Она села за стол одной из последних. На нее смотрели с сочувствием – наверное, решили, что вдова плакала в ванной. Глаза у Вари действительно были покрасневшие. Но не от слез – в этом была виновата бессонная ночь. Вчерашний хулиганский звонок растревожил ее настолько, что она уснула только перед рассветом. Ей не давала покоя навязчивая мысль, что она уже слышала музыку, которая звучала в трубке. Варя ругала себя, пыталась доказать самой себе, что это неудивительно, что она каждый день слышит массу мелодий – хотя бы у себя на работе, где постоянно звучит радио… Но тревога ее не оставляла. Она хотела вспомнить, где и когда она слышала эту музыку… И не могла.
Изабелла Степановна хлопнула по спинке свободного стула – по левую руку от нее:
– Варюша, иди сюда.
Варя оглядела стол и убедилась, что другого места ей уже не найти. Скрепя сердце, она присела рядом со свекровью. «Зачем она это подстроила? – думала женщина, стараясь устроиться так, чтобы не задевать локтем тучную свекровь. – Можно подумать, ей без меня жизнь не мила…» Но оказалось, что у Изабеллы Степановны имелись свои соображения. После того как за столом установилась относительная тишина и все выпили по первой рюмке, та шепотом обратилась к невестке:
– Ты на меня не сердись за тот разговор. Сама понимаешь – каково нам было дачу потерять!
– Я не сержусь, – кротко ответила Варя. Она нашла взглядом Кристину – та сидела с тоскливым видом, зажатая школьными друзьями Андрея, которые переговаривались через ее голову. Неизвестно, почему Кристина впала в такое уныние – из-за похорон или из-за того, что мужчины не обращали на нее никакого внимания… Варя видела, что подруга поглядывает на часы. Наверное, выжидает момент, когда можно будет встать и уйти…
– У меня вот какое предложение, Варюша, – доверительно продолжала Изабелла Степановна. – Надо бы встретиться с этой дамой, что купила у вас дачу, и поговорить. Нам с Петей все равно без участка не обойтись – мы привыкли, без земли теперь, как без рук. Чем искать новую дачу, лучше уж старую обратно выкупить. А ей она зачем? Я же сразу поняла – она там копаться не станет. Не из таких. Перепродаст, и все.
– Конечно, хорошо бы встретиться с ней, – поддержала ее Варя. – А вы знаете, как ее найти? Она не показывала вам договор купили-продажи? Там должен быть ее адрес.
Изабеллла Степановна удивилась:
– А у тебя разве нет ее адреса?
Варя отвернулась от нее и уставилась в свою тарелку. Щеки у нее разгорелись. «Значит, они ни на секунду не поверили, что Андрей мне ничего не сказал, – поняла она. – Да и кто бы поверил в такое?» Свекровь возмущенно повысила голос:
– Ну, Варя, я с тобой, как с человеком, а ты… Я же не требую, чтобы ты сама за дачу заплатила. Понимаю, вам деньги были нужны. Могли бы, кстати, у нас попросить, мы бы кое-что подкинули… Ну давай поделим расходы пополам? Неужели вы все деньги подчистую потратили?
– Изабелла Степановна, я этих денег в глаза не видела, – сдержанно ответила Варя. – Ни денег, ни покупательницы, ни договора. Вы знаете об этом куда больше, чем я… Я, наоборот, хотела узнать от вас, кто именно купил дачу.
Свекровь поджала губы, и Варя поняла – та не может больше выдерживать деланно-дружелюбный тон. Сейчас будет скандал… Женщина встала и быстро сославшись на головную боль, вышла в другую комнату. Закрыла дверь, настороженно прислушалась. Но в столовой звенели столовые приборы, раздавался ровный гул голосов. «Я вовремя сбежала, – подумала она. – Господи, куда же мне деваться? Гости уйдут нескоро. Неужели мне сидеть здесь еще часа два?»
