Каролина вынырнула, тяжело дыша, и наградила меня озорной улыбкой.
- Молодец, Инглиш. Он у тебя, похоже, никогда не вешает голову. Я хочу тебя - прямо сейчас!
Она прыгнула на меня, обхватив руками за шею и обвив бедрами мою поясницу. Мой платиновый дружок мигом проник в нее. Оргазм потряс её почти сразу же, и я поспешил составить ей компанию. Крик Каролины эхом прокатился над бирюзовой водой заливчика. Запрокинув голову назад, она беспомощно лопотала:
- О Боже, о Господи...
Потом бессильно обмякла в моих руках и повисла на мне.
- Отнеси меня на берег, Инглиш, - попросила она.
Мы ещё долго лежали, обнявшись. Мне даже показалось, что Каролина уснула, когда она вдруг встрепенулась, вскочила и посмотрела на меня; в глазах плясали чертенята.
- Пошли, Инглиш, я отвезу тебя на яхту.
- Что?
- Опять ты за свое. Я сказала...
- Я слышал, что ты сказала.
- Тогда пойдем. Одевайся.
- Постой, Каролина... Здесь - одно дело, но что скажет Кларенс, когда я заявлюсь на яхту?
- Кларенс ничего не скажет. Не волнуйся на его счет - у него свои развлечения.
- Вот как? - Мне не понравился её тон. - И - какие же?
- Увидишь. Одевайся.
- Э-ээ, я не знаю...
- Инглиш, неужели тебе не хочется посмотреть, как живут другие люди?
- Хочется, конечно, но...
- Тогда собирайся. Никто тебя не съест.
Признаться, от такой перспективы у меня даже дух перехватило. Сколько раз я любовался сказочными яхтами, бороздившими бухту Пальма, и мечтал побывать на борту хоть одной из них... Упустить такую возможность я попросту не имел права. И даже, знай я наперед, чем закончится мой визит на эту яхту, я бы все равно согласился побывать на ней... так мне кажется.
Глава четвертая
В открытое море мы выбрались, когда стрелки часов приближались к восьми, а солнце уже почти скрылось за горизонтом. Волны улеглись, и над водной гладью задувал свежий бриз. Легкий ветерок и мелкие брызги приятно взбадривали меня, поднимая настроение.
Каролина казалась поглощенной вождением. Сидя за штурвалом, она вся ушла в себя. Дроссельная заслонка была, по счастью, открыта только наполовину, что давало мне возможность насладиться прогулкой, не опасаясь, что меня вот-вот выбросит за борт.
Магалуфский залив мы пересекли, следуя примерно в миле от берега. Огни отелей змейкой вились вдоль побережья; должно быть, оправившиеся после фиесты туристы уже готовились вкусить новых ночных развлечений.
Я невольно улыбнулся, представив себе, что сказали бы Элла и Дорис, узнав о том, как я провел день, и чем собираюсь заняться вечером. Я почти услышал, как Дорис прогнусавила:
- Ну и везунчик же ты, Расс - просто слов нет. Слушай, будь другом, приволоки мне симпатичного молодого миллионерчика. А лучше - двух.
Интересно, как отнеслась бы Каролина к моим толстушкам, подумал я. Впрочем, возможно, она даже не подозревала, что такие люди существуют.
Я взглянул на нее. Гордый профиль Каролины четко вырисовывался на фоне чуть розовеющего горизонта. Красотка в бикини. Подбородок казался таким же вздернутым, как и упругие груди, волосы мягким дождем рассыпались по обнаженным плечам.
- Ты не замерзла? - спросил я.
- Нет.
- Дать мою рубашку?
- Нет.
Я уже отчаялся услышать от неё хоть одно "спасибо" или "пожалуйста".
- А что делает папаша Кларенса, чтобы приумножать свои миллионы?
- Как что - сласти, конечно.
- Ах, да - "Кэнди Кинг"!*(*Конфетный король (англ.). А папаша твой чем занимается?
- Всем подряд. Он держит сеть супермаркетов.
- А братья и сестры у тебя есть?
- Если есть, то я о них не слыхала.
Единственное дитя, но - какое! Не удивительно, что она не склонна разбрасываться пустяковыми словечками, вроде "спасибо" и "пожалуйста". Я попытался представить себе её детство, но почти сразу отказался от бесполезной затеи. Что я могу знать о жизни таких людей?
Катер выскочил на просторы залива Пальма-Новы.
- Вот где я живу, - сказал я, кивая на берег. - Вон в том доме, на втором этаже.
Каролина мельком взглянула на берег и кивнула.
- Ты чем-то обеспокоена? - спросил я.
Она повернулась ко мне и нахмурилась.
- Нет, почему?
- Ты уверена, что не совершаешь ошибки, приглашая меня на яхту? Уверена, что никто не будет против?
- Нет, кое-кому это наверняка придется не по нутру. Впрочем, это зависит от настроения.
- Вот как? Замечательно!
- Боишься?
