— Вы были ее любовником? — повторил вопрос Дронго.
— Протестую, — снова вмешался Ле Гарсмер.
— Если точнее, покровителем, — пояснил Тугутов.
— И поэтому вы считали себя вправе требовать с нее деньги за контракты, которые были заключены и проходили в то время, когда вы были ее покровителем?
— Откуда вы знаете? — нахмурился Тугутов.
— Какие деньги? — осторожно спросил адвокат. — О чем вы говорите?
— О пяти миллионах долларов, которые она должна вам за заключенные контракты, которые были оформлены во время вашей тесной дружбы.
Наступило неприятное молчание. Тугутов и его адвокат переглянулись друг с другом.
— Какие пять миллионов? — очень тихо спросил Ле Гарсмер. — Откуда вы взяли такую невероятную сумму?
— Это не я придумал. Это ваш клиент хотел получить такую сумму со своей бывшей протеже, — Дронго слышал, как его слова переводил Пуллен, — он уже получил пять миллионов и хотел еще пять. Такая сумма отступных за все, что он сделал для будущей графини Шарлеруа.
— Почему вы так решили? — нервно спросил адвокат.
— Они прослушивали наши разговоры, — взорвался Тугутов, — я говорил, что они меня слушают. Теперь все понятно. Они меня все время слушают.
— Подождите, — поморщился Ле Гарсмер, — не кричите. Не нужно ничего говорить.
— Как это не нужно? Я потерял столько денег, и теперь не нужно говорить? — все еще бушевал Тугутов. — Она должна была вернуть мне эти деньги. И теперь ее убили, чтобы лишить меня моих денег.
— Не нужно больше ничего говорить, — попросил адвокат.
— Значит, вы требовали свои деньги? — уточнил Дронго.
— Да, требовал. Это были мои деньги, — убежденно произнес Тугутов, — и она обязана была их мне вернуть. Мы заключали с ней контракты и договаривались, что половину суммы буду получать именно я. Но после моего ранения…
Адвокат толкнул его в бок, но было уже поздно.
— Вас тяжело ранили в Санкт-Петербурге, — удовлетворенно произнес Дронго, — кажется, как раз восемь лет назад. И после вашего ранения началась криминальная война.
— Меня действительно ранили, — согласился Тугутов, — и врачи вытащили меня с того света. Насчет войны я ничего не знаю. Это глупые слухи распространяли мои враги.
— Как раз в тот момент, когда она начала стремительно делать карьеру, вы оказались на больничной койке, — подвел неутешительный итог Дронго, — ну а потом у вас начались еще бо́льшие проблемы. Ведь несколько лет назад в России был официально запрещен игорный бизнес. И были определены четыре зоны, где можно было открывать казино. И владельцы казино начали нести большие убытки.
— Вы это тоже знаете, — ухмыльнулся Тугутов, — действительно, глупый закон. Мы столько налогов в казну платили.
— И поэтому вы начали преследовать свою бывшую пассию, пытаясь вернуть часть вложенных в нее денег.
— Я ее не преследовал, — возразил Тугутов, — и я ее не убивал. Зачем убивать, если она должна мне столько денег.
— Никто вас не обвиняет, господин Тугутов, — быстро вмешался адвокат, — вы приглашены в качестве свидетеля.
— Вчера в ресторане «Кастильоне» вы встречались с юристом Ирины Малаевой и требовали в ультимативной форме свои деньги, — напомнил Дронго, — причем о ваших требованиях знал и господин Аракелян.
— Они подслушивали, — убежденно произнес Тугутов, взглянув на своего адвоката, — нагло и открыто. Он даже не боится мне об этом говорить.
— Никто вас не подслушивал, — возразил Дронго, — просто я вчера случайно сидел рядом с вами в ресторане за соседним столиком. И слышал ваш разговор с мсье Ле Гарсмером. И еще видел и слышал, как пришел господин Рожкин, с которым вы беседовали на повышенных тонах. Я довольно долго сидел за своим столом и видел, как ушел Рожкин, потом ушли вы. И еще слышал телефонный разговор вашего адвоката.
Ле Гарсмер побледнел. Вздрогнул. Понял, что его услышали как раз в тот момент, когда он беседовал с Аракеляном. Поэтому он решил сразу вмешаться.
— Все эти подробности не имеют никакого отношения к убийству, — быстро сказал он.
— Вчера днем по совету вашего адвоката вы сняли номер в «Мерисе», — продолжал Дронго, — а теперь будьте добры вспомнить. Может, ночью вы встречались с вашей бывшей подопечной?
Ле Гарсмер изумленно взглянул на Дронго. Затем на своего клиента.
— Откуда вы знаете? — недовольно спросил Тугутов, — опять сидели рядом и ужинали? Только на этот раз ваш фокус не пройдет. Мы встретились на улице и не заходили в отель. Ни в ее, ни в мой, чтобы не дразнить лишний раз ваших сотрудников, господин эксперт.
