- Саныч? Это ты, что ли?
- Вроде бы... - Владимир Александрович повнимательнее вгляделся в лицо собеседника.
- Какими судьбами?
К злополучной двери устремились потоком очередные потенциальные покупатели, и мужчинам пришлось отойти в сторону.
Отойти уже вдвоем. Вместе.
- Рад тебя видеть, Василий.
- Я тоже... Слушай, как удачно получилось!
Виноградов не верил в случайные совпадения. Он вообще уже давно ни во что не верил. И теперь ожидал продолжения.
- Так какими судьбами-то опять к нам? И вообще - где ты, что ты?
- О, это долгий разговор! - он ещё не определился с линией поведения и поэтому давал собеседнику возможность проявлять инициативу. - Столько лет прошло.
- Да уж, действительно, - кивнул человек, которого Владимир Александрович назвал Василием. - Торопишься?
- Как сказать...
- А то, может быть... Помнишь "Погреб"? В котором мы тогда...
- Разумеется, помню! - Вопрос собеседника прозвучал почти недвусмысленным напоминанием о старом, до сих пор не оплаченном долге и Виноградов отреагировал, как подобает офицеру и просто порядочному человеку.
- Ты пить ещё не бросил?
- Нет, пока употребляю.
- Вот и отлично - пошли! Расходы мои.
- Ну, раз так... - если кто-то действительно захотел пообщаться, то рано или поздно свое намерение осуществит. Только в следующий раз это может произойти в более грубой и неинтересной форме. А тут представлялась возможность сочетать безусловно приятное с относительно полезным:
- Я рад видеть тебя, Вася. Именно тебя!
И мужчины направились в сторону набережной...
Если сейчас прибалтийский национализм стал просто одной из привычных, характерных черт непомерно разбухшего государственного аппарата, то лет пять-шесть назад он то и дело проявлялся в каких-то выходящих за рамки приличий, показных, истерических формах... У работавшего тогда в транспортной милиции капитана Виноградова на руках было отдельное поручение - допросить подозреваемого в ряде серьезных преступлений гражданина Линдера, собрать данные, характеризующие его личность и выполнить ряд других, предусмотренных законодательством оперативно-следственных мероприятий.
Для чего Владимир Александрович и прибыл в столицу некогда Союзной, а в то веселое время только-только провозгласившей независимость республики. Прибыл - и почти сразу же убедился, что русских здесь ещё не режут, но уже демонстративно не любят. Причем активнее всего декларировали лояльность новой власти как раз те, кто долгие годы в президиумах конференций и собраний партийно-хозяйственного актива учил "новую общность - советский народ" пролетарскому интернационализму...
В Генеральной прокуратуре капитану Виноградову категорично и даже не слишком вежливо обьяснили, что ни о каких следственных действиях не может быть и речи! Это безусловная прерогатива местных правоохранительных органов, к которым и следует обратиться... но разумеется, не ниже чем на межгосударственном уровне.
Права человека - прежде всего, сообщили Владимиру Александровичу. А заодно намекнули, что пребывание на территории страны представителя спецслужбы соседнего государства в нынешней непростой обстановкне может закончиться дипломатическим эксцессом.
Или - ещё чем-нибудь похуже...
Это было не страшно, но до слез обидно. И если бы не отчаянный "русскоязычный" опер со странной фамилией, уехал бы Виноградов не солоно хлебавши. Благодаря же Васе Френкелю... Их совместные похождения заняли чуть больше суток, но вполне составили бы сюжет для лихого авантюрного романа. Здесь было все: ужин при свечах, очаровательная помощница из валютных проституток, психологические фокусы для "отмороженных" телохранителей и мелкие проказы с телефоном. Неизвестно, кто рисковал больше, но следующим вечером Владимир Александрович уже покидал негостеприимные балтийские берега, увозя в своем купе целую кучу необходимых бумаг и упившегося до беспамятства господина Линдера.
Прощаясь, новый приятель шутил - когда, дескать, совсем прижмет в этом национальном раю, приеду к тебе в Питер. Политическим эмигрантом... Лишь бы не беженцем, отвечал капитан: он видел кавказские погромы и толпы, бредущие по пыли обстреливаемых дорог.
