– Ну и кто он оказался? – жадно спросила Рита и налила в стаканы еще вина.
Татьяна внимательно проследила, как Рита это делает, кивнула одобрительно и взяла стакан в руки.
– Французом он оказался. У них вообще с Францией контактов больше всего. А фамилию его ты меня не спрашивай, все равно я не запомнила. Ну, рассказывает нам это все Катерина – как раз втроем с твоей Маринкой здесь на кухне сидели, – мы и взяли ее в оборот. Сама, говорим, поедешь в Европу и будешь там как сыр в масле кататься, а нам тут с голоду помирать, что ли?
– Она чуть не плачет – девочки, не могу я вас туда привести, не велят в агентстве. И тогда мы решили обратиться туда сами, на нее не ссылаясь. Якобы случайно нам кто-то в метро сунул такую визитку. Это я так скажу, а Маринка якобы объявление в газете прочитала. Они и верно, объявление в газете один раз давали, но потом, говорят, столько желающих подвалило, что перестали они объявление печатать. Сделали мы фотографии – мама с ребенком, как полагается – и отнесли туда. Катерина к тому времени уже уехала, и Маринке тоже ответ вскоре пришел. А мне – от ворот поворот! Не требуетесь, мол, девушка! И не ждите, надежд не питайте – в общем, в таком духе. Не угодила, значит…
Татьяна окинула кухню недоумевающим взглядом, как будто призывала грязную посуду в свидетели вопиющей несправедливости. Как вещественное доказательство своего рассказа она выложила на стол цветную фотографию, которую достала из ящика кухонного стола. На фотографии она действительно выглядела неплохо – аккуратно причесанная, умело подкрашенная, в красивом зеленоватом платье, подходящем к цвету глаз. К ногам ее жался темноволосый мальчуган с раскосыми азиатскими глазами на славном выразительном личике.
– Казах он был у меня, – пояснила Татьяна, – Маратик весь в него… Ну скажи, чем я им не угодила? Чего им еще надо?
У Риты мелькнула какая-то мысль, но не оформилась до конца, и как рыба нырнула обратно в темную глубину.
– Да нет, всем хороша. – Она пожала плечами.
– Вот то-то! – Татьяна обрадовалась сочувствию. – Может, в жизни я не совсем такая, а фотография вышла очень удачная. Меня соседка, Нина Борисовна, хорошо так причесала, она в парикмахерской работает. И макияж помогла сделать…
– Сколько сыночку-то? – полюбопытствовала Рита, разглядывая снимок.
– Тогда пять лет было, скоро шесть. У мамы он сейчас, в Торошковичах, пока я работу ищу.
Рита постаралась не выдать своих мыслей, но Татьяна что-то почувствовала:
– Ты не думай, это я временно не работаю. Мне тут обещал один человек, скоро место освободится. И еще в другом месте как раз завтра на собеседование идти можно. – Она все вертела в руках снимок. – Но ведь правда хорошая фотография, а их не устроила. Чего им еще надо? Я этого козла спрошу, нет, я его спрошу, какого черта им еще надо?
В голосе Татьяны зазвенело злое возбуждение, она залпом выпила оставшееся в стакане вино и налила снова только себе.
– Постой, какого козла? – прервала Рита собеседницу. – О ком ты говоришь?
– А, ну да, я тебе еще не успела про него рассказать…
Татьяна откинулась на спинку стула, не выпуская стакан из руки.
– Слушай, вино скоро кончится… может, еще сбегать? Не хочешь? Ну ладно, ладно… значит, слушай сюда. Я ведь тебе говорила, что Катя сдала мне свою квартиру. Недорого, по знакомству – за сто пятьдесят в месяц…
– Сто пятьдесят? Это же совсем даром!
– Баксов! – уточнила Татьяна, посмотрев на собеседницу как на дуру. – Ты что подумала – рублей? Так не бывает, подруга!
– Сто пятьдесят долларов? – переспросила Рита. – Это ведь дорого!
– Вовсе не дорого, – отрезала Татьяна, – попробуй найди дешевле. Короче… да не перебивай ты меня, а то я до дела никогда не доберусь. В общем, договорились мы на сто пятьдесят, и она сказала, что сообщит мне, куда и как передать ей деньги через несколько месяцев после отъезда, если раньше не вернется. Как раз и сумма набежит, чтобы из-за ерунды не суетиться. Ну, проходит несколько месяцев – от нее ни слуху ни духу. Ладно, мне-то что… Вот уже год почти прошел, а от нее ни слова. Мы уж не такие подруги близкие, чтобы каждый день переписываться, но могла бы хоть открытку послать – мол, живу хорошо, все в порядке… А главное – деньги-то ей что – не нужны? Так разбогатела, что уже моими баксами брезгует? Да нет, там все каждый цент считают, даже если очень богатые! А самое главное, я-то уже нервничать стала. Понимаешь, набежало уже больше тысячи зеленых, для меня это деньги большие, сама понимаешь, какая жизнь – не потратить бы. Снова не накопишь. Опять же воровство сейчас ужасное, из дома ухожу – трясусь: залезет шпана какая-нибудь, своего-то ценного мало, а тут деньги лежат, считай, чужие. Украдут – что делать? Так бы отдала – и совесть чиста. Ну, короче… Решила я позвонить снова в это агентство, телефон у меня был, я ведь тебе говорила, сама к ним обращалась… ну, они-то должны знать Катькин адрес!
