Невысокая ростом, Барбара была женщиной с властным характером и острым умом — адвокат с собственной практикой, специалист по недвижимости. Но вне зала суда она ко всем и вся относилась благожелательно.
Застолье у Комптонов всегда выливалось в оживленную беседу, даже при том, что Лайза вовсе не претендовала на звание великой кулинарки. Никто не задавал вопросов о происхождении блюд, которыми она потчевала гостей, все довольствовались тем, что они были отменно вкусны и разговор за столом ни на минуту не угасал.
Лайл. Шикарный ремень ты отхватил, Квилл. Очень мне нравится. А Лайза не разрешает мне покупать кожу аллигатора.
Квилл. Полли они тоже не нравятся, ну и вот, как только она уехала, я взыграл.
Барбара. Когда вы думаете закрывать амбар?
Квилл. Пэт О'Делл со своей командой спит и видит, чтобы им завладеть.
Лайза. Лучше сделай это до того, как температура упадет до нуля и наметет четыре фута снега.
Квилл. Я жду, пока состоится собрание Литклуба. В ближайший вечер я представляю публике нового лектора.
Лайза. Программа изменилась. У него умер родственник. Ты не смог бы выступить вместо него, Квилл?
После многозначительной — ради драматического эффекта! — паузы Квиллер ответил:
— Как вы отнесётесь к созданию тайного общества под названием «Смакователи (ну или дегустаторы) слов»?… Вступать в него могут все, кто захочет… и никаких взносов. — Ответом ему была напряженная тишина, и он продолжил: — Есть одна теория, которая пока ещё окончательно не доказана. Слова имеют не только значение, но и окраску. Ими можно наслаждаться по-разному. Тут самый большой мастер — Диккенс. Вдумайтесь в завершающие строки «Повести о двух городах». — И он процитировал: — «То, что делаю сегодня, неизмеримо лучше всего, что я когда-либо делал; я счастлив обрести покой, которого не знал в жизни».
Его слушатели закивали, бормоча слова одобрения, и он снова продолжил:
— Когда я произношу эти слова, я вкушаю их утонченную прелесть. Читая «Рождественские повести», я слышу лёгкое похрустывание-потрескивание согласных, гласных, дифтонгов, доставляющее удовольствие моим вкусовым рецепторам. — И он процитировал: — «Тут встала миссис Крэтчит, в простом, дважды перелицованном, но зато щедро отделанном лентами туалете — всего на шесть пенсов ленты, но зато какой вид!..» Все знают, — принялся объяснять он, — что есть любители музыки, но мало кто знает, что есть любители слов, осознающие и вкус, и запах, и магию слова, независимо от его значения. Одна успешная бизнесменша — член нашего общества — обожает пять слов из Шекспира: «Из ничего не выйдет ничего». Расположение согласных её успокаивает. Такое отношение к слову, — продолжал Квиллер, — не ограничивается произведениями великих писателей. У Милдред Райкер от удовольствия аж захватывает дух всякий раз, когда, обучая школьников письму на машинке, она диктует им заурядную фразу.
Все встрепенулись — какую? И он удовлетворил их любопытство: «Многие убийства совершаются после полуночи».
Затем Барбара спросила:
— Наверное, все уже видели фотовыставку Тельминых шляп в книжном магазине?
— Говорят, — усмехнулся Лайл, — местной публике витрины нравятся больше, чем шляпы…
— Тельмины шляпы, — пояснил Квиллер, — создавались по эскизам художников из Калифорнии. Для Мускаунти они чересчур экстравагантны. Мне и самому пришлось перебороть себя при виде некоторых из этих творений, но вот посетители локмастерской выставки, говорят, в таком восторге, что даже не могут дождаться, когда к ним прибудет вторая половина, и едут сюда, в книжный магазин, чтобы скорее её посмотреть.
Квиллер был рад знакомству с Барбарой. Ему нравились адвокаты. Он с удовольствием думал о предстоящем знакомстве со Стивеном Бестовером. Он любил деловые посиделки с представителем Фонда К. Алленом Бартером, который был не столько орлом юриспруденции, сколько своим в доску парнем.
Во время двух последних уборок, производимых миссис Фулгров в амбаре… или, выражаясь её словами, «наведения красоты», она так усердно орудовала пылесосом и тряпками, что до смерти напугала сиамцев… Квиллер спасал бедняг от этой, как он говорил, фулгров-кабалы. Мало того, она всегда оставляла записки. Синтаксис её посланий был странный, чтобы не сказать больше.
Дорогой мистер К.!
