мозгу плана.
С самого утра Колян из своего спального района отправился в район расположенный гораздо ближе к центру для сбора информации «от первоисточника».
Обойдя несколько домов послевоенной постройки, Колян с хмурым видом уселся на лавочке и достав из кармана потрепанный блокнотик некоторое время рисовал в нем странные понятные только ему самому схемы. Закончив он все с тем же хмурым видом хмыкнул и отправился в следующий «пункт назначения», расположенный уже ближе к окраине Москвы, но дальше от его дома. То есть на другой конец города.
К вечеру Колян обьехал примерно половину из намеченных им пока мест и вполне справедливо считал, что поработал вполне плодотворно. Даже на насупленной физиономии то и дело появлялась легкая улыбка, преображавшая лицо молодого сыщика до состояния привлекательности и такого сурового мужского шарма.
– Вредные привычки есть?
– В смысле?!…
Девчонка со стоящими колом от обилия вылитого на них лака пергидрольными волосами и размалеванная как кукла уставилась на медсестру непонимающим взглядом.
Зоя Павловна подавила вздох раздражения. «Шалава,» – разглядывая девушку подумала она с презрением.
– Курение, употребление спиртного?
– А что?! – с вызовом спросила девчонка и задрала нос вверх.
– Ничего. Карту заполняю, – огрызнулась медсестра. – Не хочешь на вопросы отвечать, иди в районную поликлинику за справкой.
– Ну, курю… Спиртное, ну как… ну как все, бокал, два, в праздник какой… И что такого?… – гораздо более покладисто ответила девушка все еще немного возмущенная обидной формулировкой про «вредные» привычки. Но стоять в очереди в поликлинике ей точно не хотелось.
– Ясно… – Зоя Павловна сделала какую-то пометку в лежавшем перед ней бланке.
– Вообще я справку сдавала, я же говорила! У меня бы без нее документы не приняли при поступлении. Там знаете какие вредные тетки сидели? К каждой бумажке цеплялись! – девушка фыркнула от возмущения.
– Ничего не знаю, – равнодушно ответила Зоя Павловна. – Нет твоей справки.
– Ну вообще!…
– Ладно, все иди. Следующую позови…
– Спасибо…
Радуясь, что хоть в приемной комиссии вредные тетки и посеяли ее справку, козы такие, но все вот так удачно разрешилось и не нужно никуда идти, девушка выпорхнула из кабинета. На пороге возникло еще одно чудо природы. Такая же крашеная-перекрашеная. Юбка вновь вошедшей едва прикрывала то, что просто нельзя не прикрывать.
Зоя Павловна мысленно выругалась. Дожили! Одни патаскухи, куда мир катится?!
– Садись!…
Варя подошла к двери с несчастливым номером и с удивлением посмотрела на нее. Дверь была приоткрыта. Может, конечно, Муся решила выбить ковры и открыла дверь чтобы удобнее было их выносить? Вроде она в прошлый раз ворчала насчет ковров и какая это всегда морока…
В квартире было тихо. Варя включила свет в прихожей и переобувшись в выданные ей персонально тапки прошла в сторону кабинета. Сегодня в квартире Сыренковых был день открытых дверей. Всегда плотно закрытая дверь в кабинет Степана Андреевича была распахнута настежь. Сам хозяин кабинета лежал посреди комнаты на полу и вокруг его головы по светло бежевому паласу растеклось большое темное пятно. Варя привалилась к косяку, ловя воздух ртом. Она очень хотела закричать и не могла. Повинуясь какому-то подсознательному инстинкту она повернула голову в сторону кухни и увидела торчавшую в дверном проеме ногу в грубом нитяном чулке. Рядом валялся старый разношенный тапок домработницы Муси. Варя пискнула и шатаясь как пьяная, на подгибающихся, отказывающихся слушаться ее ногах пошла к выходу. На лестничной площадке ее вывернуло. Слезы текли по щекам, перед глазами плыли круги. Зашумел лифтовой механизм. Варя зачарованным взглядом смотрела на медленно поднимающуюся за сетчатым ограждением кабину. Дверь с лязганьем открылась и из лифта вышла Неля. Жена мертвого профессора. Хозяйка мертвой домработницы. Варя икнула и закрыв лицо руками разрыдалась.
– Что?!… – не закончив фразу, Неля прошла в квартиру. Спустя минуту или две она вышла обратно. Лицо у нее было белое словно снег.
– Бедная Муся, – сказала она чуть слышно.
Подойдя к Варе она прижала ее голову к своей груди и крепко обняла.
– Тихо! Тихо!… – изящная рука нежно поглаживала Варину спину.
Пока следственная бригада делала свое дело, Варя с безучастным видом сидела на ступеньке лестницы, нахохлившись как птичка. В голове было пусто. Она словно утратила способность думать, чувствовать, чего-то хотеть или не хотеть.
Неля просила следователя отпустить ее домой, но тот сказал, что Варя свидетель и он должен ее опросить. Так положено.
Неля отстала и встав возле окна между лестничными пролетами курила одну сигарету за другой. Какое-то время спустя ей разрешили зайти в квартиру и подождать в гостиной или в спальне, но она отказалась. Варя понемногу начала отходить от шока и подумала, как эта женщина вообще сможет теперь находится в это ужасной квартире. Ей стало очень жаль эту несчастную, холодную как Снежная королева красавицу.
Мать настояла на том чтобы Варя взяла справку у врача об освобождении от занятий. Варя и сама не горела желанием с кем-то общаться, слушать лекции. Хотя бы первые несколько дней.
Поэтому увидев дочь одетую и готовую к выходу из дома, Антонина Антоновна встревоженно спросила:
– Варюш, ты куда?
– Мне нужно встретится со следователем, – без особой охоты ответила Варя.
– Он что тебя вызывал? Я с тобой! Ты же все рассказала, зачем опять заставлять тебя переживать?!…
Варя взяла руку разволновавшейся матери в свою.
– Мам, меня никто не вызывал. Мне нужно поговорить со следователем, который занимается делом Леры Нифоновой.
Антонина Антоновна открыла рот, затем вновь закрыла и пристально посмотрела на дочь. Взяв себя в руки она сказала:
– Ладно, раз ты считаешь что нужно…
Варя пожала плечами.
– Мне так кажется. Я долго думал… в общем, не волнуйся. Я в порядке.
– Господи, бедная моя девочка, – прошептала Антонина Антоновна, когда входная дверь за Варей закрылась. В серых глазах задрожали слезы. Ну что за напасть? Что за ужасное время? Телевизор-то смотришь, страшно. А тут рядом, по настоящему, в собственной жизни… Сначала она даже хотела вызвать мужа. Нечего там сидеть, ждать у моря погоды, работать на «дядю» не желающего платить. Но потом передумала. Ну приедет муж. И что? Преступности в Москве меньше станет? Или будут они Варьку за руку водить везде? Нет, не решит это проблему. Жизнь такая… Закусив губу Антонина Антоновна сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Нужно было успокоиться. Нельзя впадать в истерику.
«А ведь Варя могла быть там в это время!…» – ужасная мысль пронзила