Оба надеялись на скорую встречу - но судьба решила иначе... К осени девяносто третьего старший лейтенант Френкель уже вылетел из Департамента безопасности с формулировкой "за нелояльность и недостаточное владение государственным языком". Сведущие люди поговаривали и о его связях с коммунистическим подпольем - во всяком случае, в числе взятых в плен добровольных защитников Белого дома обнаружилась и Васина фамилия.
От амнистии Френкель отказался - чем доставил немало хлопот победителям. Делать для оппозиции ещё одного политического мученика в планы сторонников президента не входило, поэтому кто-то умный сообразил: без лишнего шума интернационалиста-практика выдворили за пределы страны. На родину. И хотя Вася не переставал заявлять, что паспорт у него выдан ещё СССР и в родной Прибалтике такие лица имеют статус только "временно проживающих" - заявление его о предоставлении российского гражданства, естественно, отклонили.
Последнее, что слышал о бывшем оперативнике ставший к тому времени майором Виноградов - это то, что разочаровавшись в законе и людях, призванных воплощать его в жизнь, Василий Маркович Френкель выехал на постоянное место жительства по израильской визе.
- Узнаешь? - расстояния здесь были такими, что по пути от супермаркета собеседники не успели обменяться даже парой фраз.
- Да-а... Эх - молодость, молодость! - они как раз поравнялись со скромной служебной дверью, упрятанной в тени арки.
Вход этот был устроен так, что случайный прохожий даже не обратит на него внимания. И не спроста - за дверью, в помещении электрощитовой, некогда располагался специально оборудованный пункт "технического контроля" КГБ. Отсюда можно было вести негласную фотосьемку и видеозапись происходящего за столиками, а повсеместно натыканные микрофоны решали проблему звукового сопровождения.
Название кафе приблизительно переводилось на русский язык как "Кирпичный погреб" - и использовалось контрразведкой для компрометации иностранцев. После провозглашения независимости обьект перешел по наследству к Министерству внутренних дел: формы и методы остались те жде, сменились только приоритеты. К прошлому приезду Владимира Александровича здесь как раз хозяйничал Френкель - и именно отсюда они вдвоем вывезли на вокзал бесчувственное тело подозреваемого.
- Кстати... чем закончилась эта история?
- С господином Линдером? - переспросил Виноградов и пожал плечами:
- Не помню уже. Сдал его дежурному следователю... Потом, кажется, все-таки осудили.
- Сейчас уже на свободе, наверное!
- Коне-ечно... Такие долго не сидят.
- Прошу!
На этот раз они воспользовались парадным входом. Кажется, ничего не изменилось: те же скатерти в клеточку, полумрак... Только вот администратор другой - помоложе, да на месте "волшебного зеркала", через которое можно было незамеченным наблюдать за всем залом, висит резное панно в национальном стиле.
- Все, можно не беспокоиться! - перехватил взгляд Владимира Александровича провожатый. - Еще при мне кафе приватизировали... Новые владельцы тогда предпочли обойтись без полицейской "крыши", пришлось все в спешном порядке демонтировать, вывозить незаметно.
Усаживаясь поудобнее, майор усмехнулся:
- Вот оно что... А я-то голову ломаю - чего мы сюда потащились!
- Да, здесь единственное место, в котором я уверен, - не стал отнекиваться собеседник.
Понимающему человеку эта фраза говорила о многом - и именно поэтому Виноградов предпочел пока промолчать.
- Выбери что-нибудь - на свой вкус!
Владимир Александрович даже не стал брать в руки меню:
- Спасибо, но нас сегодня так накормили...
Впрочем, сидящий напротив был, наверное, в курсе всех его передвижений по городу - "случайные" встречи вроде сегодняшней готовятся заблаговременно и не одним человеком.
- Выпьешь?
- Коньяк здесь приличный?
- Да, вполне. Значит, тогда ещё кофе и чего-нибудь... - Френкель подозвал официанта и сделал заказ. Судя по символическому количеству закуски, он также не успел проголодаться. - Так, какими судьбами?
- Случайно... - пожал плечами Владимир Александрович. Если собеседник хочет сначала для приличия поболтать о пустяках - это его право. - У вас здесь что-то вроде международной конференции.
- Вот как? Интересно!
- Да так себе... Мероприятие для галочки, в духе добрых застойных традиций.
- Что-то полицейское?
- Можно сказать... Тема такая: "Восточная Европа и проблемы организованной преступности".
- А у организованной преступности есть и проблемы? - поднял брови Френкель.
- Нет, это у Европы проблемы! - поддержал шутку Виноградов.
