- Никаких, - покачала она головой, - эти двое постоянно торчат за дверью.
- Где мы сейчас? Что это за дом?
- Не знаю, мистер Скотт.
- Шелл.
- Шелл. Меня осенило:
- А есть тебе сегодня давали?
- Пока нет. Хотя до сих пор кормили регулярно. Я встал и что было силы заорал:
- Эй вы! Эй! Эй! - и осторожно приблизился к двери. С той стороны раздались шаги, в дверь дважды стукнули чем-то тяжелым. На кулак не похоже. Скорее пистолет.
Я приготовился и, как только дверь начала открываться вовнутрь, дернул ее на себя. Сердце бешено колотилось.
- Заткнись, ты! - зарычали на меня снаружи. - По какому поводу недовольство?
Вторгаться к нам он не собирался. Значит, можно расслабиться. Я отошел на несколько шагов назад и сказал;
- Мы проголодались. Как насчет завтрака? Не подыхать же нам с голоду по вашей милости.
- Закрой пасть, Скотт! Получишь свою жратву, когда придет время. Говоривший со мной удалился в глубь коридора.
А я принялся мерить шагами комнату. Еще пять минут прошло. А может, и полчаса, я бы не удивился. Шаги по коридору снова загрохотали в нашу сторону, и я опять приготовился.
- Откройте. Горничная, - раздался голос. - Кушать подано. Ха-ха-ха...
Я набрал полную грудь воздуха. Самочувствие было великолепное, я готов был действовать как никогда решительно. Сжав кулаки, я встал за дверью. В голове мелькали одна за другой различные идеи, я даже начинал получать от сложившейся ситуации определенное удовольствие.
Но дверь не открывалась, и радостное предвкушение потасовки покинуло меня. Голос за дверью объявил:
- Внимание, сейчас я вхожу. Пистолет взведен. И если только вы оба, понятно тебе - оба, не будете сидеть на полу посреди комнаты, открываю стрельбу без предупреждения. Ты меня понял, полицейская гадина?
Я понял. Я отошел от двери и сел рядом с Трэйси. Мы слышали, как в замке повернулся ключ. В дверь сильно пнули ногой. На пороге стоял один из братцев с пистолетом в руке и с волчьей ухмылкой на губах. Он, казалось, искал малейшего повода, чтобы нас прикончить. Кровожадный, как раненый вепрь. Пойдя по этой дорожке, многие из них такими становятся.
Ухмылка исчезла с его лица, он наклонился и одной рукой, ни на мгновение не сводя с нас глаз, поднял с пола поднос и также одной рукой, войдя в комнату, поставил его перед нами.
- Тебе бы официантом работать, - заметил я как ни в чем не бывало.
Кровожадный Сипель опять оскалился, отступил назад к двери и вышел. В замке щелкнул ключ, и мы остались сидеть как сидели.
Потом я поднялся и придвинул поднос к стулу.
- Неплохая попытка. - Трэйси первая нарушила молчание. - Только с ними это не пройдет. С ними ничего не пройдет. - Ее голос дрожал, девчонка, казалось, готова была вот-вот сорваться.
- Замолчи, - прикрикнул я на нее, - мы выберемся!
Я почти верил в это.
Поесть нам принесли нечто наподобие жаркого. Оно было в плотной картонной коробочке с отрезанным верхом. Тарелки и ложки тоже были картонные. Мерзавцы не рисковали, играли наверняка. Но что интересно, я почти ничего не съел.
Закончив трапезу, мы оба задумались. Говорить было не о чем. Я ушел к дальней стене, сел там на пол и, откинув назад голову, попытался прикинуть возможные варианты спасения Трэйси, а вместе с ней и своего. Получалось - ни одного шанса. Итог моих раздумий был весьма неутешителен. Что ж, решил я, попробую еще.
Но навалилась усталость. Веки смыкались, тело налилось свинцом, и, начнись пожар - не знаю, смог ли бы я пошевелить хоть пальцем. Я зевнул, закрыл глаза, еще раз зевнул. Дремота сковала меня и наконец победила.
Глава 9
Место было просто сказочное. Под конец, правда, я уже знал, что все это мне только снится, но уходить тем не менее все равно не хотелось. Да и какой бы дурак по доброй воле ушел оттуда? С неба дождем лилось шампанское, а сияющая радуга состояла из настоящих изумрудов и бриллиантов, жадеита и золота. Никто бы не ушел! Но это еще не все, только половина. Стройная пышная блондинка с крупным рубином на шее шла ко мне по зеленой траве, покачивая бедрами.
- Шелдон, - говорила она, - я давно уже жду тебя.
- Отлично, милая, я тоже везде тебя ищу. Красавица нахмурилась:
- Пожалуйста, будь со мной помягче. У нас здесь никто не грубит. Может быть, там, - блондинка неопределенно взмахнула рукой вверх и назад, - и есть грубые люди. Но не здесь.
- А где это здесь?
- Ты не знаешь? - Красавица искренне изумилась. - У нас здесь, во Внутреннем Мире.
- Это - Внутренний Мир? Надо же, а я-то думал... - Я сладострастно впился в нее глазами. - А у вас тут совсем неплохо. Где Нарда?
