— Я ведь тоже могу вам помочь, Таня, — услышала я за спиной Олин голос. — Если вы передумаете, я буду ждать вас в баре, через полчаса.
— Чем вы мне можете помочь?
— Узнаете, если придете, — рассмеялась она.
Что ж. Признаться, меня заинтриговали. Я кивнула. Через полчаса так через полчаса. Этого времени мне хватит, чтобы попробовать уговорить Викторию дать это идиотское интервью. Должна же я хоть иногда выполнять обязанности, за которые мне любезно доплачивают.
* * *
Подняться к Виктории мне не удалось. Прямо по курсу двигался Александр.
— Ах, Танечка! — улыбнулся он. — До чего ж я давно вас не видел!
— Целые сутки… — вступила я в игру. — Как это вы не умерли от тоски?
— Сам не знаю, — печально сообщил он. — Трудно с вами, Таня. Вам даже комплимент не сделаешь, слишком вы девушка начитанная.
— А вы, значит, предпочитаете глупых девушек?
— Я их не предпочитаю, радость моя, — улыбнулся он, — это они меня предпочитают… А я отвечаю на их чувства. Вы-то ко мне равнодушны.
Я незаметно вздохнула. Знал бы этот мерзавец, как я к нему равнодушна… Видимо, вздох мой от его внимания не ускользнул, поскольку он довольно улыбнулся и сказал:
— Если вы идете к Виктории, так она ушла вместе со своим папенькой отобедать в ресторан… Скорбь по убиенному мужу оставила ее на время, и она решила отведать экзотических волжских блюд…
— Из коих самым экзотическим является картошка, — флегматично продолжила я…
— А вот и нет, — обрадовался он, — придет Вика — поведает нам, что у вас тут за экзотика… А мы можем пока пройти в бар, кофе выпить…
— Вы своего Ленусика уже не боитесь? — бестактно поинтересовалась я.
— Мой Ленусик отправился пройтись по здешним бутикам в обществе Ирины Леонидовны. Так что, если ей кавалер достойный встретится, будет кому придержать — Ирина Леонидовна женщина вполне для этого подходящая.
Я засмеялась помимо воли, представив Ирину Леонидовну, мощной хваткой вцепившуюся в несчастного избранника Ленусика.
— Ну, так как? — поинтересовался он.
Я посмотрела на часы. До встречи с Олей оставалось двадцать минут. Ладно. Все равно мне надо ее ждать в баре.
— Если вы согласитесь на одну вещь, — сказала я, — когда ко мне подойдет девушка, вы оставите нас наедине. Сразу и без лишних вопросов.
— Бог мой! — испугался он. — Я-то думал, что у вас традиционные сексуальные наклонности…
Глаза его при этом откровенно смеялись.
— Ошиблись, — сурово констатировала я, — я не интересуюсь мужчинами.
— Теперь понятно…
— Что? — спросила я.
— Почему вы равнодушны к моим чарам.
Я промолчала. Александр прекрасно видел, что он мне нравится — у него был профессиональный взгляд. Женщину, которая готова пасть в его объятия, не вычислить он не мог. Просто его вполне устраивала наша игра.
Мы оказались в баре, он взял кофе, и я позволила себе расслабиться — насколько это было возможно.
Александр довольно мило рассказывал мне, что раньше он был каскадером на «Мосфильме», но встретил Ленусика и теперь таскается за ней, как привязанный. Когда он говорил о своей прежней работе, в него, честное слово, можно было влюбиться безоглядно. Глаза теряли циничный блеск, становились мечтательными и немного детскими. В принципе, он был неплохим парнем. Даже умницей. Вряд ли он мог убить Галину. Мой собеседник не относился к тем, кто может ударить слабого.
Он очень тепло отзывался о Галине. Правда, один момент меня насторожил.
— Я виноват перед ней, — тихо сказал он, глядя в сторону, — но так получилось. Надеюсь, она меня простила…
Он был непривычно серьезен. Я попробовала разговорить его, но единственное, что мне удалось из него выжать, было обещание рассказать все, когда придет время, если таковое придет.
В этот момент весьма некстати явилась Оля Клячина.
Памятуя о своем обещании, Александр встал и отошел к стойке бара. Ольга подошла ко мне и села на его место.
— Что-нибудь получилось? — спросила она с надеждой.
— Я ее еще не видела, — ответила я.
Она вздохнула.
— Знаете, Таня, я скоро заплачу… Эта работа такая гадость. Бегаешь, унижаешься, потом печатаешь этот долбаный материал — получаешь свои жалкие гроши, и надо опять бегать и унижаться… А кто они, собственно, такие? Толпа расфуфыренных кукол… Как вы их выдерживаете?
