Не сразу слушатели поняли, что кандидат закончил речь. Последовали глухие аплодисменты: никому не хотелось снимать перчаток. Раздались крики: «Так и надо, Кэкстон! Мы с тобой до конца!»
Заиграл оркестр.
У края трибуны кандидат пожимал руку члену палаты представителей, всем своим видом показывая присутствующим, а особенно фотографам, что никогда не встречался с ней ранее и для него эта почтенная дама – одна из многих, составляющих отряд его доброжелателей. Затем он помахал руками толпе и сбежал по ступеням.
У автобуса Уолш Уилер, Пол Добсон и Фил Нолтинг что-то горячо обсуждали.
– Однако, – в который уж раз повторил Флетч. – Я и представить себе не мог, что так просто быть волшебником.
– Вы что-то об этом знаете, – обвинила его Фредди. – Расскажете мне?
– Нет.
Фредди Эрбатнот надулась и отвернулась к трибуне. Бабуля, член палаты представителей, что-то кричала в микрофон. Оркестр полностью заглушал ее слова.
– Что все это означает? – задала Фредди риторический вопрос.
– Только одно, – ответил Флетч. – Он попал в вечерний выпуск новостей.
Поровнявшись с Флетчем, губернатор Уилер широко улыбнулся.
– Настроение бодрое?
– Как у дедушки Адама.
Все еще улыбаясь, губернатор направился к сыну. Уолш, Фил Нолтинг и Пол Добсон являли собой стену, рухнувшую от звука трубы. На лицах всех троих отпечатался ужас.
– Как я выступил?
Уолш стрельнул взглядом по сторонам, дабы убедиться, что они вне досягаемости ушей репортеров. Но рядом стояла лишь группа из тридцати или сорока пациентов местной психиатрической больницы, приведенных на встречу с кандидатом.
– Тебе надо бы предупреждать нас о подобных сюрпризах.
– Я же говорил, что у меня возникла идея.
– Да, но ты забыл упомянуть, что намерен бросить бомбу, предложив совершенно новый подход.
– Который потребует новой Речи, – глаза Фила Нолтинга превратились в щелочки.
– Да уж, – согласился губернатор. – Признаться, я обдумывал выступление, пока эта бабка из Конгресса что-то долдонила насчет водоснабжения.
– Дело в том, – вмешался Пол Добсон, – что мы должны готовить убедительные доводы в защиту каждого вашего тезиса до того, как вы их представите на суд общественности.
– Истину защищать не надо, не так ли? – возразил губернатор.
– Привет, губернатор, – обратился к нему один из психов, мужчина лет тридцати пяти. – Меня зовут Джон.
– Привет, Джон, – поздоровался с ним губернатор.
– Ты, возможно, произнес отличную речь, папа. Но мы-то ничего о ней не знали, а потому мы чувствуем себя ненужными.
– Я сам не знал, скажу я об этом или нет, – улыбнулся губернатор. – Но так уж вышло, что сказал.
– Сейчас мы получим текст и посмотрим, что можно сделать, – подвел черту Добсон.
Губернатор пожал плечами.
– Все будет нормально, – и протянул руку другому психу, женщине лет тридцати. – Привет. Вы – приятельница Джона?
В автобусе Ли Оллен Парк, координатор добровольцев, подсоединял к наушникам портативный магнитофон. Машинистка сидела за столиком, готовая приступить к работе.
– Ли Оллен, – начал Флетч. Парк не повернул головы. – Один простой вопрос.
– Не сейчас. Пожалуйста, сейчас вопросов не надо. – Нам нужен полный текст речи губернатора, – последнее предназначалось машинистке. – И чем быстрее, тем лучше, – он нацепил наушники на голову машинистке. – Она чуть поправила их.
На многоканальном телефоне, встроенном в кресло Барри Хайнса, горели все лампы вызова. Телефон не звонил. Сам Барри куда-то сгинул.
– Ли Оллен... – упорствовал Флетч. Ли Оллен нажал на магнитофоне кнопку «Пуск» и приложил к уху третий наушник.
– Слышно хорошо? – спросил он машинистку.
Та кивнула. Ее пальцы уже бегали по клавиатуре.
– Мой Бог, – простонал Ли Оллен. – Что же он такое говорит?
– Ли Оллен, меня интересует Салли Шилдз, Элис Элизабет Шилдз...
– Не сейчас, Флетчер! Тут же настоящий ад! Губернатор взорвал бомбу, если вы этого еще не знаете.
– Нет. Не знаю.
– Во-первых, его поймали на подкупе школьников. Затем, как нас сориентировали, пьющий, не пропускающий ни одной юбки, конгрессмен оказался чьей-то прабабушкой. Между прочим, в холодильнике кувшин с «Кровавой Мэри». Выпей, если желаешь. И, наконец, он выступает в Уинслоу словно Линкольн в Геттисберге. А день только начался?
– Ну что вы, – успокоил его Флетчер. – Добрая половина уже миновала.
– По моим часам – нет, – и Парк склонился над машинисткой, слушающей и печатающей. – Нам нужно каждое слово! Каждое слово!
