— Знаете, Аня, я передумал. И кофе, и водка на голодный желудок одинаково вредны. Просто умираю от голода. А так как еда — дело общественное, то вам явно следует разделить со мной трапезу. Хотя бы из сострадания к моему желудку.
— Спасибо, я не голодна.
— Давайте, будем откровенны. Я еще не успел вам сказать, что мою пра-прабабушку звали Кассандрой?.. (Девушка недоуменно хлопнула ресницами). Так вот, ее генотип по наследству достался мне. Поэтому чувствую, что если позволю себе съесть хотя бы солянку на ваших глазах, то, в лучшем случае, буду похож на садиста… И вообще, где вы научились спорить с голодным мужчиной? — Это, в лучшем случае, неблагоразумно…
Аня посмотрела ему в глаза. В них читалась решимость, беззащитность и голод. Внезапно Нертову захотелось всей душой, чтобы однажды вечером эта девушка не поплелась покорно в ресторан, заранее согласившись с ночной перспективой.
— Хорошо, тогда я буду пить кофе с бутербродом. А если уж вы решили быть откровенным, так, может, расскажете что-нибудь о замечательной пра-прабабушке?
— Конечно расскажу. Что же касается бутерброда, то не советую, барышня. Мы же не в походе. Девушка, дайте меню.
Официантка протянула папку из кожзаменителя. Нертов заметил, что Аня изучает не названия блюд, а ценник, поэтому проявил инициативу.
— Разрешите, я сделаю заказ сам? — Как-никак гены моей прародительницы алчут работы…
Аня обреченно взглянула на Нертова и улыбнулась. Официантка, сделав необходимые пометки в блокноте, умчалась на кухню, а Нертову пришлось исполнить обещание.
— Согласно диплому я правовед. Начал со службы в военной прокуратуре, где был обязан защищать интересы государства. Но несколько лет назад я понял, что государство в моих услугах не нуждается и теперь я защищаю лишь отдельных людей, что гораздо труднее.
— Вы адвокат?
— Я — юрист. Правда, некоторое время пытался быть телохранителем. — Аня взглянула на Нертова с легким подозрением и страхом. Видно, ей вспомнился тот самый громила в Доме прессы. Алексей поспешил продолжить. — Не путайте с дурными кинобоевиками. В мои задачи никогда не входило идти впереди клиента и разбрасывать прохожих своим корпусом. Впрочем, посмотрите на мою комплекцию, кто нанял бы меня на такую работу? Нет, меня приглашают как врача, только люди, которым действительно нужна помощь.
— Вы сумели сохранить всех своих клиентов? — застенчиво спросила Аня.
«Вот, девочка, — подумал Алексей. — Спросила, как срезала». На несколько секунд голову затопили самые неприятные воспоминания, в первую очередь несчастный банкир Чеглоков. Но не рассказывать же ей все это.
— Аня, — сказал Алексей, — вы знаете хотя бы одного кардиолога, который сумел сохранить всех своих пациентов?
— Понятно. Извините за вопрос. Расскажите, пожалуйста, как вы охраняете людей.
— Хорошо. Не так давно, у одной девушки, немного похожей на вас, возникли проблемы…
У официантки было много заказов, поэтому она смогла принести салат и солянку лишь через двадцать минут. Заодно на столе появилась запотевшая рюмка с водкой и бокал «Хванчкары», который Алексей заказал, несмотря на анины протесты.
— Давайте-ка прервемся. Аня, я предлагаю выпить и перейти на «ты». Нет, целоваться при этом совсем не обязательно, — уловив смущение девушки, поспешно заметил юрист, — просто, когда я слышу постоянно «вы», все время хочется спросить, а сколько нас?..
Аня приступила к еде. Лишь когда девушка взяла вилку, Алексей окончательно понял, насколько она голодна. Она ела не жадно, однако быстро. Напряженное состояние, в котором, как казалось Нертову, находилась девушка, начало проходить. Незаметно для себя идя по подсказываемому собеседником пути, она даже рассказала немного о себе.
Аня окончила педагогический истфак и два года работала в гимназии. Недавно это учебное заведение прикрыла налоговая полиция и она осталась без работы. До конца учебного года осталось недолго и она не может устроиться даже в среднюю школу. К тому же, как там платят известно всем. Сейчас Аня без работы и основное ее занятие — пристраивать в разные редакции детективные задачки, которые они пишут вместе с дедушкой. Алексею даже стало чуть-чуть стыдно, за его несколько приукрашенные рассказы о приключениях на Лазурном побережье.
— Какие задачки? Вроде тех, которые когда-то печатались в «Науке и жизни» про инспектора Вернике?
— Скорее, наподобие «Практикума начинающего детектива». Там про наших, родных, сыщиков. Знаете, недавно книжка вышла?
