– Ну что ты скажешь? – повернулся Поляков к своему телохранителю.
– Лично я ему верю. Он реально просчитал всю обстановку. Но вот основное решение принимать вам. Думаю, что это будет самый лучший исход всей истории. Ведь у Кравцова действительно могло не быть архива.
– Ты даешь слово, Степан? – спросил Поляков, прямо глядя мне в глаза.
Я выдержал его взгляд, а потом сказал:
– Да, обещаю. Чтобы быть до конца честным, я мог бы уехать и сегодня. Мне глубоко безразлично, кто и что будет думать о моем отъезде. Но случайно здесь я встретил хорошую женщину, а я уже вдовец больше года. Вот хочу еще пару дней к ней получше приглядеться. Если хочешь, то можешь пустить за нами «хвост». Я сделаю вид, что не замечаю его. Мы будем отдыхать на пляже прокатимся по Дону, посетим барахолку, для меня дело Кравцова закрыто полностью.
– В слежке за тобой нет необходимости. Ты можешь вечером демонстративно уехать, а утром тайно вернуться. Я уважаю профессионалов, а тебе верю на слово. Желаю тебе удачи и счастья с этой женщиной. В принципе, если она не захочет уезжать, то возвращайся в родной город. У тебя здесь будет и квартира, и машина, и работа с хорошей оплатой. Профессионалы везде высоко ценятся.
– Спасибо за комплимент. Но ты сам знаешь, что у меня неплохой домик на берегу моря, машина и свое дело. Правда, я смог договориться со всеми немного по-другому: меня не трогают, и я не трогаю. В свою очередь могу пригласить тебя к себе в гости. Я понимаю, что в бизнесе ничего личного. Тебе могу предложить только море, солнце и «ничегонеделание», что не найдешь ни на одном курорте.
– Заманчиво звучит, – сказал Поляков, кладя руку мне на плечо. – Поехали.
И мы направились к его «джипу».
На этом можно было бы поставить точку во всей этой истории. Но я уже говорил, что не люблю незавершенных дел. Прежде всего, мне было необходимо найти архив покойного Кравцова и узнать из-за чего же разыгралась эта трагедия. Но я понимал, что Виктор не хранил никаких документов ни дома, ни на даче, ни на работе. Я решил вернуться и читать последнее письмо Виктора до тех пор, пока не найду отгадки. И еще Поляков.
Конечно, я дал слово, что не буду предпринимать никаких прямых действий и сдержу его. Но ведь есть и другие способы. Над этим еще стоило подумать.
На «джипе» Поляков довез меня до Центрального рынка. Перед тем, как выйти из машины я напомнил ему свой адрес.
В общем, мы расстались в относительно доброй обстановке.
Едва я вошел во двор, закрыв за собой калитку, как Нина бросилась ко мне на шею со словами:
– Ой, Степушка. Я так волновалась.
– Чего было волноваться? – с наигранным спокойствием спросил я, несколько отстраняя ее от себя.
– Сердце мое предчувствовало плохое, – говорила Нина, положив правую ладонь на левую грудь. – А сердце никогда меня не обманывало.
– Успокойся, Нина. В общем, все хорошо. Можно сказать, что я закончил все свои дела в Ростове. Теперь у меня пара дней для того, чтобы закончить ремонт твоего дома и хорошенько с тобой отдохнуть. А сегодня вечером я приглашаю тебя в ресторан.
– Еще чего придумал? – невольно вырвалось у Нины. – Тебе что, деньги девать некуда? Я тебе приготовлю дома, если хочешь, – и чтобы как-то сгладить свои слова, она добавила: – Хочу купить свечи сегодня и устрою тебе, если хочешь, «вечер при свечах». Пойми, Степа, выбрасывать лишние деньги только за то, чтобы облизывать чужие тарелки, это не по мне.
Утром за завтраком я произнес одну из самых глупых по содержанию речей в своей жизни. Я уже говорил, что не слишком умел обращаться с женщинами.
– Знаешь что, Нина, – не совсем уверенно начал я. – Нечерта тебе зимовать одной в этой завалюхе. Да еще в таком не совсем спокойном районе, едва сводя концы с концами на свою зарплату. Лучше поехали ко мне. У меня неплохой дом. Рядом море, можно купаться до поздней осени. Погостишь у меня, а там будет видно. У нас у каждого за спиной свой жизненный опыт.
– Как ты все оригинально сказал, Степа, – неожиданно рассмеялась Нина.
– Как мог, так и сказал.
– Я уже поняла, что ты не Цицерон, – сказала Нина, и неожиданно спросила: – А как же Шарик? Я взяла его щенком. Он же у меня пятый год.
– А что Шарик? Это же собака, а не кошка. Кошка привыкает к месту, а собака пойдет за хозяином куда угодно. Двор у меня большой, а собаки почти два года уже нет. Пусть Шарик бегает.
