- Ну ты и получил удовольствия на полную катушку. Каждый раз с новой бабой, новые впечатления, другие развлечения, разве не так?
- Не скажи, не скажи! Не все клиентки молодые и ладные. Немало занимается этим делом старух. А с ними, ой, ой, какое удовольствие! Среди них попадались толстые, жирные, складки висят на животе, на бедрах, а задние места такие большие, что лучше не вспоминать. И все хотели отведать крови молодого мужика: считали, что так они омолодятся. А секс с ними - до тошноты... Почему-то они считают нужным душиться для постели, а я терпеть духи не могу. Пить водку нельзя, а красное вино можно. Говорят, оно сразу в кровь идет. Так, во Франции я попил красного вина, там его много и оно дешевое.
- Ездили мы с этим делом и заграницу. Бывали в Гамбурге, - Германия, в Париже - Франция и других местах. Но там немного все по-другому. Мы скорее давали представления, а местная публика, мужики и бабы, смотрели, как мы это делаем, а сами стояли и "дрочились", спустив штаны - мужики, а бабы задрав юбки. Вот этого я не понимаю: хочешь трахаться, трахайся! А зачем же эта "дрочка"? Наш хозяин потом мне пояснил, что на Западе немало людей, которые специально платят деньги, чтобы подсматривать за теми, кто занимается любовью. А у нас был не только секс, а еще и кровь, поэтому плата вдвойне. Бывали такие сцены в подвалах кафе, хорошо оборудованных. Когда я занимался с клиенткой, вокруг нас в кружок стояли мужчины и работали сами с собой.
Мне пояснили, что это богатые пресыщенные люди, и, что любой порок для них уже не порок. У них порок, деньги, а нам бы заработать на жизнь. Когда мы заработали хорошие деньги, решили от этого дела "отвалить". Преступления в этом никакого нет: я могу сдавать кровь в медицинские учреждения, а могу и частным лицам. Мораль только, ну а где сейчас эта мораль есть?
- Что вы теперь будете делать?
- Знаешь, в старину была такая поговорка: "Эх, ма! Была бы денег тьма! Купил бы деревеньку и зажил бы помаленьку!" Деньги мы скопили, сейчас арендуем палатку на рынке и торгуем, а там, куда кривая вывезет! Маленько себя обеспечили. Ты смотри, какая Глаха гладкая стала, да и деньги у нее теперь водятся, а то ведь по помойкам молодая баба ходила! Жизнь нас соединила и мы уже муж и жена. Вот наш адрес, приходи в гости - есть чем напоить и накормить.
Саша адрес взяла, обещала заходить, не забывать. Семен сказал, если она захочет, то может устроить ей поездку за рубеж в группе, с которой ездил сам.
"Чем черт не шутит", - подумала об этом предложении Саша, прощаясь с Глашей и Семеном. Мужик подруги ей явно понравился - пробивной, смелый, сообразительный, трудностей не боится. Сумел выкарабкаться, да и Глашу за собой вытащил из трясины нищеты.
"Выберется ли сама она, - размышляла Саша, - на прямую дорогу в жизни? Уничтожив Антона, она уничтожила себя, ту прежнюю, какой она была в представлении своих близких и никогда она такой больше не станет. Совершенно верно,- сказала себе Саша.- Именно так и случилось, я перестаралась в жизни. А что я так беспокоюсь? Пока у меня все хорошо, но связь с подругой и ее Семеном терять не стоит".
Михаил сидел в кабинете, отведенном ему в институте, и внимательно рассматривал фотографии, на которых были труппы охранника, олигарха и директора института. Два первых были окровавлены, следы крови виднелись на полу, на мебели, на одежде трупов, а труп директора смотрелся чистым, только голова у него держалась не прямо, а неестественно свернутой на бок. "Ах, да, - вспомнил Михаил пояснения замдиректора, - у этого трупа сломаны шейные позвонки.
Возможно, убийца, искромсав два первых трупа, имел ограниченный лимит времени на третье убийство? Если так, то это уже что-то. Убивая третьего, он куда-то торопился? И не стал убивать других? Значит подобные убийства, осмысленные? А куда он торопился? Скорее покинуть институт? Вернее всего. Прежде нужно выяснить, кто покинул институт сразу же, как начался пожар. Ищут одну сотрудницу, фамилию мне сказали, но вдруг ее найдут в институте и она окажется ни в чем не виновата, а в это время виновник или виновники давно находятся вне стен института?"
Михаил потянулся за другой бумагой о результатах вскрытия трупов. В желудке одного из них обнаружили свежую, еще не успевшую переварится, человеческую кровь. В других ее не оказалось. Кровь была в желудке олигарха, который пользовался услугами института. Михаил сделал пометку в блокноте: " Выяснить - почему это?"