Нертов такой книжки не видел, но на всякий случай, кивнул головой.
— Да, задачки толковые, — заметил он, — я случайно услышал начало твоего разговора со стервой-бухгалтершой. Как я понял, она стала петь песни о глубоком кризисе своего издания, а ты в ответ нарисовала картинку финансового благополучия этой конторы. Как ты узнала про выплаченную зарплату?
— Как мы узнали про выплаченную зарплату? Дедушка прочитал в конце газеты фамилию старшего секретаря. Сперва я позвонила, убедилась, что ее еще нет на работе. Потом позвонил сам дедушка, сказал, что его дочка приболела, поболтал с дежурной, а заодно выяснил, что зарплату уже три дня как сотрудникам заплатили.
— А про машину?
— Когда прошлый раз заходила, видела колоритного мужчину, с роскошными усами, как у польского воеводы. Потом его же встретила у выхода из Дома прессы, рядом с новой «Волгой». Он представился редакционным шофером и сказал, что машину совсем недавно купили.
— Да тебе, с твоим дедом надо открывать собственное детективное агентство, — усмехнулся Алексей. — Кстати, дедушка, небось, из краснознаменных органов?
— Это правда. Он раньше служил в НКВД, МГБ и так далее. Сейчас на пенсии, и уже восемь лет не встает. Паралич. Как-то так получилось, что я оказалась в городе совсем одна, у бабушки и дедушки. Родители остались в Саратове. Бабушка умерла пять лет назад. Теперь я ухаживаю за дедушкой и поэтому не могу согласиться на работу, вдали от его дома. Мне необходимо приходить туда днем и возвращаться не слишком поздно. Кстати, мне уже пора идти. Иначе он будет беспокоиться.
Обед уже был съеден, кофе — выпит, поэтому ни Алексея, ни Аню за столом уже ничего не удерживало. Нертов расплатился и они вышли. Девушка подала на прощание руку: «Спасибо»…
И тут он вдруг отчетливо понял, что, если сейчас же не придумает повод остаться хотя бы ненадолго с Аней, то сейчас она уйдет и тогда… Тогда уже никогда не услышать будет ее смеха, не увидеть милых, застенчивых глаз. Ему вдруг захотелось обязательно провести с Аней хотя бы час-другой, пусть даже в квартире с парализованным дедушкой. Схватив протянутую ладошку, словно утопающий спасительную соломинку, Алексей отчаянно попросил:
— Аня, я очень любли всякие головоломки. Не могла бы ты хотя бы на время дать почитать свои задачки? Я их верну. Честное слово.
Несколько мгновений, пока девушка обдумывала ответ, показались вечностью. Наконец. Аня улыбнулась и кивнула: «Хорошо. Мы с дедушкой живем совсем недалеко, на Загородном»…
Квартира оказалась маленькой, но уютной, что в этом районе удается встретить редко. Аня жила в маленькой комнатушке, с окнами во двор, а дедушкина кровать стояла в комнате побольше, откуда был виден проспект. Симпатии Нертова к Ане сразу возросли: немало его знакомых девиц, которых он уважал, оказавшись в подобной ситуации, загнали бы старика в темный чулан, справедливо рассуждая, что дожить остатки дней, лежа на кровати, можно и в полутьме.
Судя по всему, Аня была неплохой санитаркой. Дедушка выглядел ухоженно, постельное белья сияло чистотой, а перед изголовьем стоял журнальный столик, накрытой чистой белой скатертью. На столике: тарелка с яблоками, бутыль минеральной воды, тетрадь и ручка.
Аня представила Нертова (пожатие морщинистой руки деда оказалась на удивление крепкой) и рассказала о том, как они познакомились. Как и ожидал Нертов, дедушка прошелся недобрым словом по поводу этих фирмачей, которые выпускают двадцать программок, хотя еще совсем недавно на целый город выходила одна и всем ее хватало.
— Потому-то денег у них и нет, людям зарплату платить, — подытожил старик. — Ничего, скоро разорятся. Ну ладно, нам до них дела нет. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Молодой человек, повтори-ка свою фамилию. Нертов, говоришь? Что-то знакомое. Да, помню одного Нертова. Как же его, да, Георгий. С Октябрьской дороги, из управления. Тогда еще лейтенантом был, его по Ленинградскому делу привлекли, а когда стал капитаном, его уже реабилитировали.
— Это младший брат моего дедушки, — сказал Алексей. — Я его почти не помню, он что-то рассказывал про восточный Казахстан. Я был совсем маленький пацан, однажды кузнечика съел, меня все ругали, а он меня защищать стал, говорил, как однажды целый месяц ел саранчу и ничего, даже пошло на пользу, жив остался. Я смеялся, не знал, что он был там не на даче, а в лагере.
