– Господин Гиммлер! – проговорил барон, подчиняясь внезапному импульсу. – Я верю в вашу звезду, верю в ваше высокое предназначение! Позвольте вручить вам эту священную реликвию германского народа как мой скромный вклад в дело создания того ордена, о котором вы говорили!
– Благодарю вас, барон. – Гиммлер выглядел совершенно спокойно, как будто ничуть не сомневался в таком решении, заранее был в нем уверен. – Благодарю вас, этот кинжал станет первой реликвией создаваемого мной ордена, а вы, если только пожелаете, станете одним из первых его членов.
Барон, с трудом преодолевая накатившую дурноту, вернулся на свое место за столом. При этом он тяжело, неуверенно переставлял ноги, как будто из крепкого, энергичного, полного сил мужчины неожиданно превратился в немощного старца, а еще вернее – в куклу-марионетку, лишенную собственной воли, послушно танцующую под музыку опытного кукловода.
К счастью, ему не пришлось сегодня руководить собранием общества – он лишь предоставил слово докладчику, известному в научных кругах профессору антропологии Герману Вирту, который намеревался сообщить членам общества тезисы своей новой книги с громким названием «Происхождение человечества», недавно выпущенной крупным берлинским издательством.
– Как вы, должно быть, знаете, господа, – начал профессор своим красивым, хорошо поставленным голосом, – на заре зарождения человеческой цивилизации существовали два разделенных океаном обитаемых континента: северный континент Арктогея и южный – Гондвана. Соответственно эти два континента населяли две большие расы – нордическая, или арийская, которой изначально была свойственна высокая духовность, стремление к высоким идеалам, и южная, гондваническая раса, представители которой находились во власти низменных, животных инстинктов.
Профессор обвел присутствующих взглядом, чтобы убедиться в их внимании, и продолжил:
– Как вы понимаете, обитатели северного континента были предками арийских народов, обитатели же Гондваны – предками низших рас: евреев, славян, негров. Что интересно, господа, группы крови, которые сейчас перемешаны совершенно случайным образом, в древности не смешивались. У арийцев была исключительно первая группа, а у представителей низших рас, населявших Гондвану, – третья…
– На чем основано такое необычное заявление? – задал вопрос Гюнтер Рейхштайн.
– На данных археологии, – недовольно ответил докладчик. – И впредь прошу вас не перебивать меня, герр Рейхштайн! На все вопросы я отвечу после доклада!
И он продолжил:
– К несчастью, произошла глобальная катастрофа – в районе Арктогеи упал огромный метеорит. В результате волна землетрясений расколола северный континент надвое. Одна часть покрылась вечным льдом и опустилась на дно Мирового океана, другая же сдвинулась, соединившись с более обширным южным континентом. Эта часть Арктогеи стала называться Европой…
Профессор сделал паузу и снова оглядел собравшихся.
– Часть арийских племен, покинув замерзающий северный континент, прошла через азиатские просторы и осела в Индии, на китайской равнине и в Японии. Из-за мутаций под воздействием сильной солнечной радиации, а также в результате смешения с местными племенами внешние признаки арийских народов изменились. Также под влиянием мутаций возникли две новые группы крови – вторая и четвертая. Согласно моим собственным исследованиям, четвертая группа более всего распространена среди цыган, украинцев и венгров.
Профессор снова сделал паузу, чтобы слушатели оценили столь важную информацию.
– Повсеместно в районах расселения арийских племен археологи находят надписи, сделанные руническими символами. К сожалению, наука еще не вполне справилась с их расшифровкой, но того, что сейчас известно, уже достаточно, чтобы сделать важнейший вывод: Библия, которой так гордятся евреи, представляет собой всего лишь поздний пересказ сокровенных знаний нордических народов, древних обитателей Арктогеи! Именно от них, древних арийцев, иудеи получили все свои знания, а первоисточники уничтожили…
В другое время барон Зеботтендорф с интересом слушал бы откровения профессора, но сегодня он был явно не в форме, и слова Вирта доходили до него как сквозь толстый слой ваты.
Барон не помнил, как довел до конца заседание общества, не помнил, как проводил гостей. Пришел в себя он только тогда, когда все разошлись.
Все, кроме Вернера Раушенбаха.
– Рудольф, что с вами? – говорил тот озабоченно, вглядываясь в лицо хозяина квартиры. – Я вас сегодня просто не узнаю!..