Она скинула туфли, легла, укрыла ноги пледом. «Если придут меня звать, нужно изобразить головную боль, – подумала она. – Даже и стараться особо не придется… Насильно меня за стол не потащат. А добровольно сама не пойду». Она вытащила из-под подушки конверт с фотографиями – Варя сунула его сюда, выйдя из ванной комнаты. Достала из конверта три пленки, включила ночник. Она просматривала пленки на свет, сверяя каждый кадр с отпечатанными снимками. Это было довольно хлопотное дело, так как пачка снимков получилась довольно толстая, но Варя любила этим заниматься. Ей всегда было интересно сравнивать негатив и полученное на бумаге изображение. Вот несколько видов Петропавловской крепости – их сделала она. В левом верхнем углу одного снимка маячило что-то вроде розового воздушного шарика. Варя усмехнулась – если бы это увидел муж, он бы в очередной раз отчитал ее, что она сует палец в объектив. Она испортила таким образом немало снимков. А вот виды Летнего сада в яркий солнечный день. Это снимал Андрей. Смольный монастырь. Тоже его работа. Медный Всадник и веселая свадьба перед ним – высоченный жених, микроскопическая невеста, квартет бродячих музыкантов, какой-то бомж, примитивно переодетый Нептуном и по своей инициативе поздравляющий молодых… Все это снимала она – Варя даже вспомнила, как Андрей заявил, что не любит этот памятник и вечную толпу вокруг него. Павловск… Опять она сунула палец в кадр – аж три раза! Сразу понятно, что она была в ужасном настроении и думала не о снимках… Варя отложила испорченные фотографии в сторону. «Сколько же мы наснимали! И ни одного нашего портрета нет… Как это все глупо! Уж лучше бы купили комплект цветных открыток с видами Питера. Хотя… Ничего себе, я все-таки сняла Андрея!»
Просматривая снимки в первый раз, в ванной, Варя не разглядела, что на одной из фотографий все-таки был запечатлен ее муж. Да его и трудно было заметить – снимок вышел темноватый, и Андрей оказался не на первом плане, а где-то на задворках кадра. Да еще вполоборота. Не похоже было, чтобы он позировал нарочно. Варя нахмурилась, разглядывая снимок. «Где же это мы? – раздумывала она. – Какой-то мерзкий дворик… Лужа, асфальт весь в дырках… Стены облезлые, желтые… Чего ради мы туда забрели? Хотя, ему-то всегда нравились такие местечки. Наверное, попросил снять его…» Но в то же время она понимала, что ничего подобного не было. Зайти в такой дворик они вполне могли – почему бы и нет? Но Андрей так мало доверял ее таланту, что никогда не попросил бы снять его. Обычно она сама просила его встать перед каким-нибудь объектом поэффектней и щелкала по мере своих сил. Иногда выходило неплохо. А муж в это время иронично улыбался и только изредка давал советы – где встать Варе, присесть ей на корточки или, напротив, – залезть на какую-нибудь скамейку. В последнее время он слегка поправился, и потому просил снимать его чуть сверху – это скрадывало полноту. Если бы Варя снимала его в этом темном дворике, она бы помнила. Хотя бы потому, что Андрей не пожелал бы сниматься при таком освещении. Он бы махнул рукой и сказал: «Ничего хорошего не выйдет!»
«Ничего хорошего и не вышло, – подумала Варя, удивленно рассматривая снимок. – И хоть убей – не помню я этого двора!» Она просмотрела свою пленку. При выполнении заказа пленка была разрезана на восемь частей, и упакована в целлофановую оболочку. Варя быстро убедилась, что этого кадра там не было. Она взялась за пленки Андрея.
– Да в чем дело? – недоумевала она. – И тут ничего подобного! С какой же пленки это печатали?!
В дверь отрывисто постучались и тут же, не дожидаясь приглашения, в комнату вошла Кристина.
– Я ухожу, – шепнула она, округляя глаза и показывая пальцем на дверь. – Там уже выпили и по второй, и по третьей, а теперь считать перестали. Гляди, Варька, перепьются! Где вы их ночевать оставите?
– Я бы тоже с радостью ушла, – меланхолично ответила Варя. – Как там моя свекровь?
– Пьет за двоих. Вся багровая сидит, злая, как черт! – сообщила Кристина и предложила: – А что, в самом деле, может, поедешь ночевать ко мне?
– Неудобно, – засомневалась Варя. – Только что мужа похоронила…
– Да в чем неудобство? Ты свое дело сделала, а где ночевать – твое личное дело. Если бы ты к мужику поехала, а то к подруге! А что это ты делаешь? – заинтересовалась Кристина, разглядев разбросанные на постели снимки. Варя коротко объяснила ей, в чем затруднение, и Кристина придирчиво просмотрела на свет пленку.
– Э, да они пять кадров потеряли! – возмутилась она. – Смотри – с двадцать восьмого по тридцать третий – ничего нет. Это Андрей снимал?
Варя выхватила у нее целлофановую упаковку с пленками и убедилась, что подруга права. После двадцать седьмого кадра сразу шел тридцать третий.
– Это бывает, – пробормотала она. – Наверное, можно найти… Я скажу заведующей.
– Та девушка в зеленой блузке – Андреева начальница? – уточнила Кристина. – Почему она не осталась на поминки? Хотелось бы мне послушать ее голос… Может, я его узнаю? Давай, я схожу в мастерскую и поговорю с ней?
Варя вяло возражала – ей все-таки не верилось, что именно заведующая дала Андрею деньги. Ведь рано или поздно это должно было обнаружиться – так зачем же так упорно врать? Однако Кристина стояла на своем:
