- Ну, а этого парня? - спросил Лэкленд.
Волосы у мужчины выцвели добела, лицо, опаленное не нашим, а куда более жарким солнцем, было перепачкано грязью или сажей. Черные провалы во рту свидетельствовали о потерянных зубах, а горькие морщины по его сторонам - о потерянных надеждах.
- Может быть, это один и тот же человек, капитан.
- И я того же мнения. Вот почему я выкопал этот снимок из архива.
- Он мертв?
- Давным #8209;давно. Тому уже пятнадцать лет, - в грубоватом голосе Лэкленда послышалась нежность: видно, он испытывал ее только к покойникам. - Его пришили в бродяжьем квартале, в пятьдесят четвертом, - я тогда еще в сержантах ходил.
- Как он был убит?
- Выстрелом в сердце. Из этого револьвера, - и он приподнял «кольт» вместе с фанеркой. - Из того же револьвера, что и Хэрроу.
- А это вам откуда известно?
- Опять же баллистическая экспертиза. - Достав из ящика стола выложенную ватой коробочку, он вытащил оттуда пулю. - Эта пуля во всем схожа с теми, которыми мы стреляли вчера на экспертизе, а человека в бродяжьем квартале убили ею. Мне пришло в голову их сопоставить, - сказал он, едва удерживаясь от ликования, - потому что Хэрроу всюду носил с собой этот снимок, - и он постучал пальцем по обрезанной фотографии Элдона Свейна. - Мне сразу бросилось в глаза его сходство с человеком, убитым когда #8209;то в бродяжьем квартале.
- По #8209;моему, на снимке труп Свейна, - сказал я, - и время смерти совпадает. - Я рассказал Лэкленду, как револьвер из рук Роулинсона перешел в руки его дочери, а от дочери попал к ее пропавшему супругу.
Лэкленда мой рассказ очень заинтересовал.
- Вы говорите, Свейн долго жил в Мексике?
- Лет восемь #8209;девять, по всей видимости.
- Ваши слова лишний раз подтверждают нашу версию. Мертвец был одет как мексиканский сезонный рабочий. Во время войны я служил на границе и хорошо знаю, как трудно напасть на след мексиканца. Вот мы и прекратили расследование, а, видимо, зря.
- Отпечатки пальцев сделали?
- Вот именно, что нет. Руки трупа лежали в костре, вернее, в тлеющих углях. - И он показал страшный снимок обуглившихся рук. - Не знаю, случайно так вышло или нет. В бродяжьем квартале и не такие ужасы случаются.
- Вы в ту пору подозревали кого #8209;нибудь в убийстве?
- Мы, конечно, прочесали весь квартал. В облаву попал один человек, поначалу показавшийся нам подозрительным, некий Рэнди Шеперд, с судимостью в прошлом. У него оказалось слишком много денег для бродяги, кроме того, его видели с покойным. Но он утверждал, что они случайно познакомились впути и распили вместе бутылочку. Опровергнуть его показания нам не задалось.
Он стал расспрашивать меня об Элдоне Свейне и его револьвере, я отвечал.
- Мы обсудили все, - наконец сказал он, - за исключением самого главного. Как вам удалось заполучить револьвер?
- Простите капитан, на это пока ответить не могу. Но я рад, что вы хотя бы не стараетесь пришить убийство в бродяжьем квартале Нику Чалмерсу. Ему тогда и с игрушечным пистолетом не под силу было управиться.
- Дети вполне могут стрелять из револьвера. Такие случаи известны, - с неумолимой логикой шахматного игрока сделал встречный ход Лэкленд.
- Вы шутите.
Лэкленд холодно улыбнулся: я знаю столько, сколько тебе и не снилось, казалось, говорила эта улыбка, и так будет всегда.
Я остановился у конторы Тратвелла - доложить ему о беседе с Лэклендом. У розоволосой секретарши при виде меня, казалось, камень с души свалился.
- А я прямо из сил выбилась - столько вам звонков. Мистер Тратвелл сказал, что у него к вам срочное дело.
- Он здесь?
- Нет, у Чалмерсов.
Дверь мне открыл слуга Чалмерсов Эмилио. Тратвелл сидел в гостиной с Чалмерсом и его женой. Сцена напоминала похороны, разве что покойник отсутствовал.
- С Ником что #8209;нибудь случилось?
- Он убежал, - сказал Чалмерс. - Прошлой ночью я почти не спал, и, боюсь, Ник воспользовался тем, что я был не в лучшей форме. Он заперся в ванной наверху. Мне и в голову не приходило, что ему удастся вылезти в окно. Но тем не менее это так.
- Давно он удрал?
- С полчаса тому назад, не больше, - сказал Тратвелл.
- Очень плохо, просто хуже некуда.
- Сам знаю, что плохо. - Чалмерс нервничал. Лицо его осунулось - сказывалась мучительная бессонная ночь. - Мы надеялись, что вы поможете вернуть Ника домой.
- Вы же понимаете, что мы не можем обратиться в полицию, - сказала его жена.
