- Елки-палки, вы меня со своими вопросами уже заколебали.
- Кто это - мы? Кажется, ты меня видишь впервые.
- Тебя-то я вижу впервые, а вот в вашей милиции меня промурыжили три часа самого козырного времени. В эти часы я мог бы вырыть и зарыть пару могилок. Прикинь, сколько это получается! Вам-то что, вы следователи, а я человек, привыкший жить доходами с матери сырой земли. Чего ты от меня хочешь? Я ведь вам все рассказал.
- А вот мне показалось, что ты рассказал нам далеко не все, - не стал рассеивать я его заблуждения относительно моей причастности к органам. - Кое о чем ты поведать забыл. Понимаешь, что я имею в виду?
- Нет. Я рассказал все как есть, да ты сам-то прикинь - как здесь, в ложбинке, за километр от того места, я мог что-то слышать, а тем более видеть? Я об этом уже дважды говорил - днем в милиции, а вечером здесь. И отстаньте вы все, пожалуйста, от меня, без вас тошно.
- Погоди, погоди, что ты сказал? - спросил я, озадаченный неожиданной информацией. - О чем ты говоришь? О каком вечере? К тебе вчера вечером кто-то приходил?
- Конечно, - удивляясь моей глупости, досадливо ответил он. - Лейтенант Сидоров, молодой парень лет тридцати пяти. Высокий такой, блондинистый, в меру упитанный. Задавал мне те же самые вопросы, что и в ментовке. Он тоже, как и ты, принес мне водку, но только бутылку. Всегда бы так, а то раньше-то, кроме мата, я от вас ничего хорошего не слышал.
"Кажется, в наших рядах пополнение, появился второй самозванец", подумал я и сурово спросил:
- В котором часу он приходил и чем конкретно интересовался?
- Пришел он поздно, ничего не скажешь, транзистор девять часов по Москве пропикал, значит, по-нашему это будет десять часов вечера. Ну а спрашивал он про то, что я видел и о чем говорил днем.
- Он спрашивал тебя о том, что ты уже рассказывал в милиции?
- Ну да, этим прежде всего интересовался, и мне пришлось все повторить. Потом он спросил, кого вызывали в ментовку вместе со мной. Я ему сообщил, что, кроме меня, дернули Романа и Сергея Владимировича Стукалова.
- Это который у вас за начальника?
- Он самый. А почему вы все по третьему кругу спрашиваете? Вы думаете...
- О чем я думаю, знать тебе не обязательно. Во сколько приходит твой Стукалов?
- Он у нас первым, к восьми часам приезжает, наверное, уже прибыл, а что?
- Отвянь ты со своими вопросами, - раздраженно дернулся я. - Лучше проводи меня кратчайшим путем к нему в контору.
- Это можно, - легко согласился могильщик и весомо добавил: - Мне и самому туда надо. Увязать кое-какие текущие производственные вопросы и согласовать.
Минут через десять мы вышли на освещенную аллею, ведущую прямо к административному центру Города Мертвых. В самом ее конце, возле кирпичного здания, стоял красный пикап, и я вздохнул с облегчением. Мои наихудшие предположения не оправдались. Мародер и вице-мэр погоста, слава богу, пребывает в полном здравии.
Миновав еще теплую морду пикапа, я отворил входную дверь, и мы очутились в тесном узком коридорчике с десятком дверей по разные его стороны. Предоставив Володченко право выбора, я послушно последовал за ним. У фасонистой филенчатой двери, третьей по счету, он остановился и почтительно постучал. Не получив никакого ответа, он недоуменно посмотрел на меня и пожал плечами. Отодвинув оробевшего мужичка в сторону, я решительно распахнул дверь и напоролся на полную темноту. Уже понимая, что мы малость подзадержались, я нащупал выключатель и щелкнул клавишей, заливая светом неприглядную картину убийства. За спиной тоненько и жалостливо ойкнул могильщик, наверное, с трудом веря в безвременную кончину своего шефа.
Сергей Владимирович Стукалов был убит на своем посту, в удобном кресле уютного кабинета. Один его глаз был разворочен пулей, а другой устремлен в потолок. Судя по пороховой гари на его белоснежном личике, можно было с уверенностью сказать, что стреляли в него с очень близкого расстояния. И сделали это совсем недавно. Отстрелянной гильзы я не заметил, а искать ее не входило в мои обязанности.
Памятуя вчерашнее предупреждение, переданное мне Требунских и Потехиным через Макса, я мстительно хихикнул. Ничего не трогая, вытолкнул Володченко в коридор и следом вышел сам. Плотно прикрыв дверь, я заклеил ее скотчем и только потом обратился к потрясенному могильщику:
- Откуда тут можно позвонить?
- Из первой комнаты, она для посетителей и всегда открыта.
