— Хорошо, я тебя встречу, — улыбнулась Лариса и отключила связь.
— Муж приезжает, — сменила она интонацию и перед Журавленко сделала такой вид, будто ей предстоит сложная болезненная операция без наркоза.
Оперативник вздохнул и поинтересовался насчет того, сколько времени проведет в городе муж.
— Неделю, а может, и две, — кисло ответила Лариса.
Журавленко сочувственно промолчал.
— Ну, мне, наверное, пора. Я зайду завтра, возможно, понадобится уточнить некоторые детали.
Было явно видно, что оперативник сегодня заскочил сюда только для того, чтобы пообщаться с Ларисой. Ну, может быть, чтобы выпить ее сока «Джей Севен». Никаких дел, касающихся его непосредственных служебных обязанностей, у него здесь не было.
Ближе к вечеру, когда счастливые Милованов и Арчевский, получив от Ларисы причитающиеся им деньги за ремонт, ушли, в квартире появились сначала Саша Каменный, а немного погодя и Наталья, вернувшаяся с дневной смены.
Саша был насупившимся и мрачным и смущенно, совсем по-подростковому поздоровался с Ларисой, стараясь не глядеть ей в глаза. Наталья же, наоборот, очень обрадовалась присутствию в квартире своей новой подруги. Особо она оживилась, когда в квартире возник жених Маши Соколовой, прибывший сюда на вечернюю побывку.
— Ты уже знаешь? — с ходу спросила его Наталья.
— О чем? — вздохнув, отозвался тот.
Было похоже, что из молодежи, которая в основном и населяла эту квартиру, медсестру мало кто жаловал, считая ее вздорной и беспонтовой бабой.
— О том, что дружка металлистского отравили, Макабр, что ли, его зовут?
— Ну и что? — равнодушно вылупил на нее свои бесцветные глаза Миша.
— Как что?! Это значит, что тебе здесь бывать небезопасно! Убивают тех, кто приходит сюда в гости.
Миша поглядел на Дебреву усталым взглядом и сказал, указывая на Ларису:
— Ну, а вот мадам почему до сих пор жива? Тоже ведь здесь жить не собирается.
— Она совсем другое дело. Она почти хозяйка. А ты будь поосторожнее, — назидательно произнесла медсестра.
Миша Сусликов был тихим мальчиком, под стать своей невесте. Он воспитывался в хорошей семье, его родители были люди хоть и небогатые, но культурные. И это спасло Наташу Дебреву от матерного ливня, который мог разразиться, если бы на месте Миши оказался другой, менее интеллигентный юноша.
Он просто сказал: — Это не ваше дело. Вы сами будьте осторожнее, а то за вашу психику скоро можно будет опасаться.
Затем Миша извиняющимся взглядом посмотрел на медсестру и, не дожидаясь ответной реакции, исчез в комнате Маши Соколовой.
Немного погодя, когда Лариса успела уже пропустить с Натальей парочку чашек кофе, в дверь к медсестре неожиданно постучали. На пороге стоял Миша Сусликов. Лариса тут же отметила нездоровый румянец его лица. Заплетающимся языком он произнес:
— К-короче, мне наплевать, что вы тут обо всем этом думаете… А я остаюсь зд-десь, в общем, н-ночевать! И все! А то развели тут С-сицилию в отдельно взятой коммунальной квартире!
И в знак серьезности своих намерений стукнул хлипким кулачком по прогнившему косяку двери Дебревой.
— Ты, во-первых, успокойся, — сказала Лариса. — А, во-вторых, коли выпил — иди отдыхай. Мы без тебя разберемся.
Миша обвел дам мутным взглядом и стал мучительно размышлять, что бы еще такое сказать, чтоб произвести на них впечатление. Тут из комнаты вышла Маша Соколова и с крайне недовольной миной приблизилась к своему жениху.
— Миша, брось из себя строить невесть что, иди приляг и отдохни, — сказала она, тронув его за рукав майки. — Вы извините, все стали такие нервные, — обратилась она к Дебревой и Ларисе.
Те понимающе кивнули.
— Ну, я долго тут нянчиться с тобой буду? — повторила Маша, чуть повысив голос.
Несмотря на то, что вроде бы пили они вместе, Маша выглядела удивительно трезвой и собранной. Ларисе даже показалось, что на ее лице, обычно аморфном и безвольном, появилось какое-то жесткое выражение.
Сусликов неожиданно улыбнулся, обнял невесту за талию и увлек за собой в коридор. Маша по дороге вежливо, но настойчиво высвободилась из его объятий и уже сама подвела его к двери комнаты. Щелкнул дверной замок, и молодые люди исчезли внутри комнаты.
Лариса взяла сотовый телефон и набрала нужный ей номер.