– Теперь вы можете мне ответить, – твердо заявил Флетчер.
Ли Оллен Парк все еще прижимал наушник к уху.
– Что? Что, что, что?
– Элис Элизабет обращалась к вам с просьбой зачислить ее в добровольцы? Вы ей платили за какую-нибудь работу?
– Нет, – Ли Оллен мотнул головой.
– Не обращалась?
– Мне докладывали о следующем за нашим караваном «фольксвагене». Это все, что я о ней знаю.
– Он сказал что-нибудь новое? – прокричал Билл Дикманн, один из тех, кто предпочел стопку спиртного речи кандидата.
– Похоже, что да, – признал Флетч.
– Совсем новое? – на лице Дикманна отразилась тревога.
– Я, конечно, не могу точно указать процент новизны...
– У кого пленка? – прервала его Стелла Кирчнер.
– У тех, кто сейчас оккупировал телефоны в центре Уинслоу, – ответил Флетч. – Полагаю, что у них.
– У вас есть пленка, Флетч? Дайте ее нам, и я обещаю, что больше мы не будем писать о том, как кандидат подкупает школьников.
– Пленки у меня нет. Распечатка речи будет готова с минуты на минуту.
– Распечатка, – скривился Дикманн. – Мои издатели получат текст по системам теле – или радиовещания. Зачем же мне отправлять им еще и распечатку?
– Что же сказал губернатор? – наскакивала на Флетча Стелла Кирчнер.
– Ну, вроде того, что мир объединяется, несмотря на все усилия человечества.
Репортеры в изумлении уставились на него, словно он внезапно заговорил на незнакомом им языке.
– И ничего насчет водоснабжения? – Рой Филби выглядел так, будто вот-вот шлепнется в обморок.
– Ничего.
– Дерьмо, – процедил Филби. – Я-то уже сообщил, что он говорил о водоснабжении... Так что он сказал не о водоснабжении?
Флетч ввел ее в автобус команды кандидата.
– О-о-о-о, – Бетси изобразила притворный восторг. – Неплохо тут живут. Телевизор, и все такое.
Уолш разговаривал с Ли Олленом Парком.
– Уолш, это Бетси Гинзберг.
– Я знаком с Бетси, – Уолш вопросительно глянул на Флетча.
– Как с репортером, но не как с женщиной, – вставила Бетси.
– Да, да, – покивал Флетч. – Она, как никто, умеет сервировать стол.
Губернатор вошел в автобус, когда Флетч собирал у добровольцев копии распечатки речи.
– Пойдемте со мной.
Вслед за губернатором Флетч прошел в комнату отдыха.
– Присядьте на минуту.
– Мне надо раздать распечатки, – Флетч указал на листки в руке. – Сэр.
– Распечатки подождут, – губернатор снял пальто, бросил на кровать. – Хочу услышать ваше мнение.
– По-моему, вы чертовски красноречивы. Сэр.
Губернатор уселся на вращающийся стул. Флетч остался на ногах.
– Благодарю.
– Взять кристаллик идеи...
– Думаю, больше, чем кристаллик.
– Ума у вас – палата, – пробормотал Флетч.
– Благодарю. А теперь скажите, что вы об этом думаете?
– Откровенно говоря, гм...
– Что, гм..? – губернатор терпеливо ждал, пока Флетч соберется с духом.
– Я... э... не подозревал, что президентская кампания так оскудела идеями. Сэр, – губернатор рассмеялся. – Мне-то казалось, что все определено заранее. И вы с самого начала знаете, что должны говорить, где и кому.
– Вы ошиблись. Вас это удивляет?
– Я никогда не удивляюсь, если случается ошибиться.
– Часть политической кампании – общение с людьми по всей стране. И хороший политик всегда прислушивается к голосу народа. Вот и вы утром поделились со мной очень дельной мыслью. Возможно, каждый знает, что это так, но никто еще не сказал об этом вслух. А может, только молодые впитали эту новую реальность с молоком матери, и теперь не представляют себе иного будущего.
– Да, сэр. Возможно.
– Я думаю, люди голосуют за того, кто говорит им правду. А вы?
– Надеюсь, что это так, сэр.
– Я тоже. Политики – не философы, Флетч. – От них этого и не требуется. Никто не хочет, чтобы в Белом Доме поселился Том Пейн <Пейн Томас (1737-1809) – просветитель радикального направления, род. в Англии, с 1774 жил в Северной Америке.>. Или Карл Маркс. Или Маркузе <Маркузе Герберт (1898-1979) – нем.-амер. философ и социолог. Концепции Маркузе во многом определяли идеологию левых экстремистов на Западе.>. Но никому и не нужно, чтобы хозяин Белого Дома не признавал основополагающих истин, – не глядя на Флетча, застывшего у двери комнаты отдыха, – губернатор хохотнул. – Мне нравится, что я вас пронял. Держу пари, ваши прежние знакомые полагали, что вы абсолютно непробиваемы, – Флетч шумно глотнул. – Это так?