- Как тебе сказать... Как правило, я стараюсь не появляться там, где меня не очень ждут. Я все-таки - не полный мазохист.
- Хотя ничто мазохистское тебе не чуждо - не правда ли?
- В каком смысле?
- Я ведь тоже устроила тебе не самый торжественный прием, но ты остался.
- Ты была одна, а на борту их - восемь.
- Я знаю множество мужчин, которые при виде меня бежали бы без оглядки.
Я улыбнулся и пожал плечами.
- Хорошо, значит, я мазохист.
- Держись крепче! - вдруг крикнула она с нотками раздражения в голосе. - Слишком уж медленно мы тащимся.
Вввжжжжик! Рычаг выдвинут вперед до предела, корма погружается в воду и катер мчит вперед, как на крыльях.
Каролина не гасила скорость до самой последней секунды, пока мы не ткнулись в правый борт яхты, едва не раскроив носом дорогую обшивку.
Лишь завидев подобную яхту в заливе, пусть даже ночью - залитую яркими огнями, - любой нормальный обыватель разинет пасть и бухнет что-то вроде: "Ух ты, чтоб я сгорел!"; представляете же, что почувствует такой человек, оказавшись на борту этой сказочной красавицы! Размеры, великолепие и богатство просто поражают. Что бы там ни рассказывала Каролина про своих родственников с сотнями миллионов, но лишь в ту минуту, ступив на палубу этого сверкающего хромом и медью белоснежного чуда, я столь явственно осознал, в каком чуждом мире оказался. Так, должно быть, ощущал себя Тарзан, попав в Нью-Йорк, а ведь меня, вдобавок, никто не приглашал. Словом, вы, наверное, и сами догадались, что я уже начал горько корить себя за столь легкомысленно принятое предложение.
По трапу к деревянному причалу быстро сбежал матрос в белой майке и слаксах.
- Добрый вечер, мэм, - подобострастно поздоровался он.
- Прими катер, Хэнсон, - бросила Каролина. - Пойдем, Инглиш, - кивнула она мне. - И - хватит строить из себя затравленного кролика.
Она резво взбежала по ступенькам, привычная к ним. Я последовал за ней.
Едва мы оказались на палубе, как к нам приблизилась парочка. Парень напоминал меня - примерно моих лет и одного со мной роста и сложения, высокий, стройный и загорелый красавец, с темными вьющимися волосами. В легкой белой рубашке и брюках. В руке он держал наполненный темной жидкостью стакан, в котором позвякивал лед.
При виде сопровождавшей его девушки у меня захватило дух. Невысокая и худенькая, но с огромной грудью и длинными, черными, как вороново крыло, волосами. На ней был очень элегантный брючный костюмчик цвета морской волны, с полностью оголенным животиком. Девушка выглядела страстной, зажигательной и необычайно возбуждающей.
Завидев Каролину, мужчина остановился, как вкопанный. Вид у него сразу сделался угрожающим. Темные глаза сузились, губы поджались, а дыхание стало прерывистым. Зрелище довольно неприятное, скажу я вам.
Его подруга метнула на Каролину ревниво-мстительный взгляд и отошла к борту, словно предвкушая приятную сцену. На меня она даже не посмотрела.
Зато её спутник насмотрелся на меня вволю. Он стоял, набычившись, и прожигая меня насквозь взглядом, тепла в котором читалось не больше, чем у изголодавшегося паука, в тенетах которого запуталась жирная и сочная муха. Затем он перевел взор на Каролину.
- Я хочу с тобой поговорить...
- Потом.
- Сейчас же! Иди сюда. - Он кивнул на прикрытый жалюзи дверной проем в проходе.
- Я же сказала, Кларенс - позже! - раздраженно ответила Каролина.
Кларенс! Вот, значит, он каков! Господи, до чего же обманчивы бывают имена. А я-то представлял его одетым с иголочки снобом с бледной вытянутой физиономией и брюшком. Высившийся передо мной парень скорее напоминал профессионального теннисиста.
Каролина, задрав голову, быстро и решительно прошагала мимо него. Кларенс резко развернулся и последовал за ней, агрессивно ускоряя шаг. Ярдов через пятнадцать он настиг её, схватил за руку и рывком повернул к себе. Разговора их я не слышал, но доносившихся до моих ушей отрывков вполне хватило, чтобы составить представление о сути супружеских разногласий.
Кларенс: "...своем идиотском катере... собирались кататься на водных лыжах... кто тебе дал право!.."
Каролина (очень громко и отчетливо): "Иди в жопу, Кларенс!"
Кларенс (свирепо махнув рукой в мою сторону и метнув на меня убийственный взгляд): ...очередного своего альфонса... опять протрахалась весь день..."
Каролина сорвалась прочь. Кларенс помчался следом, и они скрылись из вида.
Я стоял и дрожал, как осиновый лист. Жгучая девица смотрела на меня, опираясь на фальшборт и ехидно улыбаясь. Жуткая стервоза.