Следователь прошелся по комнате, посмотрел на часы - было без двадцати двенадцать. Решив, что у него есть в запасе несколько минут, прежде чем к нему станут заходить на беседу сотрудники института, он подошел к окну и взглянул на двор, огражденный высоким железным забором из толстых прутьев. "Такой одним махом не перелезешь", - констатировал Михаил. Перевел взгляд на кирпичный барьер, за которым стояли мусорные бачки. "Узнать, когда забирают мусор"- пометил в блокноте. Работы много - нужно определить состав преступления, выявить преступников и собрать доказательную базу самого преступления.
Первой на беседу со следователем вызвали секретаршу директора Веру. Михаил заметил, что та нервничает. Знал - она давняя любовница директора и будет осторожна в своих ответах. И решил задействовать психологический фактор. В этом случае он наблюдает, как себя ведут опрашиваемые: искренни ли они, уходят от ответов, пытаются выгородить себя и свалить вину на других. Из сопоставлений подобного поведения мог сделать заключение: что опрашиваемые что-то скрывают или просто не знают ничего. В этом случае можно выявить людей знающих причины пожара и убийств.
Веры смотрела на следователя холодно и безразлично. "Она все знает, но ничего не скажет", - подумалось Михаилу и задал неожиданный вопрос для нее:
- Вы были в Индии?
Если она ответит, да была, вопрос не сработает, при любом другом ответе - придет в замешательство и Михаил добьется цели - выведет ее из равновесия.
- Когда?
Ответ показал, что девушка в замешательстве. Почему вдруг следователь заинтересовался ее поездкой в эту страну? Поездку ей устроил директор, чтобы она посмотрела страну и заработала доллары.
А причины тому имелись - срок ее командировки сократили и Веру быстренько убрали из страны. Как выяснилось, она соблазняла посольских мужчин и брала с них за свою "любовь" доллары. Ей не хотелось, чтобы следователь начал выяснять причину сокращения ее командировки.
Следующий вопрос ей тоже не понравился.
- Что делали в Индии?
- Закупали обезьян и отправляли их в институт.
- Это как-то связано с научной работой?
- Конечно.
- Объясните.
- Обезьян следовало классифицировать, измерять, выявлять их характеры - пригодны ли они для опытов.
- Их характеры имеют значение? - поинтересовался Михаил.
- И большое. Для опытов не нужны особи со злым, агрессивным характером, а больше подходят с миролюбивыми устремлениями, коммуникабельные и не впадающие в хандру по разным пустякам.
- Значит вы занимались в Индии научной работой, вы это подтверждаете?
- Полностью и ничем другим.
- Вот и хорошо, мне это и нужно было узнать.
- Почему именно это? - все еще с известной долей беспокойства спросила Вера.
- Вы ведь секретарь директора и на все мои вопросы о научной работе в институте могли бы отвечать: "Я ничего не знаю, я только секретарь, мои дела - телефон, чай патрону и разная бумаженция. Не так ли? А теперь, когда вы сами признали, что занимались научной работой, вы должны будете ответить и на мои более сложные вопросы, связанные с научными работами института.
Вера изменила тактику:
- Все, что я знаю - расскажу.
"Умный ответ", - подумал Михаил.
И все же по ее глазам было видно, что ее что-то тревожит.
Вера занимала простой стул. Сидение у него - из твердой фанеры яркого цвета, а спинка и ножки - из металлических трубок, окрашенных в черный цвет. Откинувшись на высокую спинку стула, сидела положив ногу на ногу, натянув юбку. Через минуту она повернулась к двери. Вошел замдиректора по науке и любезно спросил следователя, не понадобиться ли он сегодня?
- Задержитесь, я скоро освобожусь. У меня к вам есть немало вопросов.
Замдиректора бросил взгляд на скромную позу Веры, на ее умело разбросанные по плечам золотистые волосы, и ушел.
Вера заметила его взгляд и еще ниже опустила юбку, привела в порядок волосы. Она одновременно хотела и не хотела произвести своим видом впечатление на следователя. Не желала смотреться дурочкой, но стремилась принять трогательный вид беззащитной женщины.
На эти позы Михаил реагировал профессионально: "Ее поза хорошо продуманна, а беззащитность слишком бросается в глаза и поэтому фальшива. И все же у директора была красивая любовница. Длинные волосы, большие голубые глаза, нежный овал лица, пухлые губы. Стоп! Но они с дефектом. Верхняя губа как бы с прикусом - сдвинута вправо и поэтому рот некрасив. Но к этому можно привыкнуть и не замечать, любоваться ее прекрасной фигурой и высоким бюстом". Кончив свои наблюдения, Михаил спросил:
