настало время подумать о его реабилитации.
— Поверила?
— Поверила. С верхней полки кухонного шкафа достала шкатулку с письмами. Стала читать письмо какой-то женщины из Чехословакии: та писала, что Глебов умер сразу после окончания войны.
— Вы видели голубой камень?
— Да. Он был вставлен в кулон, который висел у нее на шее. Должен вам признаться: ожидал я большего. Так, небольшой камешек, голубенький, и кулон какой-то неказистый. Я спросил, что это за камень. Она рассказала про «Ахилла» и «Патрокла» и объяснила, что у нее только страз, который достался ей от сестры.
— Вы поверили, что это страз?
— Нет.
— Что дальше?
— Я убедил Барсука, что камень лучше вывезти за границу, там продать, а, следовательно, кому-то из нас надо поехать за рубеж. Барсук в силу своих анкетных данных не подходил. Оставался я.
— Очень неправдоподобно. Как мог Барсуков, человек жадный и недоверчивый, поверить вам на слово и отдать камень? Он должен был подозревать, что назад вы не вернетесь.
— Но тем не менее отдал.
— Верно. Отдал. Но просто так отдать вам камень он не мог. Он должен был получить что-то взамен. Судя по психологической характеристике этого человека, интересовать его могли только деньги. И очень большие деньги.
— Откуда у меня большие деньги?!
— Действительно, откуда у вас большие деньги! В архивах сохранилась записная книжка Зайчиковой. В ней упомянут телефон некоего Захарского Арона Фомича. Не тот ли это Арон Фомич, который говорил вам: «Камушки — они от дьявола, от бога только золото?».
— Мне больше нравятся камни.
— Захарский Арон Фомич, ювелир, проживал в Москве, скончался в Сочи от инфаркта пятнадцатого августа 1986 года. В его записной книжке мы нашли…
— Номер моего телефона.
— Совершенно верно. Номер вашего телефона и около него какие-то цифры. Вы не знаете, что это за цифры?
— Теперь мне понятно, зачем вы приехали ко мне в Африку. И каков смысл допроса.
— Разговора. Разговора! Допрос — это такая форма беседы, при которой ведется протокол. А я протокол не веду. Но зачем я приехал… Когда это все началось?
— Что?
— От бога только золото.
— Когда началось золото? Сразу же, как появилась Зайчикова.
5. Ювелир из Тарусы
31. Золотое дело
Елена позвонила мне на работу:
— Срочно приезжай, есть важное дело. Обязательно приезжай.
Я приехал в Ленинград ночным поездом в половине девятого утра — и сразу к ней. Зашли в кафе, заказали кофе и булочки.
— Что случилось? — спрашиваю.
А она:
— Всё расскажу по порядку. Попала я по пустяку в середине декабря. Пустяшное дело. Улик не было, даже откупаться не пришлось. Загнали в предвариловку. А там уже парится Валька Грызунова. В казенном доме много свободного времени, есть когда о жизни потолковать. Рассказала она мне, что проходит по делу вместе со своими дружками, вроде бы они ювелирный взяли. Потом ее дружкам дали… не помню сколько, но от души. И Валентину не забыли. Так вот, на той неделе пришла мне от нее весточка. Тюремная баланда, сам понимаешь, не люля-кебаб. А на волю до срока бесплатно не выпускают. Словом, то золотишко, что они тогда в ювелирном взяли, теперь у меня, и нужно его переплавить да реализовать. Вот я и ломаю себе голову, как бы ювелира надежного найти. У тебя в Москве нет никого такого? Может, не у тебя, а у твоих знакомых?
У меня действительно был знакомый ювелир, точнее не мой знакомый, а знакомый жены Таганкина. Когда я рассказал Елене, что у меня есть знакомый ювелир, она сразу завелась:
— Надо бы договориться, Славик. Надо. А я уж тебя не обижу. Деньги у тебя большие будут. Машину купишь. За границу туристом поедешь. И риску тебе никакого. Нужно, чтобы он камешки из колец повынимал. В скупках камни не принимают. Пусть камешки сам купит. А золото можно в скупку сдать. Дело надежное. Там даже паспорта не спрашивают, деньги сразу дают. Если бы еще кто прямо от ювелира — в скупки.
Я было начал:
— Видишь ли, я…
Она меня остановила:
— Не сможешь ты, Славик. Да и боюсь я за тебя. Я хочу, чтобы у тебя все чисто было.
Я вспомнил про Гвоздя и сказал:
— Друг у меня есть. Парень супернадежный. Если договорюсь с ювелиром…
Елена спросила:
— Кто он такой?
— Шофер. По стране на трейлерах ездит.
Елена от радости чуть не завизжала:
— Ой, как хорошо складывается! Может в разных городах сдавать… Только ты завтра на трезвую голову хорошенько подумай.
На том порешили. И я вернулся в Москву.
32. Захарский
— После этой беседы вы вернулись в Москву и стали искать ювелира.
— Нет, искать не стал. Просто позвонил Люде, жене Таганкина. Она работала в Ювелирторге. Захарский часто бывал у них в доме. Она дала мне номер его телефона.
— Вы ей объяснили, зачем он вам нужен?
— Нет. Она сказала, что он сам мне позвонит.
— И он позвонил?
— Через два дня. Мы с ним встретились. Я ему объяснил, в чем дело.
— Он сразу согласился?
— Уговаривать его не пришлось.
— Не могу понять, как он, опытный ювелир, уважаемый человек, согласился на такое дело? Риск нешуточный.
— Он сказал, что его брат начал шутить с советской властью с октября семнадцатого и
