Лейтенант потянул своего начальника за рукав:
— Пусть посидит один, а? Сергей Павлович? А? Ему же так плохо!
— Что ж, — согласился тот. — Пойдем. С этими троими итак все ясно: алиби нет ни у кого.
— Какое еще алиби должно быть у стилиста? У человека любовь! — тут же заступился за Носко‑ва Сережа.
— Любовь — это не алиби, любовь — это мотив. Самый что ни на есть.
— Эх вы… — лейтенант покачал головой и побежал за стаканом воды для Носкова.
Сам же майор отправился побеседовать с девушками, находящимися в модельном агентстве Раскатовой, Вскоре к нему присоединился лейтенант Попугайчик. Ценной информации добыть не удалось. На протяжении двух с лишним часов феи слетались к Волнистому стайками и по отдельности, такие похожие, состоящие целиком из эфира, то есть из зефира, что майор запутался вконец. Глядя на этих бесплотных ангелов, он гадал: какова же была их королева? Эта бедная Нэтти? И за что ее, собственно, убили? За то, что краше всех?
Наконец одна из фей сказала, кокетливо глядя на юного лейтенанта:
— Знаете, Евгения Львовна такая сдержанная, такая сдержанная! Ну просто сдержанная — и все.
— Дальше, — поторопил ее майор.
— Но она так боялась Нэтти! Так боялась!
— Это еще почему? Важная дама боится девушку, которая целиком и полностью от нее зависит? — удивился Волнистый.
— О нет! Нэтти была особенной. Не как мы.
— В чем же эта особенность состояла?
— Она всех держала в ежовых рукавицах. Буквально всех! Исчезала куда‑то, была, как кошка, сама по себе. И деньги у нее водились. Евгения Львовна однажды бросилась на Нэтти с перекошенным лицом. И орала при этом: «Я тебя убью, стерва, я тебя убью!» Все видели.
— Ни с того ни с сего бросилась на девушку? — еще больше удивился майор.
— Да. Ни с чего. Нэтти что‑то рассказывала. Какую‑то историю про подругу своей матери. Она часто ее рассказывала последнее время.
— Что за история? — заволновался майор. — Кто‑нибудь ее помнит? Девушки? — Он строго посмотрел на моделей.
Феи переглянулись, но только нежными плечиками пожали.
— Ну же, красавицы, — надавил майор. — Это очень важно. Вспоминайте!
Одна из девушек нехотя напряглась. И, наморщив лобик, сказала:
— Вроде как страшно толстая подруга ее матери ревновала к кому‑то мужа. Обычная история. Любовная. Чего это Эжени так взъелась?
— Эжени? — удивился майор.
— Это все Дик! Это все Дик! — защебетали девушки.
— Какой Дик?
Майор почувствовал, что уже устал находиться в этом раю. Вот попадешь в такое место после смерти — и будешь вечно блаженствовать, пока вечность не опостылет.
— Ричард, — сказала одна из фей и выступила вперед. — Он всем придумывает забавные прозвища. Это он назвал Наташу Нэтти, а Евгению Львовну — Эжени. Он такой забавный! Нам с ним так весело!
— Зато я с ума вот‑вот сойду. Ладно. Если коллективно вспомните подробности, — он безнадежно посмотрел на моделей, — в любое время. Мне и вот ему. — Лейтенант встрепенулся… — Впрочем, мы здесь еще появимся. Неоднократно, — с горечью добавил Сергей Павлович.
Девушки переглянулись, и старшая фея вдруг таинственно сказала:
— Я подозреваю, кто ее убил.
— Кто? — Майор ожидал услышать по меньшей мере историю о пришельцах, которых фея встретила в небе, порхая на своих прозрачных крылышках. Пришельцы спустились на землю и безжалостно расправились с ее королевой. Но девушка сказала:
— Евгения Львовна боялась Нэтти, а сама Нэтти боялась того типа, который несколько раз к ней приходил.
— Мужчина? — насторожился Волнистый.
— Да так. Ничего особенного. — Фея передернула плечиками. — Одет плохо. Но Нэтти сразу с ним уходила.
— Поклонник?
— С поклонниками так себя не ведут, — со знанием дела сказала девушка. — Было такое ощущение, что они друг друга знают тысячу лет. Что любовь была, но давно уже закончилась.
— Значит, человек из прошлого. Проверим.
Майор черкнул что‑то у себя в блокноте и тяжело вздохнул. Много подозреваемых — так же плохо, как и ни одного. Все могли, но никто не делал. А девушка Нэтти лежит в морге с раздробленным затылком.