Барон потер виски, огляделся таким растерянным взглядом, как будто мучительно пытался понять, где находится. Потом позвонил и попросил у беззвучно возникшего в дверях дворецкого две чашки чая – для себя и Раушенбаха.
Когда дворецкий принес чай и удалился, Раушенбах, понизив голос, проговорил:
– Барон, я действительно вас не понимаю. Зачем вы отдали священный кинжал этому баварскому мужлану?
– Простите, Вернер, – смущенно отозвался Зеботтендорф. – Я сам не знаю, что на меня нашло. Я почувствовал вдруг, что не могу противиться его воле. Мной как будто руководила какая-то высшая сила. Но я думаю, Вернер, что все случилось по воле судьбы. И в самом деле, я уверен, что за ними будущее, что именно им, этим мужланам из НСДАП, суждено возродить Германию…
– Это ошибка, Рудольф! – воскликнул Раушенбах. – Это большая, страшная ошибка! Помните, мы с вами говорили о мистическом значении этой реликвии? Начертанные на рукоятке кинжала древние рунические письмена однозначно говорят о том, что кинжал станет оружием последней, решающей битвы между великими армиями Запада и Востока, битвы, в которой решатся судьбы мира, битвы, за которой последует Рагнарек…
– Конец света? – переспросил барон удивленно.
– Да, конец света, предсказанный мертвой провидицей Вельвой! – В голосе Раушенбаха зазвучало воодушевление, его красивое бледное лицо озарилось странным светом. – Конец этого мира, насквозь прогнившего, полного тлена и мерзости, утопающего в низости и разврате! Этот мир будет до основания выжжен огненным мечом великана Сурта, и на его пепелище возникнет новый мир – чистый и сверкающий, населенный новыми людьми, людьми истинно арийского духа!
– Но этот человек, Гиммлер, он говорил о том же самом – о торжестве арийской расы…
– Вы видели его лицо?! Это лицо мелкого чиновника, бухгалтера, налогового инспектора! Что может понимать такой жалкий человечишка в великих тайнах мироздания? Нет, будущее арийской расы должно быть в руках подлинных аристократов духа – таких, как мы с вами! Фон Зеботтендорфы, Раушенбахи, фон Третновы, потомки крестоносцев и гордых рыцарей Запада – вот кто должен вести арийскую расу к сияющим вершинам будущего… ведь именно для этого мы с вами создали общество «Туле»!
– Успокойтесь, Вернер! – перебил барон своего собеседника. – Думаю, вы не правы, и этот Гиммлер не хуже нас с вами знает, что нужно Германии. Оставим все как есть и предоставим судьбе решить за нас, кто прав в этом споре.
– Воля ваша, Рудольф! – Раушенбах развел руками. – Сдается мне, что этот бухгалтер вас околдовал. Но я не оставлю попыток вернуть священный кинжал королей-священников…
– Я боюсь за вас, Вернер! Мне кажется, вы затеваете слишком опасную игру…
– Не нужно бояться за меня! – Раушенбах встал и направился к двери, однако на пороге остановился и закончил фразу. – Бойтесь лучше за себя… за себя и за Германию!
Штандартен вернулся домой, но его мучило смутное, тяжелое беспокойство. Он ходил по комнате взад-вперед, как зверь по клетке, и не мог понять, что же его так гнетет.
Раньше у него был проверенный способ борьбы с депрессией: хорошая дорожка кокаина.
Может, и сейчас этот способ сработает?
Штандартен сел в свое любимое кресло (то самое, со свастикой на спинке), достал серебряный портсигар, высыпал на его отполированную до зеркального блеска крышку горку заветного порошка, свернул в трубочку купюру в десять рейхсмарок… словом, выполнил в точности раз и навсегда заведенный ритуал.
Разровняв кокаин, он осторожно, тщательно втянул его через свернутую купюру, стараясь не потерять ни крошки.
Почувствовав в носоглотке знакомый веселый холод, сладкое волнующее онемение, он ждал, что сейчас придет божественная легкость, все узлы развяжутся, скучная, утомительная реальность отпустит его, и на смену ей придет ледяная величественная пустота. Он ждал, что унесется в мир своей мечты, в мир, где властвуют Кровь и Почва, в мир, где он – сверхчеловек в черном мундире СС, как ангел смерти, решает человеческие судьбы, взвешивая их на весах высшей справедливости, точнее – на весах собственной воли…