- Понимаю. Как был одет Ник, мистер Чалмерс?
- Так же, как вчера: он не захотел раздеться на ночь. На нем был серый костюм, белая рубашка с синим галстуком. Туфли черные.
- Он что #8209;нибудь унес?
- К сожалению, да, - ответил за родителей Тратвелл, - он унес все снотворное из аптечки.
- Во всяком случае, оно исчезло, - сказал Чалмерс.
- Что именно исчезло? - спросил я его.
- Несколько капсул хлоральгидрата и довольно много таблеток нембутала по 0,75.
- Пропало также немало нембусерпина, - добавила его жена.
- Деньги у него есть?
- Полагаю, что есть, - сказал Чалмерс. - Я не стал их у него отбирать. Не хотелось расстраивать Ника.
- В каком направлении он убежал?
- Не знаю. Наверное, прошло несколько минут, прежде чем я его хватился. Увы, сторож из меня никудышный.
Айрин Чалмерс тихо, почти неслышно щелкнула языком и тут же спохватилась. Однако я ее понял. «Если б только сторож», - казалось, говорила она.
Я попросил Чалмерса показать мне, откуда убежал Ник. Мы прошли наверх по короткой, выложенной плиткой лестнице, затем по глухому коридору в ванную. Створки разоренной аптечки были распахнуты. Я открыл окно, пробитое в толще стены, размером полметра на метр, и, перегнувшись, посмотрел вниз.
На клумбе, метрами четырьмя ниже, виднелись глубокие следы, обращенные носками к дому. Должно быть, Ник сначала спустил ноги, потом ухватился за подоконник и спрыгнул. Других следов вокруг не было.
Мы спустились в гостиную, где остались Айрин Чалмерс и Тратвелл.
- Вы очень умно поступили, - сказал я, - не обратившись в полицию. Я в на вашем месте не стал говорить им, да и вообще никому, что Ник сбежал.
- Мы никому об этом не говорили и не собираемся говорить, - сказал Чалмерс.
- Ну, а в каком был Ник настроении перед побегом?
- В неплохом, мне кажется. Спал он мало, мы почти всю ночь проговорили.
- Вы не можете пересказать мне ваш разговор?
- Отчего же, могу. Я говорил о том, что нам надо держаться заодно, что мы готовы оказать ему всяческую поддержку.
- Как он на это реагировал?
- К сожалению, почти никак. Но он по крайней мере не злился.
- Он упоминал об убийстве Хэрроу?
- Нет. Я не задавал ему вопросов.
- А о том человеке, которого застрелили пятнадцать лет назад?
От удивления у Чалмерса вытянулось лицо.
- Что, черт побери, вы имеете в виду?
- Неважно. Нам и без того хватает дел.
- Нет, это очень важно. - Айрин Чалмерс встала и направилась ко мне. Под глазами у нее залегли черные круги, кожа пожелтела, губы шевелились, словно ей хотелось что #8209;то сказать, но она не решалась.
- Вы что, обвиняете моего сына еще в одном убийстве?
- Я только задал вопрос.
- Но какой чудовищный вопрос!
- Согласен с вами. - Тратвелл поднялся и подошел ко мне. - Мне кажется, нам пора уходить. Хозяева провели ужасную ночь.
Я отвесил поклон, который можно было расценить и как извинение, и пошел за Тратвеллом к выходу. Эмилио выбежал отворить нам дверь. Но нас нагнала Айрин Чалмерс.
- Скажите, мистер Арчер, а где произошло это убийство, о котором вы упоминали?
- В местном бродяжьем квартале. По всей видимости, стреляли из того же револьвера, что и в Хэрроу.
- Откуда вам это известно? - спросил Чалмерс, внезапно выросший за спиной жены.
- Полиция провела баллистическую экспертизу.
- И они подозревают Ника? Ведь пятнадцать лет назад ему было всего восемь.
- Я указал на это капитану Лэкленду.
- Вы обсуждали эту историю с капитаном? - накинулся на меня пораженный Тратвелл.
- На его вопросы я не отвечал - если вы об этом спрашиваете, но почти все, что мне известно об убийстве пятнадцатилетней давности, я знаю от него.
- Как у вас зашел разговор об убийстве? - спросил Тратвелл.
- Лэкленд его завел. И я счел своим долгом тут же поставить вас в известность.
- Понятно. Если вы не возражаете, - сказал Тратвелл официально, - я хотел бы поговорить наедине с мистером и миссис Чалмерс.
Я ждал его внизу в машине. Стоял ясный январский день, легкий ветерок придавал ему особую прелесть. Но и события этой ночи, и разговор с Чалмерсами вконец испортили мне настроение. Я боялся, что Чалмерсы меня уволят. Дело было не из легких, но, проведя день и ночь с людьми, в нем замешанными, я хотел довести его до конца.
Наконец из дому вышел Тратвелл и подсел ко мне, на переднее сиденье.
- Они хотели вас рассчитать. Но я их отговорил.
