— Здравствуй, Стасик. К стене! Здравствуй, папа.
— Здравствуй, Наталья. И этот здесь!
Клин к стене отправлен не был. Он подошел к Наталье Васильевне, внимательно ее осмотрел и поцеловал в лоб. Она чмокнула его в щеку. В зале повисла пауза. Разборку начал Алекс:
— Наташа, в чём дело? Они схватили меня в «Короне», угрожали, отняли машину у Мити. Этот вот… — Он возмущённо махнул рукой в сторону Клина.
Пояс оторвался от стены, и они с Алексом точь-в-точь повторили наш этюд на кухне у Натальи Васильевны. Алекс сполз, оставляя на стене кровавый след. Кто-то ахнул, кто-то хихикнул.
— Во дает толстый! — восхищенно охнул Витенька.
— Да я за тобой могу спрятаться, — обиделся Пояс.
— Хватит болтать! Пусть посторонние уйдут, — распорядился Клин. — Кто хозяин дома?
— Я не дойму, почему вы здесь командуете? — вышел из транса дедушка. — Идите, девочки, Витенька, иди с девочками наверх.
Стайка выпорхнула из зала. Последним балетно вышагивал Волк. Проходя мимо Чарика, он неожиданно получил мощного пинка и вылетел за дверь.
— Шевелись, цапел, — с ненавистью сказал вслед Чарик.
Дедушка снова возмутился:
— Я хотел бы знать, что все это значит. Может, молодой человек, вы и меня швырнете об эту же стену?
— Могу швырнуть о противоположную, — оскалился Пояс.
— У меня украли дочь, и мы нашли её в этом доме, — как-то не очень уверенно констатировал Клин.
— Господи, Наташенька, это ваш папа? Но кто же вас крал? — засуетился дедушка. — Наташенька, скажите ему, мы пригласили вас участвовать в конкурсе.
— В чём дело, Наталья? — повысил голос Клин.
Наталья Васильевна невинно улыбнулась:
— Но, папа, я же оставила дома записку: «уехала танцевать». Меня действительно никто не крал. И потом, — она выпустила невидимое жало и ударила папу в самое сердце, — я не думала, что ты вспомнишь обо мне раньше чем через месяц-полтора.
Чёрствый Клин рассыпался в крошку:
— Ох, Натаха! Да я бросил все свои… То есть я так беспокоился! И ещё, мне сказали, что тебя запихнули в машину и увезли.
Клин виновато покосился на свою команду. Те согласно закивали.
— Ну да, — подтвердила Наталья Васильевна. — Мы торопились на конкурс.
Клин благодарно посмотрел на дочь и с натуральным отцовским интересом спросил:
— А что за конкурс?
— Пусть молодые люди присаживаются и ведут себя прилично, — подал голос дедушка. — Как, простите, ваше имя-отчество?
— Василий Анатольевич.
— Виктор Викторович, — представился дедушка и продолжил: — Через неделю в Одессе пройдет международный конкурс «Эротическое шоу». Наша фирма тоже принимает в нем участие. Мы собрали довольно сильную группу. Алик… — дедушка скосил глаза и жалостливо вздохнул, — Алик специально ездил в Петербург, чтобы передать Наташеньке приглашение от Вити.
Он посмотрел на Клина и поспешно поправился:
— От нас с Витей. От фирмы. Вы, наверное, недолюбливаете Витю?
— Я с вашим сыном незнаком, — отрезал Клин. — Видел только на фотографии.
— Ой! — всполошился дедушка. — Ему же надо срочно позвонить в «Корону»! Ведь он не знает, что молодой человек, который украл Витеньку, — жест в мою сторону, — уже вернул Витеньку.
У меня голова шла кругом от такого обилия Витинек, поэтому я не заметил, как очередь дошла до меня.
— Крадешь, значит? Визы в Африку? — зловеще произнёс Клин. — Ну, с тобой разговор особый. Пояс, следи за ним, чтоб не сбежал. Тем более что ты у него в долгу.
Мне надоело стоять в углу. В конце концов, я не запятнал звание частного детектива и вернул дочь безутешному отцу.
— Если дело в долге, то пусть они все за мной следят.
— Папа, Витя, что с вами? О чем вы?
Наталья Васильевна подошла ко мне и взяла за руку. Я улыбнулся ей.
— Наташа, мы с Клином ни разу не виделись. Общались только через Костика.
— Какой я тебе Клин, щенок! — загремел Клин. — При чём здесь Костик? Чарик, на кого он работает?
— На «Мойдодыра», — нагло заявил я. — Кстати, кто-то из ваших парней забрал моё удостоверение.
Стас порылся в карманах.
— Вот его ксива, шеф. Липа какая-то. Забыл вам показать.
Лоб у Клина был просторный — глазам было куда вылезать. Наконец он переварил и буркнул Стасу:
— Не забыл бы — не ходил бы с разбитым котелком.