— Так, ну, короче, понятно, — сказал, пожевывая жвачку и манерно качаясь на огромных ножищах, Андрей Иванов, бывший заместителем директора одного из охранных агентств города.
Когда предприятие Евгения Котова базировалось еще на берегах Волги, Андрей был одним из тех, кто осуществлял его охрану. С тех пор он продвинулся морально и материально, окреп, вырос до замдиректора, а физически ему продвигаться дальше было и не надо. С этим у него и так все было в порядке.
Лариса во время своих прошлых перипетий не раз использовала Андрея на том или ином участке, в разных качествах, и он не подводил ее. Вот и сегодня, когда под воздействием бессвязной и утомительной болтовни Дебревой о том, что цепь зловещих событий будет продолжаться, Лариса приняла решение устроить в коммуналке засаду, она сразу же вспомнила об Иванове.
Тот привел с собой еще двоих парней, Леню Лисовенко и Эдика Омарова. Те были чуть поменьше, но вид имели столь же наглый и уверенный, сколь позволяло им это делать отсутствие растительности на голове.
Собственно говоря, Лариса сама сегодня днем (готовя себе на обед печеночные кнедлики и размышляя о событиях, развернувшихся в коммунальной квартире) пришла к выводу, что, возможно, криминал еще даст о себе знать.
Создавалось такое впечатление, что смерть Мячика всколыхнула бродившие в обитателях квартиры тайные криминальные и околокриминальные позывы и они стали потихоньку их выплескивать. По-прежнему Лариса не сбрасывала со счетов никого из тех, кто мог быть причастен к этим событиям. Все казались ей подозрительными, даже ее подруга Дебрева. Впечатление она производила отнюдь не пуританское с точки зрения психического здоровья, так что всякое могло быть. Мало ли маньяков появляется ныне на белый свет благодаря тяжелым условиям российской действительности!
Что касается металлистов Кузьминчуков, то их наглый вид сразу наводит на мысль о криминале. Да и мальчики-девочки, тихони Саша и Маша, тоже не так просты, как кажется с первого взгляда.
И один, и другая вели себя чрезвычайно нервозно и странно. Лариса стала свидетелем того, как они, нечаянно встретившись в коридоре, порывались что-то сказать друг другу, но, заметив, что за ними наблюдает посторонний человек, смутились и прошли мимо, состроив при этом безразличные гримасы.
К тому же Лариса пришла к выводу, что смерть Макабра, столь же нелепая, сколь и его бестолковая некрофильская жизнь, была ошибкой. Наркотик наверняка предназначался кому-то другому. Ко всему прочему так и не найдено никаких следов: ни упаковки, ни шприца — ничего…
И если ее предположение о смерти по ошибке верно, то события будут продолжать развиваться. И, основываясь на своих неясных предчувствиях, она решила упредить их вызовом бригады охранников.
Наталья Дебрева, дама не очень обласканная мужским вниманием, была весьма польщена тем, что в ее комнате проведут ночь сразу трое мужчин. Она тут же остановила свой женский взгляд на фигуре Андрея Иванова и всячески стала пытаться ему угождать.
Увы, особого понимания она не встретила. К сожалению, Андрей не был поклонником кофе, более того, он с полным основанием заявил, что кофе влияет отрицательно на сердечную мышцу, а он — в силу специфики своей профессии — не может подвергать ее опасности.
Иванов внимательно выслушал Ларису, которая изложила ему задачу. Скептически поведя бровями и индифферентно пожав плечами, он коротко подытожил:
— Ясно. Если никого не будет, хоть от жены отдохну.
Кроме того, его сговорчивость была подкреплена со стороны Ларисы неплохим материальным вознаграждением.
Поскольку сама операция была тайной, мужчины сосредоточились в комнате Натальи и из нее не высовывались. О происходящем за пределами комнаты их должны были оповещать либо Наталья, либо Лариса.
Миша Сусликов, слегка покуражившись под влиянием распитой со своей Машей бутылки вина и быстро опьянев, закрылся в ее комнате. Сама Маша, стыдливо пряча глаза, пару раз прошла из комнаты на кухню и в туалет.
Саша Каменный также руководствовался принципом «Моя комната — моя крепость». Он, включив магнитофон, решил забить косячок и слегка расслабиться. В коридоре почти не появлялся и особого интереса к тому, что происходило у Дебревой, не проявлял.
Металлисты отсутствовали, коротая время в камере предварительного заключения.
Вечер шел своим чередом, трое мужчин вместе с Натальей составили квартет игроков в дурака. Благодаря тому, что Иванов считался асом этой игры, а играл он в паре с Дебревой, за столом присутствовали одни только дураки. Единственная возможная кандидатура в дуры счастливо избежала этого высокого звания.
