— Вы хотите сказать, что физическая безопасность вообще не имеет особого значения? — Сасскинд явно был на этот раз не согласен с Веббом.
— Скажите, у «Уотермана» уже был случай нападения на ЭВМ? — ответил Вебб вопросом на вопрос.
— Нет. Насколько мне известно, таких случаев у нас не зарегистрировано...
— Именно к этому я и веду! Мы с вами тут всё время говорим о преступлении такого типа, для совершения которого ваши меры охраны ЭВМ не помеха, и потому на их действенность никто и не покушался. Теперь пришло время сосредоточиться на предотвращении той опасности, которая нам неизвестна, а не перестраховываться от известного риска!
— Однако вы нам до сих пор ни словом не обмолвились о том, чем в этом деле могли бы помочь нам именно вы, — прервал его Клемент. — Мне начинает казаться даже, что вы специально обходите этот вопрос.
— Я могу рассказать вам всё, что вы захотите узнать о воровских программах для ЭВМ, — самоуверенно ответил Вебб. — Я называю эти программы внутренней угрозой, и у меня значительно больше опыта в обнаружении таких программ, чем у любого другого эксперта в стране!
— Однако, — упорствовал Клемент, у нас уже есть собственные эксперты по программированию. Порою мне начинает казаться, что их даже слишком много...
Вебб холодно взглянул на него.
— Вот именно — «у вас», вы это точно отметили, господин Клемент. Все эти эксперты находятся как раз внутри банка. А я хотел бы обратить ваше внимание на то, что до сих пор я описывал подготовку ограбления извне.
Он отступил в сторону от экрана и снова нажал на клавишу на пульте управления проектором. Тотчас на полотне экрана появилась голова мужчины, но черт его лица было не разобрать — их скрывал большой вопросительный знак, стоящий как раз на месте носа.
— Господин Икс Игрек, — представил его Вебб. — В данный момент он находится в вашем лондонском вычислительном центре, манипулирует у вас под носом с программами вашего знаменитого «БАНКНЕТа» и готовится осуществить в ближайшем будущем крупную кражу.
Уотерман беспокойно завертелся в кресле.
— Это сплошной вымысел, — буркнул он.
Вебб отреагировал немедленно.
— Нет, он действительно там сидит. Я точно знаю, что он там сидит, — и он упрямо посмотрел им в глаза, всем своим видом давая понять, что он действительно знает.
Уотерман первый не сумел сдержать гнева.
— Это уже действительно переходит все границы, Алекс, — набросился он на Харрингтона. Аналогичный протест, похоже, готовился заявить и Клемент.
— Минуточку, минуточку... — подняв вверх обе руки, Вебб взывал к тишине, но добиться её удалось не сразу.
— Прошу прощения, господа, это был лишь эксперимент. Я хотел проверить, насколько вы сами убеждены в полной безопасности своей вычислительной системы. И результаты подтвердили то, что я лишь мог предполагать. Вы ведь могли мне спокойно сказать, что я не прав. Могли невозмутимо поинтересоваться, как, собственно, я пришёл к такому выводу. Но ничего подобного никто из вас не сделал! Вы просто все сейчас безумно испугались! Все вы сами прекрасно знаете, что на самом деле «БАНКНЕТ» легкораним. А потому для этой ревизии вы нуждаетесь именно во мне. Я ещё в самом начале сказал, что речь идёт о такой свадьбе, когда эти двое просто обязаны пожениться. А у вас и нет другой альтернативы!
Произнеся это, Вебб отошёл от экрана и совершенно неожиданно сел, давая понять, что он сказал всё.
Харрингтон задумчиво нажал кнопку на панели перед собой. Проектор стих, лампа бросила на экран последний янтарный лучик, и тут же начали раздвигаться шторы на окнах. Шалтон, сощурившись от дневного света, увидел, как руководители банка тесно сдвинулись и шёпотом начали совещаться.
— Это совещание или столкновение? — огорчённо прошептал он Веббу уголком рта.
— Точно рассчитанное хождение по канату, — прошептал ему на ухо Вебб. — От тебя теперь требуется пара строф в завершение первого акта, и я прошу тебя произнести их с подлинным чувством. Комедия только начинается.
Шалтон резко встал.
— Господа, «СисТех» исходит из убеждения, что Кристофер Вебб является лучшим консультантом, которого можно пожелать для решения вашей проблемы. В докладе, экземпляры которого лежат перед вами, описан его профессиональный путь до сегодняшнего дня. Я верю и надеюсь, что вы со мною согласитесь, этот путь оправдывает нашу веру в его силы. У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?
