— Клим, хватит пугать гостя, а то он передумает и убежит. — Ройтер погрозил управляющему пальцем.
— Здесь некуда бежать: вокруг лес, ворота закрыты, собаки спущены с привязи, — зловещим голосом произнесла Инна.
Молодежь разразилась очередным приступом смеха, а Игорь обменялся понимающими взглядами со старым «пиратом».
— Что насчет турнира по покеру? Кто в деле? — Филипп посмотрел на Игоря.
— Кому интересен твой покер! Папа, ты водил Игоря в подвал?
Все одновременно заговорили друг с другом.
— Вы не против, если я буду называть вас Игорем на «вы»? — спросила Вера.
— Я предпочел бы на «ты». Я не такой старый.
— Это видно. — Она поправила волосы, скользнув по нему откровенным взглядом.
«Господи, сколько ей лет? Двадцать с чем-то?» Игорь заерзал на стуле. Ее заигрывания грозили обернуться неприятностями. Вера полностью развернулась на своем месте, небрежно опустив руку на спинку соседнего стула. Игорь заметил, как локоть Матвея коснулся ее груди, она не отстранилась.
Подали десерт. Беседа потекла ровно. Говорили о лошадях, погоде и мелких происшествиях, составляющих основу здешнего быта: воду в бассейне спустили, массажист уехал в город на выходные, у начальника охраны родился третий сын.
На протяжении всего вечера Игорь несколько раз ловил на себе изучающий взгляд племянницы Ройтера. В финале трапезы появился шеф-повар Бруно, похожий на футболиста Марадону, он присел на стул рядом с хозяином и, страшно коверкая русские слова, спросил:
— Синьор Игор, как дорадо?
— Великолепно. Я не пробовал вкуснее.
Повар мгновенно расцвел. Марк Аркадьевич одобрительно посмотрел на гостя.
— Завтра делать барбекью.
— Если погода будет.
Все дружно посмотрели через стеклянную дверь в сад.
— Ему здесь не скучно? — тихо поинтересовался Игорь, наклонившись к Филиппу Авилесу.
— Да нет, у него есть подруга, она работает в нашей прачечной. Он часто посещает Большой театр, катается на коньках, — ответил испанец. — А где-то в Италии ждет жена и двое ребятишек, — грустно добавил он.
Игорь поймал себя на мысли, что этот парень начинает нравиться ему все больше. Своим изящно завуалированным хамством он напоминал Арнольда: такое же псевдоснисходительное отношение к окружающим, типичный менталитет везунчиков, ленивая уверенность в своей неотразимости, а с другой стороны — что-то мальчишеское, порывистое, почти детское. Они оба, не прилагая усилий, могли расположить к себе кого угодно.
Игорь не был таким, как они, его внутренняя сдержанность не позволяла ему быстро сближаться с людьми. Он всегда завидовал тем, кого дожидаются водители автобусов, кто легко получает то, за что он привык бороться.
Игорь раздумывал о том, стоит ли ему принимать дружбу Филиппа так скоро. Это позволит ему больше узнать об обитателях дома, но он не хотел столь стремительно сокращать дистанцию между собой и остальными членами семьи. В начале проекта дружба бывает на руку, ближе к завершению это не более чем досадная помеха на пути к финалу.
Василий бесшумно внес телефонную трубку, и Марк Аркадьевич, извинившись, вышел из — за стола.
— Сыграем в покер? — Филипп снял белую салфетку с колен.
— Я с вами.
Игорь почувствовал ее запах у себя за спиной.
— Вера, ты же знаешь, женщины не умеют блефовать. У тебя все на лице написано. Какой смысл с тобой играть.
— Ну, вы же не будете играть вдвоем.
— Я люблю играть в карты с женщинами. — Игорь поднялся и оказался к ней лицом. Он немного переборщил с театральностью, поскольку все остальные с интересом уставились на них.
— Нина, а вы играете в покер? — Игорь поспешил исправить ситуацию и повернулся к дочери Ройтера.
— Иногда, — она с улыбкой пожала плечами.
Ее взгляд изменился, стал каким-то пустым, как бы повернутым внутрь себя. Игорь не заметил, когда ее настроение успело так драматически поменяться.
— Простите меня, я подойду попозже. — Нина, ни на кого не глядя, поспешно вышла из комнаты.
Игорь посмотрел ей вслед. Невзирая на приятные манеры и доброжелательность, в ней, как и во многих других дочках миллионеров, которых ему приходилось встречать, явно чувствовалась привычка поступать так, как хочется именно в данную секунду, не заботясь о том, что думают и чувствуют остальные.
— Ну что насчет карт? — вздохнув, сказала Вера, возвращая внимание к своей персоне.
— С удовольствием. — Игорь перевел взгляд на ребят, столпившихся вокруг него.