- Нарда здесь. Он здесь, и он везде.
- Везет кобелю.
- Тш-ш, не следует говорить так о Мастере.
- О'кей, милая, а ты-то здесь как появилась?
- Меня обратили. Еще там. - Блондинка снова неопределенно взмахнула рукой. - Я танцевала стриптиз. Но потом изучила Тайный Ритуал, и меня приняли.
- Ты танцевала стриптиз?
- Да, а что?
- О'кей, станцуй для меня. Я люблю стриптиз.
- Шелдон, но я же говорила - у нас здесь ведут себя поприличнее.
Красавица с рубином опустилась подле меня на мягчайшую зеленую травку, притянула к себе мою голову и прижала ее к нежной белой груди. Вдруг кто-то дернул меня за руку. Черт, как не хотелось просыпаться, но я вынужден был открыть глаза. Я огляделся. Рядом сидела еще одна танцовщица. Точная копия той, первой, с единственной лишь разницей, что на шее у нее был не рубин, а изумруд.
Изумрудная не отставала и дернула меня сильнее. "А грудь у нее ничуть не хуже, такая же белая и нежная, - подумал я, - но кто же лучше: та, что с рубином, или эта?" Неожиданно сон прервался. Трэйси трясла меня за рукав. Какой изумруд, какие рубины? Я лежал на боку на грязном деревянном полу, а щека моя, вместо нежной девичьей груди, покоилась на грубых досках.
Я сел.
- Привет, Трэйси. Как дела?
В затуманенном мозгу еще проносились последние видения - сверкающие драгоценные камни, шампанское, манящие красавицы близняшки.
- Я только что заглянул себе в душу, Трэйси. Сплошной разврат.
- О чем это вы, мистер Скотт?
- Сам не понимаю. Я все еще сплю.
- Что мы будем делать, мистер Скотт? Что мы будем делать?
- Что? А который час?
- Не знаю, нет часов.
Я вспомнил, что часы есть у меня. Они показывали шесть.
- Боже правый! Неужели я весь день проспал?
- Не весь, но довольно долго. Я и сама немного вздремнула. Что мы будем делать, мистер Скотт?
Наконец она меня растормошила. Чтобы окончательно проснуться, я несколько раз хлопнул себя по щекам. О, проклятая челюсть, болит ужасно. Боль поднялась по лицу, пробежала по мозгу и вернулась обратно с новой силой. Все сразу встало на свои места. Я потрогал распухшие щеку и подбородок, поднялся на ноги и снова принялся мерить комнату шагами. Трэйси сидела на стуле. Я смотрел на нее и как будто не видел. Вдруг откуда-то из глубины сознания всплыла идея. И, хотя я не был уверен, что это не отголосок растаявшего сладкого сна, я ухватился, за нее, и идея стала обретать очертания плана немедленных действий.
Следующие десять минут я напряженно соображал. Наконец все детали плана сложились в единое целое, и я сел рядом с Трэйси.
- Послушай, я кое-что придумал. Возможно, тебе не понравится, но другого выхода нет. По-моему, должно сработать. Ты, я надеюсь, представляешь себе, что они хотят с нами сделать?
Трэйси облизнула губы и кивнула.
- До сих пор тебе определенно везло. Но после того, что произошло вчера вечером, а особенно сегодня утром.., короче, сомневаться больше не приходится - они это сделают. Скорее всего, решили дождаться темноты. А это, в свою очередь, означает, что бы мы сейчас ни придумали и что бы ни предприняли времени на исполнение остается в обрез. Есть только один-единственный шанс. Эти ублюдки подыграли нам, когда не связали нас. Хотя не исключено, что они это сделали специально. Случись что - будет предлог сразу же нас прикончить. Да-да, предлог, Трэйси, только этого они и ждут. Это же патологические убийцы, безмозглые и безжалостные. Мы все должны провернуть с первого раза, Трэйси, а главным действующим лицом этого представления будешь ты. Это единственное, что может сработать, поняла?
- Хорошо.
Видно было, что Трэйси хоть и испугана, но в решительный момент не подведет.
- О'кей, милая, слушай внимательно. - Я быстро объяснил ей, что нужно делать и как. - Согласна?
- Я.., я согласна. - Она попыталась изобразить улыбку. - В конце концов, это лучше, чем смерть.
- Эх, Трэйси, какой же ты, в сущности, ребенок. Тебя еще учить да учить. Главное - ни о чем не думай. - Я крепко сжал руками ее плечи. - Все получится, вот увидишь.
Потом я попросил ее встать, взял стул и осмотрел его со всех сторон. Стул был довольно прочный, с толстым сиденьем. Четыре дюймовые ножки плотно входили в пазы, а к тому же еще были посажены на клей. Перевернув стул, я положил его на пол и всем телом навалился на сиденье, а правой рукой надавил на правую переднюю ножку. Она затрещала и отошла вперед. Тогда я надавил на вторую. Та, к счастью, выдернулась легко, но я снова вставил ее на место, предварительно немного надломив. Но только немного, чтобы совсем не отвалилась. Потом я так же надломил у самого основания спинку. После всего этого я поставил стул нормально. Он хоть и косо, но стоял.