— И вы настаивали на том, чтобы она вернула вам эти деньги, — понял Дронго.
— Это действительно мои деньги, — разозлился Тугутов.
— Когда вы с ней расстались?
— Через полчаса после нашей встречи. Она пообещала мне вернуть все мои деньги, и я пошел в свой отель, — сообщил Тугутов.
— А она вернулась к себе?
— Не знаю. Я ее не провожал. Мы живем… жили… напротив, и она пошла к своему отелю. Я видел, как она перешла улицу.
— Что было сегодня днем?
— Ничего не было.
— Неправда. Мсье Ле Гарсмер вышел из «Лотти» и сообщил вам что-то неприятное. Вы сначала кричали, а потом бросились в этот отель.
— Они следили за каждым моим шагом, за каждым словом, — отмахнулся Тугутов, — я говорил, что они не оставят меня в покое даже здесь, во Франции. Считают меня главным мафиози.
— Я подам официальную жалобу на действия Интерпола, — пообещал Ле Гарсмер.
— Уже поздно, — зло пробормотал Тугутов, — они и так все знают.
— Почему вы так разозлились?
— Она снова отказалась, — повысил голос Тугутов, — эта женщина могла свести с ума кого угодно.
— Вы ворвались в отель, — терпеливо сказал Дронго, — что было дальше?
— Я увел господина Тугутова в другой номер, — сообщил адвокат, — не разрешая ему в таком состоянии встречаться с графиней.
— В какой другой номер?
Адвокат понял, что опять выдал ненужную информацию. Он постарался скрыть за улыбкой свою ошибку. Допрос шел явно не по его сценарию. Дронго видел, как одобрительно кивнула следователь, когда Пуллен перевел ей ответ Ле Гарсмера. Тот явно нервничал.
— Я имел в виду — в ресторан, — пояснил он, — я увел моего клиента в ресторан. Простите, я не так хорошо говорю по-русски.
— Возможно, вы увели его в четыреста шестой номер, где живет помощник господина Тугутова, — невинным голосом произнес Дронго, — и насколько я понял, этот помощник сейчас ждет нас в коридоре. Может, его позвать и уточнить? Когда именно вы появились в его номере?
Тугутов и Ле Гарсмер снова переглянулись.
— Его вы тоже нашли? — покачал головой Тугутов. — Вы прямо волшебники. Не нужно его звать. Мы зашли в его номер на несколько минут, и я вышел оттуда, чтобы встретиться с Ириной.
— Рассказывайте, — кивнул Дронго.
— Мсье Ле Гарсмер остался в четыреста шестом номере, а я пошел в апартаменты к Ирине. Прошел в ее крыло. Поднялся на лифте. Вышел в коридор. И увидел… — Он замолчал. Было заметно, как он переживает.
— Что вы увидели? — уже не выдержав, спросил Пуллен.
— Увидел, как убийца наклонилась к погибшей, убирая нож, — сообщил Тугутов.
— Вы узнали убийцу? — спросил Дронго.
— Конечно. Я хотел сказать вам об этом еще в коридоре, но передумал. Вы могли оказаться агентом совсем другого рода, и я не хотел рисковать. Не знаю французского языка, под наблюдением сотрудников Интерпола, которые записывают и прослушивают все мои разговоры. И еще не хватает обвинений в убийстве. Плюс мои требования о выплате моих денег. Кроме того, мой адвокат посоветовал мне молчать, чтобы не ввязываться в подобный скандал. Вас не удивляет, что я ничего не сказал?
— Не удивляет. Кто это был? Вы узнали убийцу?
— Узнал. Но все произошло слишком быстро. Она подняла нож и бросилась бежать. Я не верил своим глазам. Стоял и смотрел, словно меня оглушили. Хотя я человек достаточно много повидавший. Если бы это случилось у нас в России, я бы знал, как себя вести. Но здесь, во Франции, я такого явно не ожидал. Поэтому так растерялся.
— Кто это был? — переспросил Дронго.
— Это была женщина. Визажистка графинии — Галина, — ответил Тугутов. — Я ее сразу узнал. И увидел в ее руках нож. Она бросилась бежать. Думаю, что вы найдете нож в ее номере.
Он закончил говорить и спокойно откинулся на спинку, скрестив обе руки на груди. Пуллен перевел его последние слова судебному следователю. Она не стала доставать телефон… Просто удовлетворенно кивнула головой.
— Нужно будет найти орудие убийства, — предложила она Пуллену, — и конечно, найти саму визажистку, — добавила Энн.
— Еще один вопрос, — не унимался Дронго, — что именно вас так разозлило, что вы побежали в «Лотти» сразу после недолгого разговора со своим адвокатом.