Коко разбил в ванной бутылку, почему я собрала осколки, чтобы вы посмотрели, что это было.
А было это шотландским лосьоном для бритья, который Полли привезла из одной из своих поездок в Канаду. На следующей неделе рядом с камином валялась разбитая на куски фарфоровая фигурка волынщика с пледом через плечо, в килте и гольфах.
Дорогой мистер К.!
По-моему, это сделал Коко, почему и носился вокруг с дерзким видом. Я сказала ему, что он плохой кот, почему он убежал. Раньше он ничего не ломал.
Истинно Ваша миссис Фулгров
Квиллер уже было начал подозревать Коко в антишотландских настроениях, когда обнаружил за ним ещё один проступок. Коко изодрал в клочки обложку книжки, подарок от Полли. Дешёвая книжка в бумажной обложке, но в ней были стихи — двадцатый век! — которые оба они любили.
Квиллер задумался. Он, этот кот, пытается мне что-то сказать. Может, он считает, что Полли не следовало оставлять Брута и Катту на чужих людей? Кто знает, какие мысли бродят в его котовой голове? Кошки, возможно, куда лучше едят в «Пет Плаза», чем у себя дома.
И тут от Полли пришло сногсшибательное известие!
Дорогой мой Квилл!
У меня потрясающая новость, и я знаю, ты будешь за меня ужасно рад. Приехал Стивен, чтобы сопроводить Шерли домой, а я пока остаюсь.
Американская фирма, имеющая отделение в Париже, дала объявление, что ей нужен библиотекарь для ведения дел в коммерческой библиотеке, а это требует немалой эрудиции.
Я предложила свои услуги, и со мной заключили контракт на три года! Невероятно! Библиотека оснащена современной техникой, но я способная ученица и быстро ею овладею. Просто не верится, что судьба мне так улыбнулась!
Я пишу доктору Конни с просьбой найти хорошее пристанище для Брута и Катты — желательно для обоих вместе. А Милдред прошу распродать все, что есть в доме, в пользу церкви. Моя обстановка и прочий скарб — вещи так себе и достались мне от семьи мужа, которая пользовалась ими много лет. Когда вернусь, куплю себе новые.
Мне очень недостает наших ужинов и музыкальных вечеров в амбаре.
Любящая тебя Полли
Квиллер позвонил доктору Конни справиться о Бруте и Катте и узнал, что они мужественно переживают неожиданную перемену своей участи, находясь в «Пет Плаза», и, возможно, вообще не захотят оттуда уезжать.
Он перечитал письмо Полли, чтобы убедиться, что понял его правильно. Оно было яснее ясного. Получателем такого письма, признался он себе, он стал впервые… Может быть, все эти годы — а они с Полли были, так сказать, вместе много лет — он был слишком самонадеян?
Сиамцы сновали туда-сюда. Они явно знали, что в его жизни что-то не заладилось.
А вскоре выяснилось, что Полли известила о своём контракте решительно всех. Всегда деловая и исполнительная, она написала в редакции «Всячины» и «Вестника», и в результате новость появилась в обеих газетах на первой полосе. Заголовки привели в движение мельничные колеса сплетен и пересудов.
В универсаме Тудлов. А вы знали, что она говорит по-французски?… Она ведь училась в Новой Англии. Её семья не из этих мест… Отец был профессором… Она вышла замуж за студента родом из Мускаунти, вот так и очутилась здесь.
В аптеке. А вы знали, что она вдова? И очень давно. Её муж был пожарником-добровольцем и погиб на пожаре. Удивительно, почему она снова не вышла замуж… Стала работать в Пикакской библиотеке… она ведь и училась на библиотекаршу. А вот замуж снова так и не вышла.
В закусочной «У Луизы». Похоже, его мадам от него сбежала… Ничего, ему и пальцем шевельнуть не придётся, чтобы найти замену.
На почте. Она посещала нашу церковь. А он никогда с ней не приходил, зато жертвовал широкой рукой… Ничего удивительного! При таких деньгах у него огромные налоги… Я бы не отказался платить налоги, будь у меня столько бабок!
Теперь кто только не звонил Квиллеру… Соседи по «Ивам»… весь штат книжного магазина… парикмахер Полли… Никто, видите ли, не знал, что она свободно говорит по-французски. Они думали, что французский журнал, всегда лежавший на её кофейном столике, там, так сказать, для понта.
Квиллер поспешил посетить книжный магазин для разговора с Джадом Амхерстом; жизнь там шла своим чередом, разве только сотрудники испытали шок.
