», а тем более «трупом» у Майи язык не повернулся.
— Так значит, Марине Кузнецовой был очень важен и значим этот свиток? — поинтересовался следователь.
Майя утвердительно кивнула.
— И она была очень зла, что его похитили. Как вы думаете, Майя Александровна, Марина Кузнецова могла ради него убить кого-нибудь?
Майя в ужасе замотала головой:
— Нет, конечно, что вы!
— А если нечаянно, толкнуть, например, и человек сам ударится об стол? — глаза Дмитрия Сергеевича недобро блеснули.
— Тоже нет. Марина Эдуардовна, конечно, злюка и вредина, но я уверена, что она не могла убить Люсю. Точно не могла, — Майя снова энергично замотала головой. — А почему вы говорили толкнуть, ведь Люсю зарезали?
Следователь неопределенно мотнул головой, а потом сказал:
— Хорошо, я вас понял. А расскажите мне о вашем утреннем конфликте с Кузнецовой.
— Конфликте? — недоумевающе переспросила Майя.
— Конфликте. Когда Марина Эдуардовна вас подозревала в краже свитка и почти с кулаками набросилась, как поговаривают свидетели, чуть было не убила вас.
— Да не было никакого конфликта. Я вчера вечером сфотографировала свиток, а утром он пропал. Кузнецова думала, я в этом замешана. Но я ни при чем, я профессору Апраксину уже все объяснила.
— А можно взглянуть на фотографию?
— Да, конечно.
— Прекрасно, просто перешлите мне ее, пожалуйста, на вот этот имейл.
Майя так и сделала.
— Великолепно, а теперь пригласите ко мне вашу подругу Белинскую.
Виноградова топталась несмело у порога.
— Что-нибудь еще? — осведомился следователь.
— Да, извините, можно вопрос?
— Конечно.
— А как ваша фамилия, Дмитрий Сергеевич? — смутившись, спросила девушка.
— Князев Дмитрий Сергеевич, а в чем, собственно говоря, дело? — нахмурился мужчина.
Майя подняла на него глаза, а затем весело расхохоталась.
— Митька Князь? Тот самый? Неужели? — ахнула Майя.
Следователь снова нахмурился, а потом посветлел лицом.
— Мелкая Майка? Сестра Вовки?
— Она самая!
— Вот так встреча!
«О мой милый ненаглядный друг, Елизавета Михайловна. Милая моя, ты не представляешь, как сердце разрывается при мысли, что мы не увидимся еще несколько месяцев.
Твой батюшка категорично против наших отношений, потому только в письмах я могу сообщить тебе о своих подлинных чувствах.
Я уже написал прошение Льву Георгиевичу Никодашину, чтобы тот хоть на несколько дней отпустил меня в город — проведать мою захворавшую матушку Евдокию Николаевну, да и заехать, хоть издали тебя увидеть, мой ангел.
Недавно Лев Георгиевич вызвал меня к себе для приватного разговора. Я поначалу обрадовался, что мое прошение одобрено, но разговор касался выявленных мною ошибок в текстах летописей. Никодашин меня выслушал очень внимательно, задал несколько уточняющих вопросов, посмотрел на найденные мною в тексте летописей ошибки и приписки, а потом просто посоветовал оставить все, как есть. Сказал, чтобы я не прерывал свою работу, он все объяснит позднее. Я пытался объяснить ему всю важность выявленных мною приписок и переписок летописей, но, как видно, мои слова не произвели на него должного впечатления.
Мое прошение о краткосрочном отпуске так и не было подписано, но я не унываю, мой ангел, мы все равно скоро увидимся, я тебе обещаю.
Твой добрый и преданный друг Б. Яновский».
Новгородская область. Батецкий район. Наши дни
Белинская вышла от следователя Князева тоже через десять минут, она была вся красная от пережитого волнения, жадно и бессмысленно терзала жвачку, пытаясь ритмичными движениями челюстей успокоить расшалившиеся нервы.
Майя знала за ней такую вредную привычку и была практически единственной, кто понимал, почему Стефании сейчас так трудно.
Десять лет назад, еще будучи девочкой-восьмиклассницей, маленькая Стеша пришла домой и обнаружила тело убитой матери: к ним залез наркоман в поисках денег и зарезал оставшуюся по причине гриппа дома мать.
Добычей наркомана стали грошовые сережки из бижутерии и что-то еще по мелочи, убийцу тогда так и не нашли, а Стефанию еще долго водили по психологам и психиатрам, пытаясь снять детский стресс.
Но это было раньше, теперь же, после того как она увидела тело Люси, все детские травмы снова вернулись к Белинской.
Стефания яростно жевала жвачку, а взгляд ее был мутный, она погрузилась в собственные воспоминания.
— Эй, подруга, ты чего? — Майя помахала перед ее лицом рукой. — Ку-ку, Стеша, есть тут кто-нибудь? Ау!
— Есть, есть. Не ори. Все нормуль, — откликнулась девушка.
— Долго тебя Князь мучил? — спросила Майя.
— Князь? Почему Князь? Из-за фамилии? — отвлеклась от собственных переживаний Белинская.
— Ты самого главного не знаешь! Дмитрий Сергеевич Князев, наш следователь, — на самом деле Митька Князь. Друг детства моего брата Вовки! Помнишь, я тебе рассказывала, как мы в детстве здесь гостили? Так вот, я его вспомнила! Это он, прикинь! Столько лет прошло! Он тоже меня узнал! — Эмоции переполняли Виноградову, она быстро махала руками, проглатывала многие слоги и слова, пытаясь поделиться новостью с подругой.
— Неужели? Ничего себе! — всплеснула руками Белинская. — Вот так встреча!
— Он тоже так сказал! — захихикала Майя.
— Может, он тебе по старой памяти, как подруге детства, расскажет, как следствие проходит, кого они подозревают?
— А что тут рассказывать, ясное дело, они нашу Мымру Эдуардовну подозревают, тут к гадалке не ходи! — вздохнула Майя.
— Да ладно, а почему?
— Она первой труп нашла, она этот свиток треклятый искала, да мало ли чего…
Так, разговаривая по дороге, студентки подошли к полянке у столовой, где сейчас находились другие практиканты, косящиеся очень неприязненно в их сторону.
Толстая и неопрятная Настя Ладошкина сверлила их злым взглядом.
— Что же еще произошло, пока мы показания давали? — тихо спросила Майю Стеша.
— Понятия не имею, но у Ладошкиной взгляд такой, точно убить нас готова! — так же тихо ответила Майя.
— Что случилось? — Белинская подошла к Насте, та поднялась с травы и встала в угрожающую позу.
— А вот и проклятие майя явились! Вот Майя, а вот и ее проклятие! — съязвил сидевший рядом Никита Котов.
— Что? Что ты сказал? — вдогонку окрысилась Стеша. — Ты кого это проклятием назвал?
— А че это вам неймется с Майкой? Это из-за вас Люську убили! — кинула им в лицо обвинения Настя.
— Из-за нас?! Вы что, очумели? Мы тут при чем?! Скажи еще, что это мы ее убили! — закричала Стефания.
— А может, и вы! Я следователю скажу, что Майка свиток сперла! Я сам