Набрала номер, ответил мужской голос… Надо сказать, он мне сразу не понравился, скользкий какой-то…
– Голос скользкий? – удивленно перебила рассказ Рита.
– Ну да, голос скользкий, – недовольно отмахнулась Татьяна, – что ты все перебиваешь! Я ему говорю: так и так, примерно год назад при посредстве вашего агентства Щеглова Екатерина Андреевна с маленьким сыном уехала за границу, так нельзя ли мне у вас узнать ее адрес? Этот скользкий сразу наезжает: а вы ей кто будете? Родственница или так себе? Я отвечаю, что не так себе, а подруга. Он в ответ: вероятно, ваша подруга не хочет, чтобы у вас был ее адрес. Очень, говорит, много таких случаев. Если бы, говорит, она вам родственница была, это можно было бы по документам проверить, а что вы подруга – такого документа нет. В общем, вешает на уши спагетти. Не дает адреса – и все. Говорит, не положено, да и зачем вам это? Я ему как дура и сказала, что должна ей деньги и хотела бы с этим долгом разобраться, не затягивая до бесконечности. Этот козел сразу изменился, сделался ужасно вежливый и говорит: а это совсем другое дело, мы постараемся вам помочь, деньги доставим вашей подруге в лучшем виде, не сомневайтесь. А велики ли, спрашивает, деньги? Я возьми и скажи, что больше тысячи долларов. Он говорит: давайте мы с вами встретимся, этот вопрос решим. Хоть он мне и не понравился, но я ничего плохого не подумала, ладно, говорю, встретимся, там видно будет. Назначил он мне встречу в «Идеальной чашке», знаешь, кофейня на Невском… Я подумала: вот ведь жмот, там только кофе, вина даже никакого не подают… Может, все-таки сбегать еще? Ну ладно, не хочешь, так не надо… Что я говорила… Да, значит, он сказал, как его узнать, и я тоже: интересная, мол, шатенка, с зелеными глазами… ну и так далее. Пришел. Действительно, козел козлом. Такой же скользкий как голос, даже еще хуже. Глазки бегают, весь потный какой-то… брр! Ладно, у меня к нему дело, а не личный интерес. Ну, говорю, и где же Катин адрес? А он опять начинает юлить: у нас, мол, не положено сообщать адреса клиентов, мало ли, клиенту это не понравится, может быть, клиент не хочет с вами вступать в переписку и общение? А что касается денег – так вы не волнуйтесь, передайте эти деньги прямо мне в руки, и буквально через несколько дней ваша подруга их получит. Ну, думаю я, нашел дуру! Я отдам тысячу с лишним баксов первому встречному козлу? Да за кого он меня принимает! Это значит попрощаться с деньгами! И вот еще интересно, что же это он меня в агентство не позвал, а в дурацком кафе встречу назначил. Значит, я ему денежки отдала – и привет! Неужели, думаю, у меня вид полной дуры, раз он ко мне с таким предложением обращается?
Но говорю ему: позвольте хотя бы расписочку – я, такой-то, принял у Чижевской Татьяны Васильевны… подпись и число. Он – пожалуйста, конечно, как же без расписки, что же я, не понимаю, – и пишет: «Я, Сидоров Сергей Сергеевич…» Я ему сразу: а позвольте, Сергей Сергеевич, с вашим паспортом ознакомиться! Он мне: что вы, не доверяете мне? А я – конечно, когда дело касается денег, я абсолютно никому не доверяю. Этому научила меня трудная женская судьба. Может быть, вы не Сергей Сергеевич, а Потап Потапович? Он мне в ответ: ах, извините, я сейчас при себе паспорта не имею! А какого же черта, думаю, ты тогда за деньгами приперся. Обидно мне стало, что за такую идиотку меня держат.
– Ну ладно, – я ему в ответ говорю, – нет паспорта, нет денег. Когда паспорт принесете, тогда и поговорим.
И с этими словами допиваю его поганый кофе и красиво покидаю место действия. А когда вышла на улицу, у меня идея одна шевельнулась. Он ведь еще не успел на работу вернуться, хоть и рядом это где-то. А у меня карточка телефонная. Я нашла автомат, позвонила в это его агентство и прошу: позовите, пожалуйста, Сергея Сергеевича. Какого еще, говорят, Сергея Сергеевича? Сидорова, отвечаю. Да нет тут никакого Сидорова, говорят мне. И Сергея Сергеевича тоже никакого нет. Нет и никогда не было. Благодарю, отвечаю я так интеллигентно, это я, наверное, номером ошиблась. И вешаю трубку. Чего-то в этом духе я и ожидала – очень уж этот липовый Сергей Сергеевич был противный. Весь какой-то фальшивый… Он и оказался фальшивый. Но самое интересное, что у этого козла хватило совести мне после этого позвонить! Ты можешь себе представить?