После некоторых пререканий с дежурным по ГУВД мне все-таки удалось заполучить телефон Требунских. Пропищало не меньше пяти сигналов, прежде чем мне ответил Потехин.
- Доброе утро, товарищ подполковник, - жизнерадостно поздоровался я. Как ваше драгоценное здоровье, как спалось? Не мучила ли бессонница?
- С кем я, черт побери, разговариваю?! - резко пролаял он в трубку.
- Простите великодушно, совсем забыл представиться, - с удовольствием запаясничал я. - Мы ведь раньше с вами не разговаривали. Осмелюсь доложить, Гончаров дерзнул вас побеспокоить. Помните такого?
- Лучше бы не помнить, - довольно бесцеремонно заявил он. - Что вам надо?
- Чтобы вы научились вежливо разговаривать. В противном случае я промолчу про одну пикантную деталь, касающуюся кладбищенского дела. Уверен, вы о ней пока не знаете.
- Я вызову вас повесткой и тогда узнаю, - последовал грубый, но логичный ответ.
- К сожалению, я сейчас улетаю на Кипр, и боюсь, что наша встреча откладывается на неопределенное время. Петру Васильевичу передавайте мои наилучшие...
- Подождите, Гончаров, зачем так сразу? Отчасти я могу признать себя немного грубоватым, но вы же понимаете, что всякая профессия накладывает свой отпечаток. Что там у вас за пикантная деталь?
- Труп известного вам Сергея Владимировича Стукалова, - скорбно ответил я.
- Что? Повторите. Вы шутите?
- И не думаю, в двадцати метрах от меня находится труп Стукалова.
- Откуда вы звоните?
- С кладбища, из его конторы, судя по всему, его ухлопали совсем недавно, может быть, минут десять назад. Капот машины, на которой он приехал, еще совсем теплый.
- Никуда не уходите, ждите меня там. Мы подъедем через пятнадцать минут. Убедительная просьба - ничего там не трогайте и никого не пускайте.
- А то я не знаю! - буркнул я и, бросив трубку, приготовился держать осаду.
Началась она с приезда красного "жигуленка", из которого вышла пышная дама и ее спутник. Ничего не подозревая, они направились к входу и, наткнувшись на препятствие в лице Константина Ивановича Гончарова, малость растерялись.
- Пропустите нас, - попытался сдвинуть меня водитель "жигуленка".
- Не пущу, - коротко и ясно ответил я.
- То есть как это - не пущу! - возмутился он и дернул меня за воротник.
- Вот так вот и не пущу, - повторил я и ловко опрокинул его в сугроб.
- А что случилось? Почему вы не пускаете нас в наши рабочие кабинеты? испуганно спросила дородная дама в мехах. - Мы же здесь замерзнем.
- Тамара Михайловна, а пойдемте за могилку, я вас там отогрею, высовываясь из сугроба, заржал весельчак. - Так согрею, что небу жарко станет.
- Да ну тебя с твоими идиотскими шутками, - обиделась Тамара Михайловна и, фыркнув, забралась в машину.
Милиция прискакала ровно в указанное время, но пока без криминалистов и судебных медиков. Наверное, их желание надавать мне тумаков было настолько велико, что ждать сбора бригад просто не было сил. К моменту их приезда у дверей конторы уже скопился добрый десяток кладбищенских клерков, я мужественно и молча отбивал их активные атаки. Видимо, мое рвение немного поубавило гнев милицейского начальства. Этот вывод я сделал из того, что полковник Требунских первым протянул мне руку.
- Здравствуйте, Гончаров, показывайте вашу деталь. Казаков, успокойте людей.
- Граждане, отойдите от двери и не мешайте нам работать, - попытался разогнать взбудораженных сотрудников незнакомый мне старлей. - Освободите проход.
Отодрав скотч и открыв дверь, я с некоторой гордостью продемонстрировал им свою находку. Как и я, внутрь заходить они не стали, а ограничились лишь беглым поверхностным осмотром.
- Гончаров, а за каким чертом вы рано утром приперлись на кладбище? прикрыв дверь, въедливо спросил Потехин. - А может быть, вы здесь живете?
- Может быть, и живу, - провожая их в комнату посетителей, ответил я.
- Нет, в самом деле, вчерашним утром мы повстречали вас здесь и сегодня опять. Вам не кажется это странным?
- Нет, место встречи изменить нельзя.
- Я вас спрашиваю вполне серьезно: что вас сюда привело?
- Любопытство и неудовлетворенность. Терпеть не могу белых пятен. Меня с детства тянуло за ту грань, где черное соприкасается с белым. В пять лет я заглянул в радиоприемник, чтобы посмотреть на говорящего невидимого дядю. Тогда меня шибануло током, но от этого мое любопытство только возросло, мне надо было обязательно выяснить, почему тот невидимый дяденька говорит да еще и дерется. Сунулся во второй раз и опять получил по носу.