Потом — мне:
— Так ты и есть тот идиот, который придумал «Мойдодыр»? И как я сразу же не догадался! — И снова заорал: — Почему эм-дэ-дэ? Во всех документах написано чёрным по белому: «Мой-до-дыр»! Что ты здесь делаешь? Зачем вьёшься вокруг моей дочери и морочишь мне голову с Африкой?
Я не мог сразу ответить на столько вопросов. Наталья Васильевна пришла на помощь:
— Он искал меня, папа.
— Почему он искал тебя? Почему не сообщил мне? Почему он не на работе? Откуда он вообще всё узнал?
— Ох, папа, да не кричи же ты так!
Клин затих.
— Правда, Витя, а как ты узнал, что я здесь?
— Наташа, я приехал сюда не за тобой, — не глядя на неё, выдавил я.
— Что значит — не за тобой? — опять закипятился Клин. — За Поясом, что ли?
— Папа!
— У меня украли секретаршу.
Клин язвительно ухмыльнулся и открыл было рот, но промолчал.
Пришёл дедушка с куском ваты и склонился над Алексом. Наталья Васильевна легонько взяла меня за подбородок, приподняла голову.
— Расскажи, что случилось?
Я довольно подробно рассказал. Когда я дошел до Алекса и «Шанс-Данса», дедушка спросил:
— Так это вы, молодой человек, разгромили «Шанс-Данс»? Ну это уже…
Его перебил Клин очень нехорошим голосом:
— Чарик, так где, ты говоришь, вы его выследили?
Чарик опять ударился в акцент.
— Чарик, не понял!
— Ну что здесь непонятного, папа? Ты вышел на «Шанс-Данс» через своего одесского Друга, послал туда ребят. Они там порезвились, потом увидели Витю. Если бы не Витя, они бы взяли Алекса. Чарик здесь ни при чем, это Витя им все карты спутал.
Наталья Васильевна закончила перевод и прижалась ко мне.
— Так это вы, молодой человек, разгромили «Шанс-Данс»? — обратился дедушка к Чарику. — Ну, это уже…
— Это недоразумение мы уладим, — заверил Клин.
— У нас чистое дело! — возмущённо продолжал дедушка. — Мы не продаём девочек в стриптиз-бары, тем более в Африку. Мы продаем программы, мы набираем танцовщиц, делаем программу и устраиваем гастроли. Алекс ездит по городам и привозит девочек сюда. Они здесь репетируют, здесь и живут. Условия хорошие. Можете пойти проверить. Девочки довольны. Правда, Наташенька?
— Правда, Виктор Викторович. Не волнуйтесь, папа восстановит ваш филиал. Ведь это все из-за меня. Но главное не это — что с девушкой? Это, между прочим, твоя служащая, папа.
— Так какого черта он… — Клин посмотрел на меня, на нее и запнулся. — Ладно, вернемся в Питер, будем искать. И с тобой разберемся.
Я чувствовал сквозь полотенце тепло, идущее от Натальи Васильевны, и не хотел пререкаться. Клин тоже что-то почувствовал. Он подозрительно прищурился.
— Наталья, а почему ты его, собственно, так опекаешь?
— Потому что он — мой любовник.
Я обалдел. Четыре груди мощно и завистливо вздохнули. Клин яростно сверкнул на меня глазами и пообещал:
— Вылетишь из «Мойдодыра», как из «узи». — И добавил с отвращением: — Ну всё успел!
Наталья Васильевна подошла к отцу, обняла его и зашептала на ухо. Клин обмяк.
— Натаха, когда же он успел?
Кажется, это единственное, что он страстно хотел узнать.
— Ещё успеет, — ответила Наталья Васильевна и сделала заявление: — Виктор Викторович, миленький, мне очень жаль, но я не буду участвовать в программе. Я поеду с папой и с ребятами домой.
— Но как же так, Наташенька, ведь осталась всего неделя.
— Нет, Виктор Викторович, извините за все это, и спасибо, У меня ведь и сессия скоро.
Клин просиял:
— Папа, мы с Витей уходим. Вы тут разбирайтесь с ущербом. Куда тебе позвонить?
Клин назвал номер, забеспокоился:
— Куда это вы собрались?
— В гостиницу.
— Я сейчас пошлю Стаса за билетами.
Наталья Васильевна взяла меня за руку и повела из зала. У двери обернулась:
— Папа, мы полетим завтра, и не очень рано.
Клин вспомнил, кто здесь главный:
— Хорошо, дочка.
Я тоже кое-что вспомнил.
— Стас, отдай-ка мне сигареты.
* * *
Я сидел на краю гостиничной кровати совершенно голый, если не считать наброшенного на колени уголка простыни. Позади меня сидела совсем голая Наталья Васильевна. Наше взаимное узнавание бурно и ликующе пронеслось по номеру от ванной до постели, где и завершилось, принеся мне новый приступ головной боли.
Её осторожные пальцы чертили зигзаги на моем затылке, темени, висках, иногда к ним присоединялись и губы. Два теплых круглых котенка терлись носами о мои плечи.