– Хорошо, Степа, – вздохнула она. – Я уже поняла, что ты хороший, надежный мужик. Давай попробуем.
Все было сделано за три дня.
Нина уволилась с работы и собрала свои только необходимые вещи. Чтобы дом не пустовал, Нина сдала его на полгода по договору молодой паре, а деньги перечисляли на ее сберкнижку.
За нами приехал Валентин, который у меня выполнял многие работы, в том числе и водителя, и увез нас с Шариком к Черному морю.
Мы успели вовремя уехать. В городе пошли дожди.
Жизнь потекла в обычном русле, но с Ниной и Шариком, которые каждое утро наблюдали за моей зарядкой.
Через день я звонил Надежде, стараясь в меру своих сил утешить ее. Но на десятый день Надежда, рыдая, сообщила о новом несчастье. Оказалось, что утонул Владимир Круглов. Подробности она не знала, но все случилось во время отдыха. Я мысленно отметил, что Поляков сдержал слово, а Надежде выразил соболезнование.
Письмо Виктора зачитал, кажется, до дыр, но ответа на интересующий меня вопрос так и не нашел.
На сорок дней в Ростов меня повез Валентин, чтобы я мог выпить, помянув друга.
После поминок, на обратном пути у меня мелькнула мысль, поразившая меня своей простотой.
Еще когда мы учились в Суворовском училище, приезжая в Ростов, мы облюбовали себе для отдыха место в Кунженской роще. А к окончанию училища решили, так сказать, увековечить «свое место». Два здоровых парня, с избытком силы, с трудом перетащили поддерево большой камень.
Потом мы изредка выбивались к тому камню, немного выпить и отдохнуть.
Именно туда я указал дорогу Валентину. Было еще светло.
Я осмотрел камень и убедился, что его давно никто не сдвигал с места. С помощью Валентина мы сдвинули камень, а я вынул из багажника лопату. Глубоко копать не пришлось. Где-то на глубине штыка я нашел не клад, а упакованную в пластик металлическую коробку, которую вместе с лопатой бросил в багажник.
Потом мы поставили камень на место и поехали домой.
– Что, Сергеич, клад откопал? – спросил Валентин.
– Хуже. Мои старые записи, которые сделал еще до госпиталя. Теперь попробую книгу написать. Только ты никому. Даже Нине.
– Обижаешь, Сергеевич. Мы никуда не заезжали. Прямой дорогой после поминок из кафе – домой.
Да, это оказался тот самый архив, из-за которого погиб Виктор Кравцов. Когда я ознакомился с ним, то был крайне удивлен, как с такими бумагами Виктор мог так долго прожить.
В Ростове была только небольшая верхушка айсберга. Подумав, я пригласил отдохнуть двух своих старых проверенных друзей из Москвы.
Естественно, мы хорошо отдохнули, выпили, вспомнили прошедшие годы.
Уже на трезвую голову я подробно рассказал всю историю гибели нашего друга Виктора Кравцова и передал им его архив с условием, что никогда не всплывет источник этих документов.
Напоследок я изложил свою просьбу помочь закончить дело Виктора Кравцова.
Они обещали подумать.
Гром грянул в середине декабря.
Очередная деловая поездка в Москву стала для Владлена Борисовича Полякова роковой.
Он познакомился там с одним бизнесменом, который проявил максимальное гостеприимство. Правда, потом этого бизнесмена, который назвался Арсеном, так и не смогли найти.
Я знал, что было много желающих убрать Полякова любой ценой, а поэтому, как я предполагал, он терялся в догадках, кто же так его «подставил».
Да, погуляли хорошо.
Но вот в прессе появились фотографии пьяного обнаженного Полякова в обнимку с двумя девочками в наряде Евы.
Это было бы не так страшно. В крайнем случае, пришлось бы держать ответ перед женой.
Но вместе с этими фотографиями были напечатаны пьяные откровения Полякова о многих «Сильных Мира сего». Он не стеснялся в выражениях и приводил весьма интересные, во всяком случае, для прокурора факты.
Я читал газету с чувством полного удовлетворения и со знанием завершенного дела.
Источник информации не могли найти, но и нельзя было доказать, что такое Поляков мог сболтнуть по пьянке.
Наиболее простой выход для Полякова после этой публикации был пустить себе пулю в лоб.
После таких откровений в живых не оставляют. Теперь я был уверен, что главный организатор убийства Виктора скоро встретится с ним.
Погода середины ноября 1998 года ничем не предвещала близкого приближения зимы. За день дважды прошел кратковременный нудный дождик, который совместно с ветром срывал оставшиеся золотистые листья и швырял их под ноги прохожим. К вечеру погода прояснилась.
