— Слушай, — неожиданно сказал мой напарник, — этот мужик… Ну, который в субботу к тебе затесался, с клубникой… Ты его знаешь?
— Первый раз видела. И, надеюсь, последний. А что это ты вдруг про него вспомнил?
— Да так. Чудно… С чего бы это вдруг его занесло именно к тебе? Я думал — может, сосед или просто знакомый какой… Смотри: допустим, забрел алкаш с улицы в первый попавшийся дом, надо ему на сто грамм заработать. Куда от ткнется? Да, конечно, на первый этаж, от силы до второго дойдет. А там — его или вытолкают в шею, или кто-нибудь сжалится, даст на опохмелку. А твоя квартира аж на шестом этаже!
— В самом деле… Я об этом и не подумала.
— Так ты его никогда раньше не видела?
— Да нет же, говорю тебе! Вот пристал! Про Натали говорить нельзя, а сам про какого-то алкаша заладил…
— А вот у меня такое чувство, что я с ним где-то встречался. Что-то смутно знакомое… Странно, да?
— Господи! Да ты мог встретиться с ним у любого гастронома, в любой подворотне! Их таких — как собак нерезаных, и все на одно лицо… Гринь, а Гринь! Что-то ты дело забыл… Или притомился, казак?
— Проверь.
Я просунула руку ему под живот, он приподнялся на локтях, чтобы мне было удобнее:
— Ну как?
— Да вроде все о'кей…
— А ты сомневалась? Нет, детектив, Гришку Орлова крокодил не съест!
— Какой крокодил?
— Ты не знаешь? Тост есть такой старый.
— Что-то не припомню. Наливай.
— Значит, так. Поймал крокодил в Африке одного белого охотника. Но сразу есть не стал — был сыт и в игривом настроении. Говорит: «Видишь, сюда идет девушка? Ты должен выполнить три ее желания. Если выполнишь — отпущу, а нет — не обессудь, съем». Вот прекрасная туземка приблизилась к ним, и охотник спросил ее, чего она хочет. «Я хочу тебя!» — ответила девушка. Это желание было тут же исполнено. «А твое второе желание?» — «Я хочу тебя!» И это желание было исполнено, хотя и без прежнего блеска. Но третье желание девушки — а о нем легко догадаться! — исполнено не было, и конец у этой истории был печальный… Так выпьем же за мужчин, которых не едят крокодилы!
Я расхохоталась. Старье, конечно, но он это так здорово рассказал! Да уж, язык у него подвешен так же неплохо, как и… все прочее…
— За это — всегда с удовольствием! Ай!.. Гришка, что ты делаешь?! Не порти продукт!
— Не пищи. Сейчас натру тебя ананасом, полью шампанским и всю ночь буду медленно облизывать.
Глава 6 Полосатый понедельник
Проснулась я от треска будильника. И с мыслью: какого черта?!
У меня не было сил, чтобы протянуть руку и утихомирить мою «sistem nippel» (как написал когда-то на часовом стекле один мой старый приятель); поэтому я лишь поморщилась и навалила на ухо подушку. Согласитесь: трудно обрадоваться будильнику в девять утра, когда спишь сладким сном на плече настоящего супермена?.. Ага: кажется, выдохся… Ой, это я про будильник, конечно! Что касается Грини, то он способен начисто уморить голодом всех крокодилов Африки.
Гриня… Я провела рукой по соседней подушке, но она была пуста. Ах да, он исчез уже, наверное, больше часа назад — у него сегодня своя напряженная программа. Он-то и завел, по моей просьбе, этот чертов будильник. Совсем не спал, бедняга… Ну ничего, выдержит — на то он и супермен. А я слабая женщина, мне бы теперь покайфовать денек в постели, в ванной, на кухне, за чашечкой кофе, да подождать тихо-спокойно, когда мой орел опять прилетит ко мне в гнездышко…
Все правильно. Но для этого вовсе не обязательно обзаводиться лицензией частного детектива. Ну а поскольку она у меня все-таки имеется — хочешь не хочешь, а надо осознать: понедельник уже наступил.
Ах, если б я только могла предположить, что такой восхительной ночью началась одна из самых тревожных и опасных недель в моей жизни… А собственно, что изменилось бы? Да ровным счетом ничего.
О прошедшей ночи напоминали только блаженное изнеможение во всем теле, красные розы у постели (они все еще источали тонкий страстный аромат) и записка на тумбочке: «Люблю, целую! Задание не забыл». Просто, как все гениальное. И гениально, как все простое.
Если по первым двум пунктам возражений у меня, естественно, не возникало, то с последним все было не так просто. Задания, которое он «не забыл», я Григорию не давала — он сам вызвался. А я-то как раз была против. Дело в том, что для этого ему требовалось войти в контакт кое с кем из своих прежних знакомцев по криминальному миру. А про подобные контакты никогда не знаешь, чем они кончатся: там ведь такие «кадры», что против них мой Гришка с его сто восьмой статьей — просто нашаливший бойскаут!