Покинув райские кущи, Сергей Павлович подвел итоги:
— Значит, так. Первое — это Раскатова и ее отношения с Нэтти. Почему она так боялась девушки? Второе — джентльмен Новлянский и его загадочная дама. Третье — любовь Ричарда Носкова. У всех троих проверить алиби. И прошлое Наташи Беловой. Дадим сейчас срочную телеграмму ее матери, завтра она будет здесь, если сегодня успеет на поезд. — Он посмотрел на часы. — Должна успеть. В паспорте Натальи, за обложкой, я нашел фотографию. На обороте написано: «Моя мама». Так что на вокзале мы ее узнаем. Женщину надо встретить, поговорить с ней. Знаю, тяжело, но надо. Потом: люди, с которыми девушка приехала к пруду. Значит, опрос свидетелей, то есть всех, кто мог видеть стоящую у водоема машину. Да, вдвоем нам с тобой будет тяжеловато. Надо попросить подмогу. И самое главное — пистолет. Надеюсь, что завтра о нем все будет известно.
— И конкурентки, — добавил лейтенант.
— Дались тебе эти конкурентки! На девушек понравилось смотреть?
— Сергей Павлович!
— Это только начало, лейтенант. Сдается мне, что нас ждет сюрприз. Большой сюрприз. Ну почему эту Нэтти убили на территории именно нашего района?
После того как сотрудники милиции ушли, модельное агентство) еще долго бурлило. Никто не работал, модели толпились на крыльце, в холле, курили и сплетнич; али. В кабинете у Раскатовой собрались трое. Хуже всех выглядел Носков. Он бьш бледен и молчалив. Зато Новлянский не умолкал:
— Нет, вы слышали, что он мне сказал? «Ни за что и сядешь!» Нет, слышали? Почему это я должен садиться ни за что?
— Брось, — одернула его Раскатова. — «Ни за что!» Где ты был вчера весь день?
— Это мое личное дело, — напрягся Олег.
— Да? А я тебе звонила. Домой. Ты мобильник‑то отключил. Мама сказала, что тебе позвонили, ты быстренько собрался и исчез. Куда?
— Это мое личное…
— Так ведь и тебя дома не было, Эжени, — наконец‑то очнулся Носков. — Оставь Олега в покое.
Чуть ли не впервые Носков вступился за Нов‑лянского, да еще назвал его Олегом. Тот удивился настолько, что замолчал. Опустился в кресло и замер. После длинной паузы Евгения Львовна спросила, глядя на Новлянского:
— Как быть с Викой? Говорить про нее или нет? Тут уже удивился Носков:
— Так вы что — знали? Оба?! — Иты знал?!
Они молчали еще дольше, чем в первый раз. Потом Раскатова заговорила:
— Олегу сказала я. А тебе, судя по всему, сама Нэтти. И мы все трое играли по ее правилам.
И скрывали друг от друга ценную информацию. Вместо того чтобы принять меры. Если бы эта стерва не стала меня шантажировать, — она скрипнула зубами, — я бы ей помогла. Теперь эти сучки с радостью меня заложат, — сказала Евгения Львовна, имея в виду моделей. — Мозгов на всех как у одной Нэтти. Расквакались! Думают, если не будет меня, их ждет светлое будущее! Но откуда она узнала обо мне правду, я понять не могу!
— Чем же она тебя прижала? — усмехнулся Дик.
— А вот это уже мое личное дело.
— Как она вас всех!
— А тебя? — не удержался Новлянский. — Ты ж за ней ходил, как собачка на поводке! Носков, я тебя не узнаю! Что с тобой сделала эта баба?
— Помолчи, — одернул его Дик. — Тебя она не шантажировала, пока взять было нечего. Но могла бы. И собиралась. Думаю, твое вчерашнее свидание — ее рук дело. А в свете последних событий…
— Так говорить майору Волнистому про Вику или не говорить? — вернулась к больному вопросу Раскатова.
— Я против, — тут же заявил Дик.
— Мне все равно. У меня другие проблемы, — высказался Новлянский.
— Рано или поздно они узнают, — сделала вывод Евгения Львовна. — Но не сегодня. И, возможно, не завтра. Я успею придумать, как от всего этого отмазаться. Потом, у меня есть железное алиби — Дашенька.
— Если бы ты кое‑что узнала про свое алиби! — усмехнулся Дик. — Не забывайте, что все тайны Нэтти были и моими тайнами тоже.
— Потому что ты с ней спал, — зло сказал Олег.
— А тебе не дали, — так же зло ответил Дик. — И ты никак не можешь понять почему.
— Да я бы тебе сказал сейчас…
— Оба заткнитесь. Нашли время. — Раскатова поморщилась. — Как ловко развела нас девчонка! Знать бы, где упасть, соломки бы подстелила! Все насмарку. Опять несколько месяцев работы псу под хвост. А деньги, которые под нее дали? Ведь второй такой Иэтти не найти!
— Мало их, что ли, — неуверенно сказал Олег. — Вешалки.
— Мы все прекрасно знаем, почему таких, как Нэтти, больше нет. Не она была при нас, а мы при ней. Настоящая королева, — с сожалением сказала Раскатова. — Но… Ее больше нет. А нам еще жить.