— Матвей!
— Всегда готов.
Они дружно направились в бильярдную. Игорь чуть задержался, чтобы поравняться с «пиратом»:
— А вы не присоединитесь?
— Спасибо. — Управляющий улыбнулся гостю. Его мягкая, почти вкрадчивая манера разговора не вязалась с грубым, обветренным лицом. — Я встаю рано, к пятнице накапливается усталость. Надеюсь, нам еще представится возможность пообщаться. Можем совершить пешую прогулку, я покажу вам окрестности.
— С удовольствием с вами прогуляюсь.
Игорь пожал протянутую руку и ускорил шаг, догоняя остальных. Он принял решение сблизиться с этим человеком первым. В его личности чувствовалось что-то великодушное и очень сильное одновременно.
— А где Костя? — Игорь нагнал остальных возле библиотеки, конюх успел отколоться от их компании.
— Он не играет в карты, — ответила Вера, не поворачивая головы. Игорь невольно залюбовался ее профилем.
— Предпочитает бильярд, — пояснил Матвей.
Рядом с Филиппом жокей казался чуть ли не подростком. Игорь заметил, что испанца здесь любили все. В общении с молодежью он позволял себе покровительственные нотки.
— А Клим Сергеевич женат? — спросил Игорь.
— У вас какое-то острое любопытство к семейному положению окружающих вас людей. — Филипп насмешливо посмотрел на него через плечо.
— Просто вы здесь оторваны от города, а мужчины не умеют быть одни.
— Это точно, — подтвердила Вера. — Ну а вы-то как?
— Я здесь только пять часов.
— Что же будет через неделю? — Филипп покачал головой. — Пойдете за селянками.
— Через неделю ранних подъемов у него не останется желаний, — сказала Вера.
— А ты откуда знаешь, ты встаешь в двенадцать, — усмехнулся Матвей.
— Я-то да.
— У Клима нет семьи. Но он свое отгулял в молодости, по-моему, он никогда не был женат.
— Он был большим специалистом в этой области, — добавил Матвей. — Но сейчас ушел на пенсию.
— Он обожает «Аменцию», природу, весь этот деревенский быт. — Вера наморщила носик, ее слова прозвучали пренебрежительно.
Игорь воспользовался возможностью рассмотреть ее в полный рост. Низ тяжеловат, но Вера умело скрывала свои недостатки. В тот вечер на ней было сильно декольтированное платье, выгодно подчеркивающее грудь, с шелковой плиссированной юбкой чуть ниже колен. Ему понравились ее тонкие щиколотки и маленькая стопа. Ножка принцессы.
Весь вечер он провел в предвкушении затяжки, поскольку ограничивал потребление сигарет до четырех в день, пытаясь бросить курить. Поэтому, обнаружив на пороге бильярдной, что забыл сигареты на столе, Игорь почти бегом вернулся обратно в столовую и, к своему облегчению, нашел смятую пачку на том же месте.
В доме уже воцарилась обычная тишина. В главном холле потушили люстру, и помещение освещалось лишь проходными светильниками и бра. До слуха Игоря неожиданно донеслись обрывки голосов. Беседа велась на повышенных тонах. Повинуясь профессиональному инстинкту, он, не раздумывая, открыл дверь в темную библиотеку и прислушался. Было тихо. Он уже собирался выйти обратно в холл, когда отчетливо расслышал голос Нины за дверью кабинета Ройтера. Девушка орала, не стесняясь в выражениях:
— Ты совсем выжил из ума! Ты ведешь себя как эгоист! Неужели тебе наплевать на меня?
Игорь, не веря ушам, замер на месте.
— Подумай, о чем ты говоришь! — Голос Марка Аркадьевича прозвучал глухо.
— Тут и думать нечего, ты хочешь убить меня! — взвизгнула она.
Не было похоже, чтобы Ройтер испытывал шок от того, что дочь кричит и оскорбляет его.
— Ты подлец!
Игорь удивленно поднял брови. Еще несколько минут назад отец с дочерью нежно смотрели друг на друга, сидя за общим столом.
— Ты думаешь только о себе, тебе наплевать на меня. Ты помешался на Феликсе! Помешался на скачках!
— Послушай, не стоит продолжать! — Ройтер грубо оборвал ее. — Я думаю, будет лучше, если ты не станешь делиться с остальными своими проблемами. Ты же не хочешь, чтобы люди считали тебя плохим или завистливым человеком.
— Я прошу тебя не делать этого! — Ее голос дрожал.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Вон отсюда, мне противно продолжать этот разговор.
Игорь отступил к выходу. Последнее, что он услышал, перед тем как выскользнуть из библиотеки в холл, были проклятия дочери, посыпавшиеся в адрес отца. Эта семья начинала ему нравиться.