Однако при всем при том мой новый напарник вовсе не производил впечатление человека, которого можно взять голыми руками. Поэтому, чтобы сохранить свое реноме «старшего партнера», я скрепя сердце согласилась: иначе он все равно туда полез бы, но уже без моего согласия.
Надо признаться, что после этой ночи с моей души словно огромная скала свалилась. Остается только где-то в самой глубине маленький «камешек» — размером, может быть, с ту гальку, которая влетела субботним вечером в дачное окно… Не то чтобы я перечеркнула жирной чертой весь параграф моих рассуждений, посвященный «мистеру Икс», — нет, но только потому, что профессионально не имею права отвергать ту или иную версию, пока не получу исчерпывающих доказательств ее ошибочности. Пока же такие доказательства получила только моя женская сущность, но не детективная. А для женщины-детектива, согласитесь, это значит не так уж мало! Во всяком случае, вся моя натура противилась теперь всем пунктам обвинения против Григория, мною же выдвинутым.
Но, по крайней мере, один из этих пунктов — к моей великой радости! — можно было вымарать окончательно и бесповоротно! Я ведь все-таки вытянула из Орлова правду о той его ссоре с Натали. Пришлось пойти на всяческие ухищрения, использовать и кнут и пряник, и в конце концов он сдался: «Ладно, пусть женщина заткнет уши, а слушает только детектив!» И детектив выслушал историю о том, как молодая чужая жена однажды действительно бросилась на шею красавцу лакею, только лакей-то оказался вовсе не лакеем, снял ее ручки со своей могучей шеи и сказал: «Иди-ка ты с этим, милая, к своему мужу, а о твоей минутной слабости от меня ни одна живая душа не узнает».
Я бы, наверное, никогда не поверила в то, что герой этой истории не воспользовался «минутной слабостью», если бы речь шла о любом другом мужике. Но Гриню я знала уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: так оно все и было. Не удивилась я и тому, что он ни в какую не хотел об этом говорить: мужское достоинство не позволяло болтать о своих победах, тем более — над замужней женщиной. Правда, он и не скрывал, что искушение было ну о-очень велико…
Да, я снова и снова убеждалась: мне достался прямо-таки редкостный, «реликтовый» экземпляр мужчины! Что-то среднее между Д'Артаньяном и Дон Кихотом. Я думала, что таких давно уже нет…
Но теперь я хорошо понимала праведный гнев Натали. Бедняжка! Да я б, наверное, глаза выцарапала мерзавцу, который рискнул бы отвергнуть меня! Правда, такого позора со мной еще никогда не случалось, и надеюсь, меня минет чаша сия…
В общем, повторюсь: хотя эта история и предназначалась для ушей детектива, однако ублажила она прежде всего женщину. Впрочем, в ней оказалось кое-что интересное и для сыщика.
Во-первых. Около двух месяцев назад, когда мог бы иметь место этот адюльтер, Натали не просто пыталась соблазнить водителя своего мужа, а приступила к нему со словами: «Гриша, помоги мне, я боюсь!» Чего или кого боится — она не сказала, но, по словам Григория, действительно выглядела испуганной и встревоженной. Поэтому он постарался обойтись с ней помягче. Спросил: если ей что-то угрожает, то почему она не обратится за помощью к мужу? «Нет, нет, в этом Олег не сможет помочь! Он не должен ничего знать! Только не он…» Тогда Гриша сказал, что сделает все, что может, если она ему доверится, но… только без интима. Вот тут-то Натали и взбесилась! Просто превратилась в разъяренную фурию, выпустила когти, и Григорию пришлось даже слегка скрутить ее, чтобы уберечь свои глаза. Потом, немного успокоившись, она сказала, чтобы он все забыл, никакого разговора, мол, не было. С тех пор Григорий каждую секудну «шкурой ощущал» ее ненависть. При посторонних она по-прежнему была с ним холодно-вежлива, а наедине они почти никогда не оставались.
Во-вторых. Вечером в минувшую субботу, перед тем, как финал их перебранки достиг моих ушей, Натали прямо обвинила Григория в похищении ее сына. На это он ей и ответил — «порешь чушь».
Одним словом, моя романтическая ночь оказалась далеко не бесполезной и для расследования. Что могли означать эти откровения моего напарника? (Если, конечно, принять их на веру — а я, как уже сказала, склонна была сделать именно это.) Только одно: моя полубезумная версия, смутно оформившаяся во время дачного уик-энда, подкрепляется новыми фактами — в той ее части, которая относится к «игреку». А что касается «икса», то… его мы, по-моему, уже достаточно «прояснили». Во всяком случае, я очень надеюсь, что те его тайны, которые мне еще неведомы, не имеют никакого отношения к нашему криминальному уравнению…