Я пожала плечами.
— Впрочем, о чем я? — усмехнулась она. — Я знаю, кто вы и почему вы здесь. Неважно, откуда — об этом, к вашему сведению, разве что горничные не знают. Ну, может быть, еще электрик… — задумчиво посмотрела она в сторону склонившегося над аппаратурой электрика.
— Весьма интересно, — сказала я, — и что дальше?
— У меня в загсе подруга работает, — сказала она внезапно, — оформляет «брачующихся». Она рассказала мне смешную историю. Одна девушка пришла к ним с заявлением и паспортами. Пришла одна. Вроде жених появится здесь через два месяца. Подруга засомневалась, но девушка показала ей записку смешного содержания: «я, такой-то и такой-то, обязуюсь прибыть на место закрепления семейных уз без сопровождения милиции, сам, по доброй воле. Прошу сии заявления принять». Подпись и печать…
— Ну и что? — заинтересованно спросила я.
— Имя девицы я вам скажу. Если вы сами не догадались. Это была Галя Елисеева. А вот имя жениха…
Она встала.
— Это имя я сообщу вам в обмен на интервью с Викторией. Я знаю его. Найти меня вам труда не составит.
С этими словами она удалилась с гордо поднятой головой.
Я осталась в полном недоумении.
* * *
Оглянувшись, я увидела, что Александр испарился. В баре было три человека — я, Катя и электрик. С последним мне говорить было не о чем — он только улыбнулся мне приветливо, когда я проходила мимо него к Кате. Я кивнула ему, подумав, насколько местный обслуживающий персонал приятнее своих клиентов.
— Где же мой кавалер? — поинтересовалась я у Кати. — Неужели мелькнул в пространстве силуэт Ленусика?
Она засмеялась.
— Он просто подумал, что ты будешь болтать со своей знакомой еще часа три. Поэтому просил тебе передать, что живет в триста четвертом номере и, если ты не потеряла к нему интереса хотя бы как к собеседнику, ждет тебя у себя.
Я хмыкнула. Каков, однако, наглец. Просто уверен, что я приду.
Катя заговорщически посмотрела на меня и посоветовала:
— Таня, сходи. Он ведь красивый до чертиков.
— Ну да, — сказала я, — а потом Виктория с Ленусиком начнут меня за волосы таскать.
— Не начнут. Они не узнают, — сказала она. — Я им не скажу.
— Электрик проболтается, — сказала я.
— Кто? Георгий Иванович? Георгий Иванович, — обратилась она впрямую, — вы проболтаетесь?
— Ни за что, — покачал тот головой, — никому и никогда.
Хорошо пользоваться любовью народа, подумала я.
— Ты пойдешь? — не отставала Катя.
Я отрицательно покачала головой.
— Есть дела и поважней, — сообщила я и вышла из бара.
Впрочем, выйдя оттуда решительно, я остановилась около лифта. В конце-то концов, в интересах дела уважающий себя детектив рискует всем. Даже честью. Поэтому…
Поэтому через пять минут я была у номера «304». А еще через несколько секунд я открыла дверь и вошла.
Мне были рады. Как-то незаметно для себя я оказалась в объятиях, думая, что, вполне возможно, руки, столь нежно меня обнимающие, принадлежат человеку, убившему троих людей. Нельзя сказать, что это мешало мне наслаждаться моментом.
Через час я поняла, за что его так любят здешние красавицы. Мы устало лежали на огромном сексодроме, именуемом кроватью, я перебирала его длинные белокурые волосы, а он, увы, зевал.
Не хотелось быть к нему жестокой, поэтому я списала столь прозаичное поведение своего возлюбленного на тяжесть его непомерного труда. В остальном у меня было все, что может пожелать себе одинокая прелестная леди — ласковый взгляд, нежные и одновременно сильные руки, — словом, очаровательный джентльмен рядом.
— У тебя красивые волосы, — сказала я.
— Только волосы? — удивился он.
— Глаза тоже ничего, — согласилась я.
— Ну, у тебя все это получше, — констатировал он. — Кстати, я очень рад, что ты не лесбиянка. Зачем тебе понадобилось так меня пугать?
— Просто захотелось от тебя отвязаться, — сообщила я, — ты мешаешь расследованию.
— Я думал, что помогаю, — протянул он.
— Отвлекаешь мои мысли, — недовольно сказала я. — Я вообще сейчас должна быть не здесь.
— Я тоже, — он рассмеялся. — Человек, хотя бы изредка не отлынивающий от работы, ненормален.
Наверно, он был прав. Во всяком случае, мне захотелось с этим согласиться.
Однако отлынивать от работы слишком долго я не могла. Времени оставалось мало.
