Однако лирика — лирикой, а работа у меня ненормированная (порой круглосуточная), и даже когда я вроде бы отдыхаю, на самом деле идет служба, которая «и опасна, и трудна»…
…Ровно в восемь тридцать я под руку с Петром вошла в зал ресторана «Ливерпуль». Это престижное заведение расположилось в одном из двухэтажных старинных особняков Тарасова и пользовалось особой популярностью у «новых и новейших русских» и, естественно, у лиц известных национальностей.
Оно и немудрено. Все тут было стилизовано под роскошную купеческую старину, а кое-что от нее и уцелело: огромные, с потолка до пола, зеркала, невообразимой величины люстры, толстые, ручной работы ковры, пальмы в кадушках по всем углам. Ну и, конечно, вышколенная обслуга.
У дверей зала нас встретил улыбающийся метрдотель, не подавший даже виду, что заметил наш вызывающе-пляжный вид, и осведомился о цели нашего визита и наших желаниях.
Я по-простецки заявила, что хотим мы, ясное дело, выпить-закусить, тем более нас тут уже должны ожидать друзья.
— Понятно, — все так же ласково улыбаясь, проронил служитель ресторанного культа и предложил нам отыскать свою компанию и присоединиться к ней.
Искать нам в этом огромном гулком зале, слава Богу, долго не пришлось.
Не успели мы сделать и десяток шагов между столиками, стуликами и алкоголиками, как я заметила высоко поднятую и призывно машущую руку Андрея.
Он и еще некий господин разместились за столиком в дальнем левом углу зала.
Туда-то мы с Петром немедленно и направились сквозь звон бокалов, вилок, табачный чад и разноголосый гомон.
«Хоть и считается приличным заведением, а все равно наполовину — восточный базар», — подумала я.
Когда мы приблизились к столу, мужчины поднялись со своих мест и галантно поцеловали мне руку.
Я еще не успела внутренне растаять от такого джентльменства, как Чистяков представил меня:
— Это Татьяна Иванова, прекрасная женщина и по совместительству частный детектив.
Я улыбнулась и слегка наклонила голову.
— А это Иван Крепцов, владелец фирмы, где я являюсь директором.
Красивый молодой мужчина ослепительно улыбнулся мне прямо-таки голливудской улыбкой и жестом пригласил присаживаться.
Я в свою очередь представила господам Петра Губченко как своего друга и помощника.
Мужчины, сухо улыбнувшись, пожали друг другу руки, и вот мы сидим за столом, изысканно сервированным на четверых. Причем на столе действительно стояли креветки не креветки, омары не омары, но черт знает что, явно ужасно деликатесное.
Официальная часть закончилась, пора было слегка расслабиться.
Андрей, взявший на себя роль тамады, предложил на выбор напитки из стоящих на столе графинов и бутылок.
Я выбрала малахитовый тягучий «Шартрез», Петр (спортсмен, явно непьющий) предпочел бокал «Гурджаани», а принимающая сторона продолжала допивать початую бутылку с этикеткой «Смирнофф».
Чистяков провозгласил тост:
— За знакомство и, надеюсь, дальнейшее сотрудничество.
Мы чокнулись, выпили, какое-то время молча закусывали, потом я решила — и вполне справедливо — перейти ближе к делу:
— Андрей и Иван…
— Можно без отчества, — опять ослепительно улыбнулся Крепцов.
— Значит, Андрей и Иван. Все-таки настоящая цель нашей встречи — не проведение приятного вечера в дружеской компании…
— Да, да, конечно, — спохватился Чистяков и поставил свою рюмку на стол.
— Так вот, я предлагаю сначала поговорить о делах, а потом, в зависимости от того, что вы мне сообщите, я как единственная дама, присутствующая за этим столом, возьму на себя смелость и ответственность решить: либо мы немедленно едем выручать Тиану, либо ужинаем дальше.
Иван Крепцов поцокал языком, многозначительно посмотрел на Андрея и заметил:
— Красивая, умная, да еще и деловая женщина! Предлагаю тост за Татьяну.
Отказываться было глупо, и мы выпили еще, после чего я вернулась к теме:
— Итак, как мне представляется, интересующую меня информацию может предоставить господин Крепцов?
Названный господин, одетый в умопомрачительный белый костюм и лицом кого-то мне напоминающий (не то чтобы молодого Алена Делона, но где-то близко), медленно повертел в руках ножичек для фруктов и начал:
— Сразу должен заметить, Таня, что цель у нас на данный момент одна — выручить Тиану. Нас с Чистяковым это интересует по двум причинам. Первая — она очень ценный работник. Вторая — она очаровательная, попавшая в беду женщина. Поэтому, когда Андрей с ваших слов рассказал мне о случившемся и, главное, назвал фамилию предполагаемого похитителя, я начал кое-что соображать…
Он налил себе в фужер минералки и не торопясь — глоток за глотком — ее выпил.