— Благодарю вас, — ответил Харрингтон и откашлялся. — Это было крайне... оригинально.
Он замолк и переглянулся с остальными представителями банка.
— Насколько я вижу, у нас нет вопросов. Вообще никаких вопросов.
Шалтон услышал, как Вебб облегчённо вздохнул. Определённо, этот вздох был слышан и банкирам.
На маленьком столе у стены стояли дорогие часы, бесстыдно обнажившие свои внутренности, залитые в стекло в знак того, что их никто никогда не должен заводить. Они показывали без двадцати минут одиннадцать.
8Неделя тянулась четырнадцать дней. Сьюзен было ясно, что для Вебба чем дальше, тем труднее сосредоточиться мыслью на чём-то, кроме «Уотермана».
— Почему же ты им не позвонишь? — спросила она однажды, не в силах больше переносить его потерянный вид.
Он задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Залог успеха в коммерции — терпение, Сью...
Его голос приобрёл монотонность, как будто он готовился прочесть лекцию.
— Здесь важнее — не предпринимать ничего, чем бросаться сломя голову неизвестно куда...
— И всё равно я думаю, что тебе надо им позвонить!
Вебб вышел из себя.
— Послушай, если я выиграл этот заказ, им придётся так или иначе дать мне об этом знать самим. А если я проиграл, то всё равно я не хочу облегчать этому кроту Харрингтону жизнь — пусть звонит мне сам!
— Шалтон каждый день спрашивает, не выяснил ли ты уже что-нибудь.
— Гиена этакая!
— По-моему, он убеждён, что ты не получишь этот заказ.
— Он в меньшинстве. Джек согласен со мной, что я выиграл.
Сьюзен заколебалась, но всё же сказала:
— А когда я с ним говорила, Крис, он был в этом совсем не так уверен...
— Перебежчик, — сказал Вебб с пренебрежением.
— Может быть, просто у него не хватает опыта, — попыталась Сьюзен быть снисходительной.
***
Звонок раздался только в начале третьей недели.
— Звонит господин Харрингтон из «Уотермана».
— Что ты говоришь! Сам господин Харрингтон? А я уж думал, что он давно на том свете! — в волнении юмор обычно не очень удавался Веббу.
— Давай, Крис, я уже начинаю тебя ругать изо всех сил, — прошептала Сьюзен и переключила телефон.
— Я прошу прощения, господин Вебб, что дело затянулось дольше, чем мы предполагали, — извинился Харрингтон. По телефону он говорил иначе, более глубоким голосом и как-то авторитетнее. — Но такие дела всегда решаются не быстро, не правда ли?
Вебб заявил, что это пустяки, совершеннейшие пустяки.
— Я был бы рад вас сразу проинформировать о том, что мы решили, но я знаю лучшую форму подачи информации. Кроме того, я вообще не считаю телефон достаточно безопасным средством связи. Вы нашли бы сегодня время пообедать со мной?
— Да, к счастью, у меня сегодня нет других встреч.
— Тогда в двенадцать тридцать, хорошо? Я пошлю за вами машину.
— Я буду ждать.
Разговор кончился быстрее, чем Вебб успел прийти в себя.
В кабинет сразу же вошла Сьюзен, которая явно слушала разговор со своего аппарата.
— Так что, Крис, это сулит «да» или «нет»?
— Честно говоря, не знаю. Но скорее «да». Столь занятые люди обычно зовут тебя на обед не для того, чтобы сказать, что они в тебе не нуждаются.
— По телефону он говорил весьма приветливо...
— Чёрт бы его побрал с его приветливостью, — раздражённо сказал Вебб. — Он мог мне вполне сказать главное и по телефону!
***
Чёрный «Ровер» свернул на Оксфорд-стрит. Крупные дорожные знаки настойчиво напоминали, что въезд сюда разрешён только автобусам и такси. Но шофёр, вёзший Вебба, сделал вид, будто эти знаки не существуют. Впрочем, тут было немало и других машин, водители которых вели себя точно так же.
Машина свернула налево. Они въезжали в широкий тупик, который упирался в помпезное здание в стиле классицизма, облицованное светлым камнем и украшенное богатыми решётками на окнах первого этажа. С флагштока над крышей свисал какой-то флаг, но из-за полного безветрия невозможно было разобрать, что на нём изображено.
Вебб не раз проезжал мимо этого здания и часто пытался угадать, что там находится. Может быть, это чьё-то поместье прямо в центре Лондона? В конце он решил, что так оно когда-то и было, а теперь тут, наверное, какой-то музей. Этого мнения он придерживался и по сей день, поскольку времени на проверку своей гипотезы у него никогда не было.