Мы трое сидели в напряженном молчании. Причем я машинально пыталась по-прежнему сообразить: почему мне кажется, что я откуда-то знаю Крепцова. И еще я отметила, пока он пил воду, что на кисти правой руки у него не хватает половины мизинца и трети безымянного пальца.
Тем временем Иван продолжал:
— Дело в том, что якобы покойного Диму Алексеевского я знал со студенческих лет. Мы учились на параллельных курсах, но тусовка была одна. И по колхозам нас гоняли капусту собирать, и по стройотрядам… Короче говоря, видел я его всяким и во всяких ситуациях. В том числе и вместе с девочками… Извините, Татьяна, вы должны понять…
Я пожала плечами и продолжала внимательно смотреть в глаза Крепцова.
В это время Андрей бодрым тоном заметил, что пора бы еще «приложиться по рюмашечке». Разлил тот же ассортимент, что и при первом тосте, и, молча чокнувшись, мы выпили.
Крепцов, устремив взгляд в высоту потолка, как бы припоминая дальнейшее, продолжал:
— Короче говоря, еще раз прошу прощения за интимные подробности, но я запомнил у Димки на левой ягодице крупное родимое пятно в форме полумесяца. Согласитесь, редчайшая примета.
Он обвел нас улыбающимися глазами, и мы все трое кивнули.
Я теряла терпение от этого неторопливого светского вечера, когда речь шла о спасении человека, поэтому довольно грубо заявила:
— Ну же, мы вас внимательно слушаем, Иван.
Крепцов сосредоточенно пожевал губами и сказал:
— Если быть кратким, произошло следующее. Недели две назад мы отдыхали в одной загородной сауне в компании деловых мужиков. Знаете, как это бывает…
И вот абсолютно случайно вижу, как банщик хлещет веничком лежащего на полке ничком мужика, у которого на ягодице точь — в-точь такая же родинка. Ошибиться невозможно, как, знаете ли, не бывает в природе двух совершенно одинаковых лиц.
Я дождался, пока мужик встанет, и, радостно вскрикнув: «Димка!», ломанулся было к нему. Но обалдел. Лицо было совсем другое. Вроде он, а вроде и не он.
Мужик на меня странно так посмотрел и тихо сказал: «Ты чего, Ванька, орешь? Ну я это, я. Только морду пришлось слегка перекроить по случаю крайней необходимости. И не Дима теперь я, и фамилия другая. А вообще, пойдем выпьем за встречу, побазарим, раз уж ты меня признал».
…Крепцов перевел дух и опять налил себе минералки, не глядя на нас, молча сидевших, соображая: то ли сказку мужик плетет, то ли быль. Но, в принципе, какой ему смысл, солидному бизнесмену, водить нас за нос?
Чистяков, воспользовавшись паузой, предоставленной ему шефом, удивленно помотал головой и сказал:
— Ну и ну! Чего только не случается! У меня, кстати, господа, есть тост по этому поводу, а то мы совсем заскучали: «За удивление жизнью!»
Он наполнил рюмки и фужеры, после чего мы выпили, а Крепцов, под закуску, заканчивал рассказ:
— Назвался бывший Дима Алексеевский интересным именем — Федор Сергеевич Никифоров. Из прошлого ничего не рассказывал. Да я и не выпытывал, в таких ситуациях это не принято. Сказал он только о своем теперешнем бизнесе и предложил мне одно совместное, очень выгодное и, главное, верное дельце. Грех было отказываться. Выпили еще, договорились. Он нарисовал мне, где его найти…
Я не выдержала и чуть не крикнула:
— Где?!
Крепцов как бы снисходительно улыбнулся и сказал:
— Не торопитесь, Танечка, дело ведь серьезное. А если короче, купил этот теперешний Никифоров особнячок в Ягодной Поляне, объяснил, как его отыскать. Телефона там пока нет, кабель не подвели, да ему и незачем, сотовый наверняка есть.
Договорились мы дельце это наше по телефону не обсуждать, а когда надо, встретиться там у него. Так что…
Крепцов не закончил фразы, когда Петр Губченко, решив, что час расплаты близится, вскочил с места и заявил:
— Хватит здесь сидеть, лясы точить, немедленно поехали туда!
Чистяков и Крепцов удивленно переглянулись, затем уставились на меня, полностью игнорируя Петю. Мол, что это твой телохранитель позволяет себе за нас всех решать.
Я, честно говоря, тоже слегка смутилась, но виду не подала и спокойно заметила:
